Страстная кондитерша. Просто размышляю.
Парень из Бруклина. О чем?
Страстная кондитерша. Тебя это утомит.
Парень из Бруклина. Давай проверим. Если я перестану отвечать, знай, что я уснул.
Страстная кондитерша. Ну, дело в том, что у меня есть дети. Я говорила об этом?
Парень из Бруклина. Нет. Но это здорово.
Страстная кондитерша. Две дочки. Одной — семь, а другой — шестнадцать.
Парень из Бруклина. Им повезло с мамой.
Страстная кондитерша. Ты единственный человек в мире, от которого я это услышала. И то лишь потому, что мы не встречались. Я совершила столько ошибок.
Холли уставилась на экран. Неужели ее мама не понимала, что то, о чем говорил Парень из Бруклина, правда? Несмотря ни на что, Холли всегда считала, что ей крупно повезло с такой мамой, как Джин.
Парень из Бруклина. Все совершают ошибки.
Страстная кондитерша. Да, но только мои — огромны. И я совершаю их снова и снова, а страдают из-за них мои дети. Это несправедливо.
Холли смотрела на экран компьютера, чувствуя, как ком подкатывает ей к горлу. Ей стало больно, что ее мама испытывала подобное. Ей хотелось разубедить ее, сказать, что она проделала прекрасную работу, вырастив их с Зоуи. Но как? Что бы сказал Бен?
Парень из Бруклина. Может, ты и не была идеальной матерью, но и наш мир не идеален.
Страстная кондитерша. Их мир был бы ближе к идеалу, если бы их мать поступала разумнее. Ты знаешь, я ведь не так все планировала. Когда я была моложе, я строила грандиозные планы на будущее. Я хотела стать известным кондитером, кем-то вроде Джулии Чайлд, но только с десертами. Я собиралась пойти в кулинарное училище, писать книги по кулинарии — сделать так, чтобы люди опять полюбили готовить. У меня на руках уже были все анкеты. Мне оставалось только заполнить их, когда я узнала о своей беременности. Мне тогда показалось, что это хорошая новость, ребенок прекрасно вписывался в мои планы, но не в планы моего парня. А может быть, я не вписывалась в его планы. Как бы там ни было, но я осталась одна.
Ого. Пораженная, Холли откинулась на спинку стула. Она никогда точно не знала, скольким ее мама пожертвовала ради них с Зоуи.
Парень из Бруклина. Так, значит, ты родила ребенка, вместо того чтобы реализовать свою мечту.
Страстная кондитерша. Полагаю, так оно и есть.
Какое-то время Холли не отвечала, она боялась спросить то, что ей больше всего хотелось узнать. Успокоившись, она вновь начала печатать.
Парень из Бруклина. Если бы тебе представилась возможность прожить все заново, пошла бы ты в училище?
Холли ждала. Джин ответила не сразу. Затем пришло сообщение.
Страстная кондитерша. Мне определенно было бы проще жить, если бы я так поступила — сначала обеспечила бы себе будущее, потом завела детей. Но эти дети не были бы Холли и Зоуи. А что такое жизнь без Холли и Зоуи? Я даже не могу представить себе такого. Да это просто не жизнь.
Холли, как завороженная, смотрела на монитор, чувствуя, как слезы наворачиваются ей на глаза. Она всегда знала, что мама любит ее, но она и представить себе не могла, насколько сильно.
Когда вечером Холли пришла домой, она застала Джин на кухне. Она следила за кухонным комбайном, в котором смешивалось жидкое тесто. Несколько секунд Холли просто стояла и смотрела на маму, как будто никогда раньше ее не видела.
Вдруг Холли заметила на кухонном столе брошюру с рекламой конкурса. Подобрав ее, она внимательно рассмотрела брошюру, Подойдя к Джин и обняв ее, она вручила ей брошюру вместе с ручкой.
Джин улыбнулась, и, оставив кухонный комбайн доделывать свою работу, принялась заполнять анкету.
Вернувшись в свою комнату, Холли села за компьютер, чтобы быстренько отправить электронное сообщение.
Имя пользователя: Путешественница
Я слушаю: песню ТК
Я чувствую: благодарность
Специально для тех, кого воспитали матери-одиночки: дайте маме отдохнуть, она старается для вас изо всех сил.
Пару дней спустя, в субботу Джин вошла в комнату дочери. Холли с Эмми собирались просто отдохнуть. Когда появилась Джин, Холли как раз заплетала Эмми французскую косу.
— Значит, так, — уведомила Джин. — Я ухожу к Глории на девичник, а вы смотрите не спалите мне весь дом.
Джин заранее позаботилась о няне для Зоуи, и поэтому Холли могла считать себя абсолютно свободной.
Холли оценивающе оглядела мамин наряд.
— Ого! — воскликнула она. — Ты смотри-ка. И где же будет проходить девичник, в Рице?
Джин повернулась, демонстрируя свое платье.
— Что-то вроде того, — ответила она Холли, — в некоем нашумевшем ресторане под названием «Ривер Бистро».
— Не может быть! — закричала Холли, больно дернув подругу за волосы.
— А-ай! — завопила Эмми.
— То есть я хотела сказать, — пробормотала Холли, стараясь исправить свою оплошность, — не дороговато ли?
Джин кивнула.
— Да, но жена двоюродного брата Глории работает у их поставщика молочных продуктов, и она договорилась насчет банкетного зала.
Холли посмотрела на Эмми. Эмми посмотрела на Холли.
Тревога!
Эмми вскочила.
— Я слышала, что кормят там просто отвратительно, — заявила она. — Всем, кто там что-то ел, становится потом плохо, рвет по несколько дней.
Джин подняла брови.
— Я все же рискну.
Она поцеловала на прощание Холли и ушла. Как только за ней закрылась дверь, Холли с Эмми принялись за дело.
— Где он? — спросила Холли.
— Не знаю, — ответила Эмми, — может быть, в ресторане, а может, и дома.
Холли подхватилась и выбежала, схватив куртку и телефон.
— Ты идешь в ресторан, — распорядилась она на бегу, — а я пойду к нему домой. Не выключай мобильник.
Вскоре Холли уже стояла возле красивого высокого здания недалеко от Бруклинского моста. Она сверилась с адресом, который записала фломастером прямо у себя на ладони. Так. Все верно. Она с силой нажала кнопку вызова на домофоне.
— Алло? — послышался голос Бена.
— Слава Богу, вы дома! — У Холли как камень с души свалился.
— Кто там? — спросил Бен.
— Холли. Подруга Эмми.
Последовала небольшая пауза, затем Бен ответил:
— Эмми здесь нет, Холли.
— Я знаю, — заверила его девочка. — Мне надо с вами поговорить.
Еще одна пауза, затем Бен произнес:
— Ну поднимайся, дверь открыта.
Холли поднялась наверх и открыла дверь квартиры Бена.
— Эй! — окликнула она, входя внутрь и оглядываясь по сторонам. Ничего себе. Просто поразительно! Элегантная кухня переходила в наполненную книгами гостиную. Через огромные окна эркера в комнату лился свет. На кухне за стеклянными дверцами рядами стояли специи, а с потолка свисали гирлянды из чеснока и красного острого перца. Блестящие кастрюли и сковороды, расставленные ровными рядами, поражали взгляд. Вот так кухня! Из тех, что и впрямь можно назвать самым сердцем дома. Она выглядела внушительно, но в то же время по-домашнему тепло и уютно. Холли провела рукой по столешнице из полированного камня.
— Ого, — чуть слышно проронила она.
— Что такое? — спросил Бен. Он отложил в сторону кроссворд, который разгадывал до ее прихода и теперь стоял прямо напротив Холли по другую сторону стола.
— У вас самая красивая кухня во всем мире, — похвалила Холли.
— Да, — гордо произнес Бен. — Спасибо.
Холли продолжала озираться вокруг.
— Я знаю кое-кого, кто умер бы за такую кухню. Держу пари, Амбер ее просто обожает, верно?
— Амбер? — спросил Бен. — Эта женщина оставляет свой след на всем, что у меня есть, но нет, кухня — мое дитя. — Он ждал, пока Холли изложит свое дело, но она все еще зачарованно смотрела на все, что ее окружало. — Ты, кажется, хотела о чем-то поговорить со мной? — наконец не выдержал Бен.
— О! — воскликнула Холли. — Ну да. Об очень важном деле. — Но больше она ничего не добавила.
Бен ждал. Ждал.
— Может быть, ты хочешь чего-нибудь поесть или выпить? — предложил он, стараясь оставаться вежливым.
— Как насчет утки по-пекински? — уклончиво спросила Холли. — Я слышала, что ее приготовление занимает где-то сутки.
Бен недоуменно посмотрел на нее.
— Вот что, — предложил он, — ты присаживайся, а я пойду принесу нам содовой, идет?
Задача состояла в том, чтобы удержать Бена здесь, подальше от ресторана, где Джин сразу же заметила бы своего идеального мужчину.
— Не спешите! — посоветовала Холли. — Я тут на днях читала, что у тех, кто слишком торопится, бывает нарушение пищеварения и расстройства памяти. Поэтому не беспокойтесь за меня.
