Катя Ткаченко - Любовь для начинающих пользователей

Дядька направился прямо к Симбе и навис над столиком.

— Здравствуйте, — сказал он. И добавил: — Какой замечательный красный цвет!

Симба поняла, что если это заказчик, он ей не нравится.

В какой цвет красить волосы — исключительно её дело.

Она опять брела по зеркальному коридору, а со стен смотрели жуткие рожи.

Ей хотелось заплакать, уткнуться отцу в грудь или просто прижаться к нему, но отца давно не было рядом.

Мир состоял из харь, заказчиков и лысых типов, от которых не приходится ждать ничего хорошего.

Даже когда общаешься с ними по мейлу или по «аське».

— Прошу прощения, — проговорил дядька, бесцеремонно усаживаясь за столик как раз с той стороны, где недавно возникла серебристо–ушастая наглая тварь, — я чуть опоздал…

— Ничего, — сказала Симба, не узнавая собственный голос.

Он стал низким и хриплым, слова будто застревали в гортани.

Она хлебнула колы, и ей, кажется, полегчало.

Дядька пристально смотрел на неё, не снимая очков.

— Ну, — грубо спросила Симба, отчего–то опять озябнув, — что у вас за проблема?

Дядька вдруг захохотал, да так, что из–за стойки вынырнул не обнаруженный Симбой официант.

Совсем молоденький, не намного старше племянника.

— Мороженого, — заказал дядька. — Две порции…

— Я не буду! — запротестовала Симба.

— Жарко, — сказал лысый тип в очках, — пусть несёт…

— Ну, — повторила Симба, — так что у вас за проблема?

— Подождите, — ответил человек в шортах, — пусть сначала мороженое принесут!

И Симба поняла, что ничего приятного этот день ей не сулит.

От странного заказчика исходила угроза — Симба пока не уяснила, в чём она заключается, но знала одно: ей надо как можно скорее отсюда уходить.

Домой, к племяннику, к своей машине, которая порою начинает получать идиотские письма.

Но это её машина, её дом и её племянник.

Которого, между прочим, нужно кормить. Холодильник практически пуст, но сестрица подкинула денег, так что зайти в магазин и прикупить еды — не вопрос.

А вот у этого типа денег брать не надо, да и вообще — вставай, извиняйся и уходи.

Прямо сейчас.

— Так вот, — начал дядька, принимаясь за мороженое, — у меня есть сайт…

Вторую вазочку официант поставил перед Симбой, и она машинально взяла в руку ложечку.

После комнаты смеха отец кормил её совсем другим мороженым.

Простым пломбиром в вафельном стаканчике.

Симба съела один стаканчик, отец посмотрел на неё и спросил:

— Хочешь ещё?

Симба молча кивнула, и отец купил ей вторую порцию.

И только после неё из памяти Симбы изгладился зеркальный коридор, где ей было так страшно.

— Это коммерческий сайт, — продолжал дядька, аккуратно лопая мороженое, — и мне надо его раскручивать…

Слова «сайт» и «раскручивать» в устах этого бородатого лысого типа звучали как–то неестественно, хотя дядька произнес их бодрым, мажорным тоном.

Симбе захотелось узнать, сколько ему лет.

— Сколько вам лет? — спросила Симба.

Дядька поперхнулся и снял очки.

Он сразу надел их снова, но Симба успела разглядеть, какие у него глаза — тёмные, почти чёрные, до неприятного чёрные, а взгляд не то чтобы тяжёлый или раздевающий, а…

Даже не безжалостный — абсолютно равнодушный взгляд!

— Это вам зачем? — спросил дядька.

— Интересно, — кося под маленькую девочку, объяснила Симба.

Дядька вдруг обмяк, расслабился и выговорил:

— Сорок шесть…

Симба подумала, что в сорок шесть можно заниматься чем–то более подходящим возрасту, нежели раскрутка сайтов. Если, конечно, сайт не порнушный…

— Сайт не порнушный? — спросила Симба своим обычным голосом двадцатитрёхлетней женщины.

— Нет, нет, что вы! — сказал дядька. — Это не имеет никакого отношения к порнографии, это совсем другое!

— Что именно? — не отставала Симба.

Дядька доел мороженое и достал из кармана шортов сигареты.

— Курите?

— Нет, — ответила Симба, подумала и добавила: — А ещё я не употребляю наркотики и не пью!

Дядька закурил, опять пристально посмотрел на Симбу сквозь очки и проговорил:

— Это ваше личное дело, можете употреблять наркотики, можете пить, можете не употреблять и не пить, а мне надо, чтобы вы сделали для меня работу…

— Какую? — спросила Симба.

— Мне нужны баннеры! — объяснил дядька.

Симба хмыкнула.

Это был очень простой заказ, простой до несерьёзности. И много на нём не заработать. За день она может наваять с десяток рекламных баннеров. Ну, штук пять — точно.

— Сколько вам надо всего? — спросила Симба.

— Пять штук, — сказал дядька. — Пяти хватит…

— Когда? — спросила Симба.

— Чем скорее, тем лучше…

Симба назвала цену с учётом коэффициента за срочность. Дядька ухмыльнулся и вновь полез в карман.

Мороженое в вазочке совсем растаяло — Симба принялась вяло вычерпывать его ложечкой.

Волосатая рука положила на столик перед ней несколько купюр.

— Вот, — сказал дядька, — всё и сразу!

Симба посмотрела на купюры, оставила в сторону вазочку и отложила ложечку. Пересчитала и подняла глаза на тёмноочкастого.

— Здесь больше, — сказала она, — вы ошиблись…

— Нет, — ответил тот, — это за конфиденциальность!

Симба почувствовала, что предательская струйка пота течёт между её грудей.

Что–то явно не так, за простые баннеры не предлагают столько денег!

Да и вообще — подобный заказ можно было обсудить по почте, чего ради он вытащил её на встречу в воскресенье, да ещё и заплатил сразу?

Здесь явно что–то не так, но Симба не могла понять, в чём обман.

Она опять шла по зеркальному коридору и опять видела совсем не то, что было на самом деле.

— Нет, — неожиданно для себя самой сказала Симба, — я не смогу…

И подвинула купюры обратно к дядьке.

— Почему? — спросил тот.

— Мне не нравится! — сказала Симба.

— Что? — удивился лысый и бородатый, неловко поправляя очки.

— Прежде всего то, что вы предлагаете мне столько денег за такую простую работу… И не говорите всей правды…

— Это бизнес, — объяснил дядька, — обыкновенный бизнес… Мне нужны баннеры… Причём хорошие баннеры… А вы, говорят, лучшая…

— Ну и что? — сказала Симба. — У меня сейчас много работы, я просто не успею…

Ей показалось, что возле столика промелькнуло знакомое серебристое существо со странными мохнатыми ушками. Будь у неё с собой дротики, она бы метнула парочку: один в ушастую тварь, другой — в дядьку.

Но дротики остались дома, и дома ждал голодный племянник.

— Мне пора, — попрощалась Симба, — спасибо за мороженое…

— Вы что, на самом деле отказываетесь? — вроде бы совсем не удивившись, спросил дядька.

— Да, — решительно заявила Симба и встала из–за столика. — Извините, что ничем не могу помочь!

— Хорошо, хорошо, — сказал дядька, — но вдруг передумаете… — Покопался в кармане и протянул Симбе прямоугольный кусочек слегка помятого картона: — Вот… Там мой прямой адрес…

Симба взяла визитку и не глядя сунула ее в сумочку.

— До свидания! — бросила она, направляясь к выходу.

— До свидания! — сказал ей в спину дядька.

Симба вышла из–под тента и окунулась в жару.

Улица была всё так же пуста — жара, воскресенье, нормальные люди за городом.

А она — ненормальная!

Ей предложили денег, она не взяла, дура!

Но если она повела себя именно так, на это были причины.

Симба всегда прислушивалась к своим внутренним импульсам.

Когда они приказали ей взять бритву и порезать себе вены, она так и поступила.

Но потом испугалась и вызвала «скорую».

Хотя сделать это ей тоже приказали импульсы.

А сейчас они велели ей убираться из кафе как можно скорее и ни в коем случае не брать денег у бородатого дядьки.

Симба быстро шла по улице, палило нещадно, взмокла не только грудь, но и спина.

Сесть бы побыстрей в трамвай и поехать домой, к племяннику.

Хотя прежде надо зайти в магазин — племянник должен питаться, и желательно не одной пиццей.

Магазин размещался по пути, напротив трамвайной остановки.

Симба поднялась на второй этаж, в отдел самообслуживания.

Замороженные бифштексы, замороженное куриное филе.

Замороженные овощи. Свежие можно купить возле дома.

Сок. Ещё сок. И ещё сок.

Чай, кофе, сахар.

Набирается порядочно, лучше было прихватить племянника — самой тащить тяжеловато.

Она ненавидит набитые сумки.

Впрочем, сумку она с собой не взяла, только легкомысленную сумочку, в которой кошелек с деньгами.

Куриное филе можно приготовить на ужин, с этим она справится — размораживаешь, солишь, перчишь, обваливаешь в муке и бросаешь на сковородку. Главное — не пережарить, вовремя перевернуть с одной стороны на другую.