— Бреюсь, только когда готовлюсь к похоронам.
Дайане стало не по себе. Нетрудно догадаться, что в джунглях людей Карлайла ожидает очередное столкновение с другими охотниками за сокровищами инков.
— Мария не одобрила бы мой неопрятный вид в присутствии леди, добавил Дэн.
Дайана промолчала, хотя вопрос о Марии был, что называется, на кончике языка.
— Что вы собираетесь делать, когда я уйду? — Дэн внимательно посмотрел ей в глаза.
— Найти останки Гэри Хольстеена, захоронить их… — Взглянув на Дэна, Дайана поняла, что он имел в виду совсем другое. Дэн знал, что она любит Слоуна. Что он сказал ей тогда в отеле на Мачу Пикчу? «Так, может быть, ты думаешь о Слоуне больше, чем сама хотела бы?..»
— Думаешь, я не понимаю, что происходит между вами? Дайана, я так давно живу без любви, что вижу ее на расстоянии.
Девушка молча опустила голову.
— Что будет, если один из вас умрет сегодня вечером? — тихо продолжал Дэн. — Просто возьмет да и умрет от чего угодно — от укуса змеи, нападения ягуара, от пули. Что тогда? Знаешь, Дайана, сколько времени продолжалась моя любовь? — В его голосе появились нотки горечи. — Две недели. Только две недели. Но без воспоминаний об этих двух неделях, думаю, я не смог бы жить…
Он остановился, провел пальцем по своей щеке, казалось, удивляясь гладкости кожи, и продолжил, глядя Дайане в глаза:
— Говоря о любви, часто употребляют слова «навсегда», «навечно», «до конца жизни». Поверь мне, Дайана, иногда лучше насладиться секундами, минутами, днями, а если повезет, неделями. Иначе в конце жизни можешь остаться ни с чем. И, если ты думаешь, что воспоминания — это ничто, ты очень ошибаешься. Ради всего святого, не отталкивай Слоуна. Что у него останется, когда все закончится? Честь семьи? Любовь к приключениям? Ну конечно, это кое-что, но вряд ли этого достаточно.
Дайана хотела спросить о Марии, но ее душили слезы. Дэн понял ее и начал рассказывать сам.
— Она погибла неподалеку отсюда. Мы с ней во многом были похожи. У нее было такое же детство, как у меня. И мы оба делали в жизни такие вещи, которыми нельзя особенно гордиться. Я подозреваю, что жизнь обошлась с ней даже круче, чем со мной. Я так и не узнал ее до конца. У нас все было совсем не так, как бывает, когда постепенно узнаешь человека, с которым долго живешь и которого любишь. Мы недолго были женаты — всего две недели, а потом ее убили.
— Убили? — эхом отозвалась Дайана.
— Мы занимались перевозкой товаров для Карлайла и попали в засаду в маленькой лощине в восьмидесяти километрах к востоку отсюда.
— Засаду устроил Сипас?
— Нет. Хотя Сипас наверняка был бы там, если бы знал об этом товаре. Нас окружили солдаты — нашим товаром ведь были индейские вещички, которым, по мнению правительства, место в музее.
— Мария тоже работала на Карлайла?
— О, Карлайла не надо винить! Мария и я — мы оба знали об опасности. Если бы нам удалось доставить груз, Карлайл бы нас по-королевски наградил. Понимаешь — это наша работа. Мы делали ее для Карлайла. И нам было приятно от того, что мы могли работать хорошо… в большинстве случаев. Мы гордились этим. — Он вылил воду из стаканчика для бритья в костер. — Меня печалит только одно: если я умру, никто не будет знать, что Дэн и Мария Джекос из трущоб Лимы любили друг друга.
— Я буду знать, — Дайана подняла на него глаза.
— Может быть, поэтому я тебе все и рассказал.
Подошел Слоун, мужчины сдержанно попрощались, обменявшись ничего не значащими фразами. Дайану это не удивило: Дэн почему-то раскрылся перед ней, но между ним и Слоуном был непреодолимый барьер. Они были чужими друг другу.
— Будьте осторожны, — сказал Дэн на прощание. — Этот участок джунглей опаснее того, что мы уже прошли.
Уходя, Дэн забрал осликов.
— Так мне велели, — заявил он, и Дайана, ожидавшая протестов со стороны Слоуна, удивилась, что тот ничего не сказал по этому поводу.
— Все будет в порядке, — утешил ее Слоун. — Выберемся по-современному, полетим.
— Полетим?
— Звучит заманчиво, не так ли? Поверь, у меня не больше желания шагать обратно пешком, чем у тебя. — Слоун подошел к своей сумке и, порывшись в ней, вытащил маленькую черную коробку.
— Мы пойдем к большой поляне, которую прошли вчера утром, воспользуемся вот этим электронным чудом, и вертолет прилетит и заберет нас.
— Почему же мы не летели сюда?
— С одной стороны, мы играли в игру Карлайла по его правилам. Дав нам немного поупражняться, он забрал двух наших осликов для транспортировки своего груза. Во-вторых, полет сюда насторожил бы людей на многие километры вокруг. В борьбе за обладание этим районом у Карлайла есть соперники.
Слоун объяснил, что сейчас пройдет к обломкам самолета и попробует найти ту его часть, на которой стоит регистрационный номер, и поищет останки Гэри Хольстеена.
— Сейчас восемь часов. Обещаю прийти проверить тебя между часом и двумя. Если увидишь что-нибудь неожиданное до моего прихода, спрячься. Если случится что-нибудь неприятное, быстро сделай три выстрела один за другим. Если услышишь три моих выстрела, то с этой черной коробочкой иди к поляне и покажись на ней только тогда, когда сядет вертолет. Понятно?
— А как же ты?
— После трех моих выстрелов о Слоуне Хендриксе уже не надо будет беспокоиться.
Те несколько дней, что она провела в джунглях, многому научили Дайану, и все-таки эти слова напугали ее. Однако пока непосредственных признаков опасности не было, а перспектива улететь на вертолете взбодрила Дайану, и она провела утро в раздумьях о том, как сложатся их со Слоуном отношения теперь, когда они одни.
Слоун вернулся в половине первого, как и планировал. Пока он не нашел кабину самолета, но не был расстроен этим.
— Я убедился в том, что поиски не безнадежны, — объяснил он.
Дайана вызвалась было помочь, но она не имела ни малейшего понятия о внешнем виде того, что надо искать. Поэтому, посовещавшись, они решили, что ей лучше остаться в лагере. Когда Слоун ушел, она нашла для себя укромное место между двумя огромными каменными глыбами и приготовилась ждать его возвращения.
Из раздумья ее вывели незнакомые мужские голоса. Голоса приближались. Мужчины говорили по-испански. Дайана различила только слово «жара». Остановившись неподалеку, незнакомцы закурили. Дайана осторожно выглянула из своего укрытия: да, их двое. С автоматами. Она лихорадочно вспоминала, не оставили ли они со Слоуном чего-нибудь, что могло выдать их присутствие? Вроде нет: съестные припасы — рядом с ней, спальники — тоже. Остается кострище, но оно малозаметно. Что, если они обнаружат ее? Вряд ли они настроены дружелюбно. На всякий случай Дайана отстегнула кнопку на кобуре, хотя понимала, что у нее нет шансов одолеть двух мужчин с автоматами. По крайней мере, она предупредит Слоуна об опасности.
Дайане показалось, что прошла целая вечность, прежде чем эти двое ушли, исчезнув в зарослях. Они явно искали кого-то. Может, Слоуна? Она сказала себе, что надо успокоиться и ждать. К тому времени, как Слоун вернулся, она видела еще несколько групп вооруженных людей, обшаривающих джунгли. Некоторые из них проходили так близко от того места, где она пряталась, что при желании она могла дотронуться до них. Все это время она просидела с пистолетом в руке и, услышав шаги Слоуна, чуть не спустила курок. Чего только она не передумала в эти долгие часы его отсутствия! Увидев Слоуна живым и невредимым, она кинулась к нему:
— Я думала, они тебя убили! Боже, чего я только не передумала!
— Здесь что, был кто-нибудь?!
— Ох, их было так много! Какое счастье, что с тобой все в порядке! — Дайана уткнулась лицом в его грудь и безудержно разрыдалась.
— Перестань, успокойся! — Слоун погладил ее по голове. Она подняла к нему лицо, губы ее дрожали. Успокоит ли он ее дрожь поцелуем? Она заглянула в его глаза.
— Прекрати! — приказал он, словно ударил.
И Дайана расплакалась так горько, как не плакала, наверное, с самого детства. За что он так с ней?! Что она не так сделала?
— Я думала, тебя уже нет в живых! Понимаешь ты это?! — Она вырвалась из его рук с такой силой, что чуть не упала. Слоун инстинктивно шагнул вперед, чтобы подхватить ее, но она оттолкнула его.
— Не трогай меня, раз тебе это так противно!
— Дайана…
— Я сказала, не трогай меня! — Тяжело дыша, она прислонилась к валуну, попыталась вытереть слезы, но они все текли и текли. Слоун растерянно смотрел на нее.
— Прости, — сказал он наконец. — Бессердечно с моей стороны не понимать, как тебе было страшно здесь одной…
— Я в порядке… в порядке… в порядке, — твердила Дайана не в силах остановить слезы. Черт побери, почему она не может перестать плакать? — О да, в полном порядке. Действительно, что это мне пришло в голову, что тебя убили?
