—Студент, ты делаешь своё дело. Получаешь за него деньги. То, что будет дальше, тебя не касается.
В лаборатории повисла тишина, прерываемая только шуршанием листов бумаги, которые нервно перекладывал с места на место Студент.
— Кто будет подопытным? – Студент осторожно посмотрел в глаза Хасана, но тот только улыбался кривой приторной улыбкой, - Ты хочешь сделать это с кем-то из них?
Хасан ничего не ответил. Он вышел из лаборатории, хлопнув за собой дверью. Его переполняло возбуждение оттого, что он придумал. Убить двоих зайцев одним разом казалось ему отличной идеей. Он протестирует препарат, увидит в деле его действие, а Макс лишится того, к чему привязывается всё больше и больше.
А в том, что Макс привязался, Хасан уже не сомневался. Как бы тот не старался скрыть своих чувств, они были видны как на ладони. Каждый его взгляд, обращённый к девчонке, каждое его прикосновение были пропитаны нежностью, заботой и любовью. Оставалось только чуть подождать, когда сила его чувств возрастёт на столько, что её потеря будет ощущаться особенно остро.
4.
*** Макс
Со дня моего рождения прошло уже больше недели. Всё это время я готов был убить самого себя за то, что позволил себе слабость, позволил обнаружить свои чувства.
Да, она нравилась мне. Нравилась всё сильнее с каждым днём. С каждой её робкой улыбкой, с каждым взмахом её ресниц огонь любви и нежности в моём сердце пылал всё ярче. Но к чему он может привести? Что я могу ей дать здесь?
Я был уверен, что пока Ева остаётся на расстоянии от меня, Хасан не совершит следующего шага. Он будет терпеливо выжидать, когда я попаду на крючок, глубоко захватив наживку. И я тоже буду ждать. Ждать и тянуть время.
Всю эту неделю я старался не давать повода для надежды Еве. Наверное, она не могла понять, почему я почти перестал общаться. Я часто ловил на себе её грустный задумчивый взгляд, но она всегда отводила глаза, как только встречалась ими со мной. Знала бы она, насколько тяжело мне было находиться с ней рядом и не иметь возможности прикоснуться к ней.
Этот день прошёл относительно спокойно. Хасан не приходил, еду в обед нам принесли, и я черкнул на стене очередную палочку, отмечающую ещё один прожитый мною день. Прожитый НАМИ день.
Я всегда царапал палочку в своём календаре вечером, потому что только вечером я мог быть уверенным в том, что этот день действительно мною прожит, что я пока жив.
Было уже достаточно темно. Ева лежала на матрасе, лицом к стене, наверное, уже заснула. Моя тонкая рубашка, надетая на ней, не могла скрыть от меня её узкие изящные плечи, очертания ровной спины. Я бы мог любоваться ею вечно. Даже в этих условиях она казалась мне невозможно привлекательной и желанной. А там, на воле, я бы, наверное, сошёл с ума от неё.
Мы почему-то никогда не говорили с ней об её отношениях. А ведь, скорее всего, за пределами плена её ждёт какой-нибудь страстный возлюбленный. Его просто не может не быть. Подумав об этом, я ощутил приступ ревности. Я не хотел представлять её в чьих-то объятьях. Это разрывало мою душу.
С тяжёлым сердцем я опустился на лежак, ругая себя за то, что вообще подумал об этом.
На душе было погано и тоскливо. Больше часа я пролежал без сна, тихо ворочался, стараясь её не потревожить, когда вдруг почувствовал, что Ева за моей спиной развернулась в мою сторону. Её лицо прислонилось к моей спине где-то между лопаток. Сердце моё бешено заколотилось. Я чувствовал, как взмахивали вверх-вниз её ресницы, мягко задевая мою кожу и вызывая мышечные спазмы у меня в животе. Губы её почти касались моей спины, обдавая меня жаром. Я перестал дышать.
Пальцы Евы, чуть прикасаясь ко мне, медленно стали двигаться к моей груди.
— Ева…- я перехватил её руку, - ты чего задумала?
Её рука в моей задрожала.
— Макс, послушай меня. Я не верю в то, что мы выберемся. Я очень хочу в это верить, но никак не получается…
Я попытался возразить ей, но она меня прервала.
- Пожалуйста, не перебивай меня, мне и так очень тяжело. Я не знаю, сколько мы ещё здесь останемся в живых. А я просто… - она вздохнула, собираясь с мыслями, её тяжелое дыхание обжигало кожу, - У меня никогда не было близких отношений с мужчиной. Не хотелось бы умирать, не испытав этого. Я хочу, чтобы ты стал… первым.
Последние её слова я слышал, словно в тумане. Мне казалось, что моя грудь сейчас взорвётся от того, с какой силой колотится сердце. Я повернулся к ней и взял в ладони её лицо. Ева не смотрела на меня, её веки были плотно сжаты, но слёзы всё равно прорывались сквозь них.
— Ева, я всё понимаю… Ты сейчас в отчаянии, тебе тяжело, но не надо совершать глупостей. Потому что потом ты будешь жалеть об этом.
Ева повернула голову, уткнувшись мне лицом в ладонь.
— Я просто не нравлюсь тебе… В этом дело?
Я прижал её к себе.
— Как ты вообще могла об этом подумать? Ты даже представить не можешь, насколько сильно я хочу того, о чём ты меня просишь, - я взял в руку её ладонь и положил себе на грудь, моё сердце билось со всей силы, на которую только было способно, даже в ушах отдавались его звуки. - Ты это слышишь? Даже если ты считаешь, что я с тобой нечестен, то послушай его. Оно не может врать!
— Тогда почему ты мне отказываешь? – в глазах Евы было столько тоски и обречённости.
Я тяжело вздохнул. В моей голове крутилось столько мыслей, было столько разных чувств и сомнения, но выразить всё в единую мысль никак не получалось. Мне столько всего хотелось рассказать ей. Сказать, как сильно я хочу быть рядом, что я чувствую к ней, как сильно она изменила мой мир. Но я боялся. Боялся многого: что мои чувства, открытые Еве, станут орудием манипулирования со стороны Хасана, что это может навредить ей, но больше всего я боялся, что не оправдаю её надежд. Что, ели бы мы не оказались в таких условиях, чувствовала бы она то, что чувствует сейчас? Может её привязанность ко мне вызвана лишь вынужденностью нашего близкого сосуществования?
— Ева, просто это всё не правильно! Так не должно быть! Ты не заслуживаешь такого первого раза. Не здесь, не в этой грязи, не в страхе. Я не хочу, чтобы эти нелюди смотрели потом и потешались над тобой, над твоими чувствами. Ты достойна большего. Когда ты выйдешь отсюда, ты возможно со смехом будешь вспоминать о том, что могла мне это предложить. Я не хочу стать человеком, о близости с которым ты пожалеешь.
Ева освободила руки и обхватила ими моё лицо.
— Макс, возможно, я не так выразилась, может быть ты неправильно меня понял… Я не хочу просто первого раза… Я хочу, чтобы именно ты был тем человеком, с которым это будет.
Её тёплые ладони гладили мои щёки. Глаза смотрели с такой нежностью. Ева притянула меня ближе к себе, и её мягкие нежные губы прикоснулись к моим. В этот момент всё, находящее вокруг, стало для меня словно невидимым. Я не замечал серых стен, давящих на нас, железных прутьев, закрывших нам свободу. Меня не терзал страх, который стал неизменным моим спутником. Сейчас для меня существовала только она. Её робкий нежный поцелуй дал мне понять, что я никого не хочу видеть рядом, кроме неё. Она нужна мне как воздух. Ещё ни разу я не хотел оказаться на свободе с такой силой. Но мне пришлось оторваться от её губ.
— Девочка моя хорошая… Я хочу быть с тобою рядом так сильно, что тебе и не представить,- я старался говорить настолько тихо, чтобы слышать могла только она, - мы выберемся обязательно… Я готов принадлежать тебе вечно. И если там, на свободе, твоё предложение останется в силе, то ты сделаешь меня самым счастливым человеком на Земле. Но здесь я должен сказать тебе «нет», - я вытер слёзы с её щеки, - Просто поверь мне, что так будет лучше.
Ева уткнулась мне в грудь, тихонько всхлипывая. Её руки обхватили моё тело крепкими объятиями.
—Мне так страшно… Я так боюсь, что всё это закончится… Сегодня, завтра или через неделю… Ради чего я жила тогда?
— Не говори так, пожалуйста. С твоим появлением моя жизнь стала другой. Да, я по-прежнему нахожусь в страхе и неведении, но у меня сейчас есть смысл жить. Ты вернула меня к жизни, Ева!
—Макс, почему так всё несправедливо в жизни? Ну ведь могло же случиться так, что мы бы встретились там на свободе. Что всё бы было хорошо. Почему не случилось?
— Я не знаю, Ева. Я много раз думал об этом, но ответы так и не смог найти. Я знаю только одно: если бы мне предложили выбор – оставить мою прежнюю жизнь, но не узнать тебя, или попасть сюда и встретиться с тобой, то я бы, не раздумывая, выбрал второе.
Ева заснула не сразу. Ещё долго я чувствовал, как по моей груди стекают горячими дорожками слёзы. Боже мой, сколько же она пролила их за эти неполные два месяца. Я ненавидел Хасана…
Я лежал, обещая Богу, сделать её самой счастливой на свете, если ОН поможет нам покинуть это место. Только бы выжить…Только бы быть рядом… Я сверну все горы, я исполню все её желания, я так хочу быть с ней.
Под утро я отключился.
*** Макс
