К ужасу Соры, голос ее задрожал от нахлынувших чувств, а объятия Уильяма стали крепче. Он хрипло промолвил:
- Я был жесток к тебе, кричал, был груб.
Сора удивленно засмеялась.
- Да? Отчего же как-то выделять меня? Ведь в замке ты кричал на всех, обижал своего сына и отца тоже.
Его боль вдруг ушла.
- Не было этого!
- А ведь они - как раз те люди, которых ты действительно любил,продолжила она, как будто и не слышала его слов.- Я была в самом деле польщена.
- Польщена!
- Да. Это делало меня членом вашей семьи. Если бы ты не кричал на меня, я бы подумала, что не нравлюсь тебе.
- Женщина! - проревел он, откидываясь назад и сбрасывая позу покаяния.Закрой свой рот и слушай, что я скажу. Я не кричу и я не груб. и, уж конечно, я не собираюсь грубить тебе когда-либо еще!
- Разумеется, нет,- усмехнулась она, а он, застонав, положил голову ей на грудь.
- Ты злая женщина,- промолвил он.
- Безмозглая злодейка? - предложила она, подавляя в себе удовольствие, которое грозило переполнить ее и лишить здравого рассудка, свести все ее муки к шутке.
- Ну хотя бы так,- уныло согласился он.
- Нет, не так. Но и так, и это очень беспокоило Бронни.
Голос ее стал тихим от чувственной значимости произносимых слов, но его мысли были уже где-то далеко.
- Мне бы хотелось, чтобы ты перестала даже пытаться сдерживать свой смех,- сказал он с раздражением.- Я чувствую, как он стремится вырваться наружу, а это выражение невинности на твоем лице обманет разве что монаха.
Она поспешно изменила выражение лица, изобразив легкую улыбку, и он фыркнул:
- Мне всегда было так интересно узнать, как все же выглядит эта монашка, леди Сора. Теперь я знаю.
- Я не монашка,- возразила она.- И я ужасно устала от твоих сравнений меня с монашкой.
- Поверь мне, любовь моя, я знаю, что ты не монашка. Никто не знает этого лучше, чем я. Я глубоко познал, что ты совсем уж не монашка.
Сора почувствовала, как его лицо приближается к ее лицу.
- Я не только на самом деле знаю, что ты не монашка. Я лишил тебя шансов стать когда-либо кающейся монашкой очень простым способом...- Он вдруг замолчал, его дыхание было так близко и касалось ее лица, что губы ее сжались в предвкушении поцелуя.- Что ты имела в виду, когда сказала, что это так и это очень беспокоило Бронни?
- Я именно та женщина, от которых предостерегают священники.- Он отстранился от нее, а она потянулась за ним губами, пока не поняла, что это подобно попытке воздушного пузырька угнаться за мощным северным ветром.
- Откуда ему знать это?
Ей не понравился его тон, и она промолвила: - По моему распутному поведению, я полагаю.
- И что же ты делала с Бронни?
Вытянув руку из-под одеяла, Сора помахала пальцем прямо у него перед носом.
- Он встревожился, когда я велела раздеть тебя. Он подумал, что я не смогу удержаться и не притронуться к обнаженному мужчине, но я его заверила, что мои намерения чисты. Ты будешь ссориться со мной?
- Ах.- Уильям вздохнул. Поймав палец, который был так близко, он загнул его и вернул его собратьям по руке.- Я никогда не смогу поссориться с тобой.- Он взял ее за запястье и выпрямил руку на всю ее длину, не обращая внимания на рывки, которыми она пыталась вернуть свою руку.- Но я рад, что ты справилась со своими чистыми намерениями.
Сора чувствовала, как по лицу его расплывается улыбка, и это разозлило ее.
- Я, может быть, и справилась со своими чистыми намерениями вчера.- Она дернулась оттого, что его разомкнутые губы коснулись углубления на сгибе ее руки.- Прекрати это!
- Давай, брани меня,- сказал он прямо в ее нежную кожу и, моментально реагируя на его ласку, волоски на ее руке приподнялись.- Я тебя слушаю.
- Но сегодня утром у меня вполне определенные намерения! - Она отдернула свою руку, и он отпустил ее без борьбы, при этом одеяло съехало и наполовину рас крыло ее наготу.- Ты, мошенник! - вскричала она, а он поймал ее сжатый кулак и оттолкнул ее назад на тюфяк.- Ты думаешь, ты можешь обидеть меня,- выдохнула она, когда его тело последовало вниз за ее телом,а потом наброситься на меня?
- Наброситься - это очень сильное слово.- Он ловко высвободил ее из одеяла.- Я собираюсь лишь на стойчиво просить тебя.
- О чем? - Лицо ее приняло холодное выражение, а высвобожденные кулаки заколотили по его груди, про тестуя против этого посягательства.
- Я просто хочу, чтобы ты поцеловала меня.
- Поцеловала тебя? Ты вообразил себе...- Она чуть оттолкнула его и поморщилась. Как легко сдвинуть огромный валун с помощью прутика.
- Извини.- Его пальцы коснулись ее ребер и от дернулись.- Извини. Я просто ревнивый глупец.
- Ты мужчина.- Ненависть ушла, презрение растаяло. Она умела придавать своему голосу различные нюансы.
Однако она напрасно делала это в отношении Уильяма, который с противной радостью в голосе тут же признал:
- Полностью согласен с обвинением. Я всего лишь мужчина, и ты должна делать скидку на мою тупость,- он осмелился ласково прикоснуться к ее животу,- на ослиное упрямство,- он нежно сжал мочку ее уха,- на, конечно же, гнусные сомнения в отношении тебя и этого ничтожного нытика.
Он пощекотал ей ребра, ее руки сорвались с его груди в попытке поймать его за руки, но он ловко развел их в стороны и мягко опустил на нее свой торс.
- Мышцы слушаются меня,- проворчал он.
Она могла бы и не обращать внимания на то, как он придавил ее мощным весом мужского тела, но она не знала, как высвободить свои зажатые их телами руки. Под влиянием Уильяма достоинство словно совсем оставило ее.
- Этот глупый и ничтожный нытик, как ты его зовешь, принес и воду, и пищу, и бинты. Тебе бы следовало быть поблагодарней.
- О, как я благодарен,- выдохнул он ей в шею.
- Я благодарен Бронни за то...- Его рубаха мягко коснулась ее тела.Бронни...
Язык его обвел нежную раковину ее уха, и сильное искушение лишило Сору способности мыслить. Он прошептал:
- Прости мне мою глупость. Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы заподозрить в чем-нибудь дурном. Это мое ущербное самомнение заставило меня говорить так безрассудно.
Ее непомерное возмущение исчезло. Слишком уж сладостные чувства вызывало движение его губ по ее коже. А что же может сделать он, если затронет все ее чувства? Неблагодарный, заносчивый пустозвон,- прошептала она, а губы его скользнули по ее щеке, удивляя той самой воздушностью поцелуя, о какой он и говорил прошедшей ночью. Он был так близко от нее, она ощущала, как улыбка раздвигает уголки его рта и освещает ее лучами солнца.
- Наконец-то мы договорились.
Его заразительная улыбка коснулась ее губ, и она поняла, что ее ожесточение отступило, проигрывая битву. Она поцеловала его нос, щеку, подбородок, услышала как в груди его что-то шевельнулось. Губы его терпеливо побуждали ее, пока она не разомкнула свои уста им навстречу. Робко она ответила на прикосновения его языка такими же прикосновениями. Это словно зажгло его, возвышавшееся над ней тело вспыхнуло, и он протиснул свое колено меж ее колен. Покачиваясь на бедрах, она столкнулась с его нарастающей мощью, которая давала надежду на еще одну схватку. Его великолепную колесницу, которая унесла ее прошлой ночью так далеко. Она изогнулась, чтобы принять его, предвкушая сладость утреннего скитания.
Когда он поднял голову, она зашептала возмущенно, а его совсем уж не романтичное "Шш!" больно ранило ее вновь возрожденное доверие к нему. Потом и она услышала скрежет ключа в замке.
Уильям подскочил.
- Безмозглый идиот,- пожаловался он и усадил ее, завернув в одеяло. Когда он подворачивал одеяло у ее подбородка, то заметил, как слезинка сбежала по ее щеке. Уильям стер ее пальцем.
- Не думай, любовь моя, это я о самом себе. И не плачь, моя храбрая, мне нужна будет сейчас твоя твердость.
Уильям еще говорил все это, когда дверь распахнулась, и он повернулся навстречу человеку, возникшему в дверном проеме. Ему хотелось назвать человека по имени, но маска слепого очень устраивала его сейчас. Она придавала ему уязвимость, которая должна была лишить осторожности худощавого мужчину, смотревшего на него с таким злорадством.
- Мои дорогие гости! - промолвил Артур, и его игривый тон действовал Уильяму на нервы.- Лорд Уильям Миравальский и,- глаза его с неприкрытой алчностью выкатились из орбит, когда он посмотрел на даму, гардероб которой пребывал в таком беспорядке,- леди Сора.
- Роджет,- напомнила ему она.
Уильям с облегчением заметил, что она стянула вокруг себя одеяло и плотно завернулась в невидимый плащ своего достоинства, и поднялся на ноги.
- Ах. Это Артур. Чему обязаны мы столь неожиданному гостеприимству? Артур, ему приятно было это видеть, чуть отпрянул назад под влиянием подавляющих размеров Уильяма, потом сделал шаг вперед, так как сзади толпились его люди.- А сколько еще людей тебе нужно, чтобы навязать свое гостеприимство слепому и его женщине? - прибавил Уильям, придав своим словам оттенок резкого презрения.
