— Что произошло? — настаивала Мэг. — Что он сделал с тобой?
— Этан? Так вот, что вы все думаете? Что Этан изнасиловал меня, я забеременела и потом убила его? — Ее плечи затряслись от смеха.
— Это не смешно, Люсинда, — сказал Эйб, переминаясь с ноги на ногу рядом с кроватью.
— Это еще как смешно! Если бы вы только знали, как Этан ко мне относился, об изнасиловании никто бы и не подумал! Он считал меня свиньей, большой и уродливой свиньей. Он довольно ясно давал это понять. Ему было противно даже прикасаться ко мне. Но в городе полно парней, которым я нравилась. Для них я была симпатичной, несмотря на то что мой отчим считал меня уродиной. Из-за такого отношения ко мне его можно было ненавидеть, правда? Я не отрицаю, я терпеть его не могла.
— Но ты не убивала его? — снова спросила Мэг.
— Не думаю, что я могла его убить, но откровенно говорю тебе: если бы и убила, то никогда не пожалела бы об этом. Конечно, я бы не гордилась собой. Но я не способна на убийство, я мухи не обижу. Я люблю ловить их, поднимать за крылья, но потом я выхожу на улицу и отпускаю. Ты понимаешь? Я даже представить не могу, как я могла проткнуть сердце Этана прутом.
— Люси, когда они нашли тебя, ты держала в руках тот самый прут, — сказала Мэг печально. — Он был в твоих руках. Посмотри на повязки.
Они все втроем посмотрели на руки Люсинды.
— Знаешь, о чем я думала? — сказала Люсинда. — Что, если я нашла его уже таким? Что, если прут уже был в его сердце? — Она говорила быстро, как будто уже не раз обдумывала этот сценарий. — А что, если его уже кто-то убил, прямо перед тем, как я пришла? Я увидела умирающего Этана с прутом в сердце. Что, если я вытащила эту чертову штуку?
— Именно это ты помнишь? — спросил Эйб скептически.
— Нет, — Люсинда тяжело вздохнула, отвернулась от Эйба и посмотрела прямо в глаза Мэг. — Я не буду врать. Я знаю, в каком ужасном положении нахожусь. Я ничего не помню после того, как выпила пол-литра водки и выбросила бутылку возле мастерской. Я даже не помню, как поднялась по ступенькам. Как будто все стерлось из памяти.
— Ты можешь поклясться, что Этан не трогал тебя даже пальцем? — спросил Эйб.
Люсинда кивнула головой, в ее глазах опять появились слезы.
— Как ты думаешь, ты могла бы сделать это? — Мэг замешкалась и посмотрела на Эйба, а потом повернулась в Люсинде. — Ты могла бы это сделать… из-за того, как Этан поступал со мной?
— Я уже говорила, я пошла туда, чтобы предупредить его. Не для того, чтобы убить! Это большая разница. Я не знаю, что произошло, но в одном я уверена — я не убивала Этана. А если это сделала не я, тогда убийца находится где-то здесь и надеется, что никто не поверит ни единому слову такого ничтожества, как я. Ты должна мне верить, Мэг, ты должна мне помочь.
— Я нанял для тебя адвоката, — сказал Эйб, — завтра он приедет из Олбани, чтобы встретиться с тобой. Прежде чем уйти, мы позвоним и дадим ему твой номер телефона в больнице.
— Мне нет дела до адвоката, — сказала Люсинда, испуганно глядя то на Эйба, то на Мэг. — Мне нужна твоя помощь, Мэг.
— Я сделаю все, что смогу, — сказала Мэг, вставая. Она похлопала Люсинду по плечу. — Но сейчас мы бессильны.
— Нет, Мэг, не говори так, — заплакала Люсинда. — Ты должна послушать меня, ты единственная, кого не было в то утро в Ред-ривере. Ты не убивала Этана, Мэг, ты — единственный человек, у кого нет причин вешать это дело на меня.
— Возможно, она говорит правду о том, что ничего не помнит, — сказал главный ординатор доктор Сутфин, когда Эйб и Мэг пришли к нему в кабинет на первом этаже. Позже к ним присоединился психиатр доктор Фридрикс.
— Это верно, — сказал доктор Фридрикс. Он был небольшого роста, голова его уже начала лысеть. Он носил очки с тонкими стеклами в красной оправе. Движения его были суетливыми. — Кстати, меня бы насторожило, если бы она утверждала, что хорошо помнит события до убийства. Она все еще находилась под воздействием алкоголя, когда ее привезли сюда, а это было через час после ареста.
— Она была пьяна? — спросил Эйб. — Это установлено экспертизой?
— Мы сразу взяли образец крови и зафиксировали сильное отравление водкой и перкоданом. Это очень опасная смесь. Часто приводит к отравлению, а иногда становится причиной смерти.
— Это и послужило причиной выкидыша, — добавил доктор Сутфин. — А также недосыпание и истощение. Даже молодой организм не выносит такого обращения, он дает сбой.
— Расскажите нам, — сказала Мэг, — что конкретно произошло?
Доктор Сутфин посмотрел на Фридрикса.
— Меня не бывает здесь на выходных, поэтому, возможно, доктор Фридрикс может…
— Лично на приеме пациентки я не присутствовал. Вы знаете, мы работаем в тюремном отделении по сменам. По субботам я на вызовах и… — начал доктор, но Мэг перебила его:
— Можем ли мы найти кого-нибудь, кто был здесь в тот момент? Мы хотели бы знать, что происходило, из первых уст.
— Меня детально проинформировали, — сказал доктор Фридрикс. — Я могу подробно рассказать вам о том, что происходило. Мы обследовали Люсинду Мак-Гован, результаты обычных анализов показали, что у нее повышенное содержание алкоголя в крови. Мы отослали образцы крови в лабораторию для дальнейшего исследования, чтобы определить наличие конкретных отравляющих веществ: алкоголя, наркотиков… В то время никто и не догадывался, что она беременна, хотя позже, по результатам анализов, мы могли бы узнать это. Медсестра заметила, что у пациентки началось кровотечение, решила, что это начало менструального цикла и дала ей специальную прокладку.
— Никто не догадался спросить? — удивилась Мэг.
— Они спрашивали, здесь это обычное дело, но она сказала, что не беременна.
— Ночью кровотечение усилилось, это было очевидно, — продолжал доктор Фридрикс. — Медсестра подумала, что это — результат перенесенного стресса. Сама Люсинда даже не усомнилась в правильности ее предположения. Она попросила обезболивающее, жалуясь на периодические боли внизу живота.
— И это не вызвало у вас подозрений? — спросил Эйб.
— Честно говоря, со слов персонала я понял, что она вела себя грубо, вызывающе. Ни по ее словам, ни по действиям нельзя было понять, что она в положении.
— Вы же понимаете, как для нас важно знать все детали, — сказала Мэг.
— Послушайте, в этой больнице всегда много работы, — продолжал доктор Фридрикс. — В субботу мы делали все, что было в наших силах.
Мэг встала. Она взглянула на Эйба, который последние несколько минут не двигался и не сказал ни слова, с задумчивым видом наблюдая за Мэг и доктором Фридриксом.
Доктор Сутфин тоже встал, обошел стол, взял Мэг под руку и учтиво направился вместе с ней к двери.
— Сообщите нам, если мы можем хоть как-то вам помочь. Вы можете звонить в любое время.
Эйб встал и тоже собрался уходить. Они уже открыли дверь, когда Мэг остановилась.
— Можно спросить? — сказала Мэг, поворачиваясь к доктору Фридриксу. — Что случилось с… ребенком?
— Простите?
— Когда произошел выкидыш, — спросила Мэг, — куда вы дели эмбрион? Мы хотим определить, кто был отцом ребенка.
— Как я уже говорил вам, — медленно заговорил доктор Фридрикс, — дежурная медсестра думала, что у Люсинды просто тяжелые месячные. Только в воскресенье утром, когда пациентку обследовали, стало понятно, что у нее случился выкидыш.
— Так где же остатки эмбриона? — потребовала Мэг. Вопрос имел первостепенное значение. Если Этан был отцом ребенка, тогда Люсинда солгала про отношения с отчимом, а из этого можно было бы сделать вывод, что относительно самого убийства она тоже говорила неправду.
— Очевидно, — ответил доктор Фридрикс, — основываясь на фактах, мы можем утверждать… — он откашлялся и продолжил, — мы не уверены, что Люсинда действовала осознанно, но она смыла выделения в унитаз.
Как только они выехали из Монтвиля, Эйб спросил:
— Ты расскажешь, что происходило между тобой и Этаном?
Под его взглядом было легко смутиться — он смотрел так, как будто оценивал, чего ты стоишь как личность.
— Я хотела это сделать раньше, — ответила Мэг, — но не так уж легко рассказать постороннему человеку, что к тебе пристает собственный зять.
— Это с ним тебя видел Пол в тот день? — спросил Эйб, глядя на дорогу. Прогноз погоды передавал, что разыгравшаяся в день смерти Этана гроза ушла на север, но в ближайшие дни погода тоже будет нестабильной. Ветер срывал с деревьев оставшиеся листья. Был полдень, но небо казалось серым, вечерним.
— Да, — вздохнула Мэг. Они миновали тихие кварталы Монтвиля, и за окном замелькали фермерские поля, леса и горы. Она смотрела на деревенский пейзаж и думала, сможет ли когда-нибудь, как раньше, восхищаться всей этой красотой. — Все началось в день открытия выставки. Он проводил меня домой. Он поцеловал меня и попытался… Боже, Эйб, он тогда был очень пьян.
