Девушка проснулась, когда утренние лучи затопили комнату веселым светом. Катя сладко потянулась и бросила взгляд на соседнюю кровать. Серебрякова так и не пришла. «Вкалывает, — подумала она. — Кому отдых, а кому — трудовые будни. Нет, ей не позавидуешь».
Ежась от утренней прохлады, она выскользнула из теплой постели, накинула халатик и направилась в ванную комнату. Через минуту оттуда послышался шум падающей воды.
Френсис посмотрел на часы. Без двадцати восемь. Он облокотился на поручни и смотрел, как за бортом резвятся дельфины. Умные животные то приближались к кораблю, то уходили почти за горизонт. Потом снова возвращались и, высоко выпрыгивая из воды, обгоняли лайнер. Дельфины будто показывали, на что они способны.
Маша опоздала всего лишь на пять минут, что для красивой девушки вполне простительно. Френсис пытался по ее лицу определить, удалось ли ей раскрутить Соболева.
Маша манерно повела плечами и сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой:
— Доброе утро, сэр Роберт. Прекрасная погода, не правда ли? Обычно весна в этих широтах поздняя…
Френсис попытался скрыть свое нетерпение и тихо спросил:
— Удалось что-нибудь выяснить, Маша?
— Воспитанные люди должны сначала поздороваться.
— Доброе утро, Маша. Так есть новости?
— Деньги принесли? — с усмешкой продолжала Маша.
— Да, конечно, три куска.
— Неплохо. Но эта информация стоит гораздо дороже.
— Дороже? — Американец явно не ожидал такого поворота событий. Чего угодно, но только не этого. Три тысячи долларов за одну ночь — солидная сумма.
— Я хочу сказать, эту информацию можно продать значительно дороже, причем совсем не обязательно газете «Дейли таймс».
— К сожалению, Маша, я не имею возможности предложить вам больше. Но я могу связаться с шефом в Нью-Йорке, и тогда, если информация действительно представляет интерес…
— Вы меня не поняли, сэр Роберт, я продам эти сведения только тому, кому они жизненно необходимы…
Френсис был окончательно сбит с толку.
— Жизненно необходимы? Что это значит? Я не понимаю, к чему вы клоните.
— Вчера я обманула вас, когда сказала, что не читала роман «Белая звезда». Я его читала, причем очень внимательно. В романе террористы угрожают взорвать корабль, что в конце концов и происходит. Вы мне вчера сообщили, что многие события в книге повторяются в реальной жизни. В «Белой звезде» наш «Титаник» погибает…
— Уж не хотите ли вы сказать, что подобная участь ждет этот современный лайнер, на котором мы имеем счастье путешествовать?
— Именно это я и хочу сказать.
— Подождите, надо немедленно связаться с Нью-Йорком. — Он извлек из сумки спутниковый телефон и набрал номер. — Моего шеф-редактора зовут Джейми Филлипс, — шепнул Роберт. Затем проговорил в трубку: — Алло, Джейми? Привет! У меня есть любопытная информация для тебя. Я передаю трубку русской переводчице госпоже Стекловой. Ей необходимо переговорить с тобой.
Маша взяла трубку:
— Здравствуйте.
— Рада вас слышать. Роберт сказал, что у вас есть какая-то информация для меня… — сказала Джейми.
— Прежде всего мне хотелось бы знать, чем объясняется ваш интерес к «Белой звезде»?
Маша, выслушав подробный ответ Филлипс, спросила:
— Нашему «Титанику» действительно угрожает серьезная опасность?
— Я не могу утверждать это наверняка, — вздохнула Филлипс. — Но группа «Белая звезда» действительно существует и на ее счету несколько громких дел.
Маша немного помолчала, затем медленно произнесла:
— Хорошо, я расскажу вам все, что мне удалось выведать у Соболева, но при одном условии: эта информация не должна попасть в газеты.
На этот раз на другом конце повисла пауза.
— О’кей. Я обещаю вам, Маша, что ваши слова останутся между нами.
Когда Стеклова отключила телефон, стоявший рядом с ней Френсис даже присвистнул:
— Это же бомба! Сенсация на первую полосу! Как тебе удалось вызвать на откровенность писателя?
— Умная и красивая женщина может все, — проронила Маша.
— А ведь я чувствовал, что Соболев не так прост…
— Почему бы нам не позавтракать вместе? — тряхнув головой, предложила Маша. — Пожалуй, мои услуги мистеру Соболеву понадобятся еще не скоро.
Он пристально посмотрел на девушку, затем взял ее под руку и повел в ресторан.
Утром Катя встретилась с Леонидом на прогулочной палубе.
— Из твоего роя поклонниц тебе никто не говорил, что ты похож на знаменитого актера Ди Каприо? — спросила у него Катя.
— Пока до этого не доходило, — покачал головой Шавуазье. — И вообще, меньше всего хочется быть на кого-то похожим. Пусть лучше кто-нибудь будет похож на меня. Но если ты скажешь, что этот дамский угодник — моя копия…
— И никакой он не дамский угодник, — буркнула она.
— Возможно. Но он — раб своей роли. Девчонки считают, что он и его герой в фильме «Титаник» — одно и то же лицо, поэтому и сходят по нему с ума. Конечно, приятная внешность и все такое прочее… Признайся, тебя восхитила романтическая история Роуз и Джека?
Катя кивнула:
— Конечно. О такой любви можно только мечтать. Я три раза ходила на этот фильм. Ди Каприо никакой и не ловелас, это все журналисты придумали, им же деньги надо на чем-то зарабатывать. Стоит Лео на кого-то посмотреть — они уже несутся в редакцию с криком: сенсация, новый любовный роман красавчика Ди Каприо.
— У меня появилась превосходная идея, — сказал Леонид с улыбкой. — Если я уж так похож на твоего героя, то почему бы нам не прогуляться по тем местам, где Роуз и Джек проводили время — обедали, разговаривали, развлекались?
— Идея-то превосходная, — протянула Катя. — Но…
— А что тебя смущает?
— Нет, ничего. Я согласна. — А про себя она подумала: «Я ведь мечтала об этом! Неужели он читает мои мысли?»
— Признаться, эта идея пришла мне в голову еще в Париже. Единственное, что я тебе не обещаю, — это полет над волнами на носу корабля.
— Это почему же? — разочарованно спросила девушка. — Боишься, что не удержишь меня? Я же легкая как перышко!
— Изящней бриза на рассвете… Дело в том, что эту ставшую знаменитой сцену на носу корабля после выхода фильма пытались повторить многие любовные парочки. Несколько таких попыток лишь чудом не закончились трагедией. Поэтому на многих кораблях, в том числе и на этом, предприняты определенные меры предосторожности.
— Жаль. Никакой романтики. А люди так соскучились по большой любви…
— Ну, любовью можно заниматься не только на носу корабля…
— Ничего ты не понимаешь…
— Хорошо, тогда я провожу тебя на корму и подержу над волнами. Такой вариант тебя устроит?
— Глупая шутка. — Катя повернулась и медленно пошла вдоль борта.
— Ты права, шутка была неудачной, — догнав ее, сказал Леонид. — Итак, с чего начнем? Я исполню любое твое желание, моя несравненная Роуз!
Катя поняла по его глазам, что он не шутит.
— Хорошо, Джек. Начнем с парадной лестницы.
Они поднялись по широкой лестнице и остановились на площадке посредине, около огромных часов во всю стену, украшенных наверху парочкой бронзовых нимф, по-видимому, символизирующих Честь и Славу, увенчивающих Время.
Над их головой был громадный стеклянный купол.
— Наверное, нынче это самая популярная лестница в мире. Но мне почему-то не по себе, — сказала, прижав руки к груди, Катя.
— Не бойся. Здесь все как в кино. Вот сейчас откроется дверь — и перед нами предстанут Роуз и Джек. Хотя это не та лестница и не те часы и показывают они другое время.
— И все-таки у меня есть неприятное предчувствие…
— В таком случае пойдем дальше.
— Давай вернемся на прогулочную палубу, — предложила девушка.
Подышав свежим морским воздухом, они спустились в гимнастический зал, где позанимались на тренажерах, затем поплавали в бассейне с морской водой, после чего попали в пальмовый сад, который привел их в восхищение.
Виталий, вернувшись домой с работы, завалился спать. Его разбудил звонок. Открыв дверь, он увидел на пороге Сашу Гордиенко. Девушка была явно чем-то обеспокоена.
— Привет! — быстро сказала она.
— Здравствуй! Что-то случилось? — с тревогой спросил Виталий.
— Случилось или не случилось… Ты мне позволишь войти?
— Конечно. — Он впустил девушку. — Я немного вздремнул, поэтому реакция у меня замедленная. Проходи в комнату. Я сейчас поставлю чай.
— Не время гонять чаи.
Лутовинов удивленно уставился на нее:
— Да говори же наконец, что стряслось? Ты сама на себя не похожа.
— Не торопи ты меня, дай собраться с мыслями. Наверное, я просто все нафантазировала. Но почему-то на душе у меня неспокойно. Виталий, мне необходимо знать, чем заканчивается история твоего «Титаника».
