- Отлично. И не забывай об этом, - сказал Макс и вышел из комнаты.
Наступили тихие, спокойные дни, и у Софи появилось чувство ритма, мира и гармонии, что ей всегда казалось недостижимым. Она была предоставлена самой себе, за ней никто не наблюдал, ее никто не критиковал, и она постепенно выработала свой распорядок жизни.
К своему удивлению, она обнаружила, что не боится кур и Раберна, крепко подружилась с Джезебель и ее козочкой по кличке Дилайла. Она на свой вкус переставила кухонные шкафы, продолжала практиковаться на пишущей машинке, нашла у Макса справочники по садоводству, строила планы на весну и вынашивала честолюбивые замыслы вырастить дыни в теплице.
Она так и не собралась нанести визиты соседям. Оказалось, что ей совсем не скучно и уж ни в коей мере не одиноко. И какая была огромная разница: она одна, а Макс спокойно работает наверху, или же она одна в одном с ним доме и одна в школе с множеством других людей. Одиночество ей было хорошо знакомо. Даже в самой многолюдной и бесшабашной компании оно было ее постоянным спутником. Теперь, окунувшись в новую для себя деревенскую жизнь и начиная постепенно постигать ее, как закономерности природных циклов, она обнаружила, что пребывает в доселе неизведанном ей состоянии, которое можно было бы назвать удовлетворением.
Звонили дважды. Первый раз Силия, которая беспокоилась, все ли у нее в порядке, настойчиво приглашала заходить в любое время и спрашивала, не надо ли что-нибудь принести, может быть, хлеба? Софи, которой пока никак не давались все хитрости дрожжевого теста, поспешила ее заверить, что все в полном порядке, ей ничего не нужно и как-нибудь она сама к ней зайдет.
Второй звонок был от Джима Гринэвея. Он спрашивал, не надо ли ей помочь с какой-нибудь тяжелой работой и не хочет ли она сходить с ним на концерт в субботу: ему дали два билета, жаль, если они пропадут... Обычная история, которую рассказывают мужчины, когда хотят скрыть свои истинные намерения.
Софи подмывало принять приглашение, чтобы позлить Макса. Она не забыла его менторских наставлений и предупреждений относительно Джима. Однако вовсе не хотелось отказываться от удовольствия провести вечер дома в праздной лени, где она могла забраться с ногами в кресло и сидеть перед огнем камина в библиотеке, ради того, чтобы охлаждать любовный пыл Джима на сквозняке деревенского клуба. Выбрав все-таки компромисс, она сказала, что не знает, будет ли свободна в субботу, возможно, на уик-энд приедет подруга - и предложила еще раз позвонить. Джим согласился и, вероятно, болтал бы с ней очень долго, если бы она не придумала, что у нее убегает молоко и не повесила бы трубку.
Но третий звонок лишил Софи покоя. На пятый день после того, как Макс уединился, кто-то сделал вызов по междугородному телефону из Лондона.
- Алло! Попросите Макса! - По интонации это была женщина из высшего общества, и Софи ее сразу же возненавидела.
- Боюсь, мистер Тайрон занят, - очень вежливо ответила Софи, стараясь подражать особенностям местного выговора. - Надо ли передать что-нибудь?
- Иди и скажи ему, что мисс Вудров на проводе. Поскольку это я, он не будет сердиться.
- Не могу его беспокоить, когда он работает. Он с меня три шкуры потом спустит.
- Ну что ж ты такая бестолковая, - прикрикнула ее милость на Софи. Беги и немедленно скажи ему, что звонит Филисити, и это срочно. Он мне не сможет дозвониться, я сейчас уезжаю, и он будет взбешен, когда узнает, что упустил меня.
Софи уже кипела от негодования.
- Ни за что на свете, мэм, - насмешливо отвечала Софи, отчетливо произнося каждый звук, как на приеме у королевы. И, повесив трубку, она пошла вымещать злость и раздражение на комке ни в чем не повинного теста.
Так это была та самая ненавистная Филисити Вудров, последняя из тех, кого Макс испытывал здесь на прочность. Она все еще надеется на удачу, звонит по междугородному из Лондона. Крепко же привязал их к себе мистер Тайрон! Какая наглость говорить с ней так, словно она судомойка на кухне! Хотя по манере и выговору она не должна была принять Софи за одну из своих, скорее за вариант миссис Флойд, только помоложе. Значит, отныне для всех его бывших пассий Софи будет и старшим поваром и судомойкой. Так что если Филисити вдруг надумает погостить у Макса, она, Софи, немедленно уедет к Силии и пробудет там до тех пор, пока эта непрошеная гостья не удалится. И уж тут она выскажет Максу все, что думает по этому поводу...
Но что это? Она вела себя сейчас скорее как обиженная жена, а не экономка, которую взяли с испытательным сроком. Если она сейчас же не остудит свой пыл и не прикусит язык. Макс обвинит ее в ревности - только не это! - и еще будет откровенно насмехаться над ней. "Я этого не допущу", подумала Софи, сердито раскатывая тесто скалкой. Она не ревновала. Ревность - это удел бедной Силии с ее неразделенной любовью. Это не для Софи. Ей просто не понравилась Филисити, вот и все. Слишком много о себе возомнила. Странно, право. Героини его книг не принадлежат ни к какому классу, они были с характером, обаятельные, остроумные, стильные - не то что эта ведьма Филисити с ее вычурными манерами. Женщины, подобные Филисити или Силии, если уж на то пошло, его только испортили, потворствуя ему. Они так отчаянно пытаются его заарканить, что не осмеливаются противостоять ему. Неудивительно, что для них все так плохо кончается.
Несколько обуздав свой гнев и успокоившись, Софи уже собралась поужинать в одиночестве, убедившись, что холодильник сможет выдержать ночной набег Макса, - и тут, к ее удивлению, он вошел в кухню.
- Привет. - Он держал руки в карманах, широко улыбался, был свеж, как огурчик, и, очевидно, в хорошем настроении. - Давненько не виделись.
- Боже! - подхватив его иронический тон, воскликнула изумленная Софи. - Неужели?.. Макс Тайрон собственной персоной, не так ли? Какая приятная встреча! И часто вы сюда заходите?
- Только после полуночи, когда вы опять превратитесь в тыкву. Ну и что здесь произошло? Кто звонил?
- Силия звонила, - как бы припоминая, сказала Софи.
- Кто-нибудь еще?
- Еще Джим звонил, - с радостью добавила Софи, решив во что бы то ни стало не упоминать Филисити. - Он спрашивал, не нужна ли мне помощь, но я ответила, что прекрасно справляюсь сама.
- А ты действительно справляешься?
- Разумеется. Знаете ли, мы - разнорабочие, все умеем делать.
- Ты совсем никуда не уезжала?
- Нет, была очень занята.
- Ну, конечно, женскую работу ведь никогда не переделаешь и все такое прочее. Какая же ты трудяга! Не сомневаюсь, скоро станешь членом местного женского комитета.
- Жажду, чтобы мои таланты оказались наконец востребованными. Макс, ты не против, если я.., разобью себе сад? Тогда у меня появится нечто вроде хобби.
Макс с любопытством на нее посмотрел.
- Сад ведь не вырастает за ночь, Софи. К тому времени, когда ты сможешь увидеть результаты своих трудов, тебя здесь, может быть, уже не будет. Тем не менее ты мой гость. Отправь заказ на те семена, которые тебе нужны.
Оплата с моего счета в "Барклай банке". Что у нас на ужин?
- Только спагетти. Я тебя не ждала. В противном случае я бы подстрелила кабанчика или еще кого-нибудь.
Макс снисходительно кивнул и налил им обоим по стакану шерри.
- Ну и как? Продвигается работа? - спросила Софи, ставя кастрюлю с водой на плиту, и обернулась к нему. - Я могу спросить об этом?
- Ничего. Правда, пришлось попотеть. Один из персонажей слегка переигрывал, но мы достигли взаимопонимания.
- Как это переигрывал? Я думала, что твои герои делают то, что ты им велишь. Я имею в виду, что автору все подвластно, разве нет?
- Отнюдь нет. Персонажи, которые поступают так, как хочешь этого ты, ужасные зануды - плоские, безжизненные, - но, с другой стороны, ты не можешь им разрешить поступать по-своему, чтобы не потерять контроль над ситуацией. Их надо держать на длинной веревке, но конец ее не выпускать ни в коем случае. Тогда они будут делать то, что ты от них хочешь, не осознавая этого.
Софи была заинтригована.
- И так у всех? - бесхитростно спросила она. - Или это твой собственный прием?
- Я не разговаривал с другими писателями, поэтому ничего не могу сказать о них. Думаю, так делают те из них, кто хоть чего-нибудь стоит как писатель. Извини за отсутствие скромности.
- Скажи, - приставала Софи, - а с каким персонажем тебе пришлось повозиться?
Какое-то мгновение он колебался, задумчиво глядя на нее поверх края стакана.
- Ты же знаешь, я обычно не обсуждаю свою работу. - Он старался уйти от ответа, почти извиняясь.
- Но только мне, - льстиво, с неутоленным любопытством упрашивала его Софи. - Я же не какой-нибудь докучливый журналист и не буду разглашать твои секреты.
Неизвестно, что подействовало на него больше, - ее довод или настойчивость.
- Ну, хорошо. Это главный женский персонаж. Такая дамочка, которая никак не хочет делать то, что ей положено. Иногда это занимает больше полстраницы, но она поступает по-своему, чаще всего в ущерб себе.
