— Меня лично устроит даже какой-нибудь захудалый мотель, лишь бы там все это было. И желательно обслуживание в номере.
Она рассмеялась и посмотрела на водителя такси, наблюдавшего, как Джек принялся загружать в автомобиль вещи. Если турист проявит хоть малейший энтузиазм, чтобы самому справиться со своими проблемами, большинство местных работников сферы обслуживания с огромным удовольствием предоставят ему эту возможность. Их шофер, по всей видимости, не являлся исключением.
— Если ты голоден, то я бы не стала рассчитывать на обслуживание в номере.
Когда они уселись наконец на заднее сидение такси, на лице Джека появилось озорное выражение. Эйприл продвинулась как можно дальше к противоположной дверце автомобиля, чтобы ему хватило места, но он притянул ее к себе.
— Знаешь, я совсем не буду испытывать голода, если ты будешь рядом со мной.
Краем глаза Эйприл заметила, что водитель наблюдает за ними в зеркало заднего вида. Отодвинувшись от Джека на миллиметр, — на большее расстояние ее не пускали его руки — она сказала:
— Hotel El Presidente, 5 de Mayo 300, por favor[6].
Это распоряжение она отдала самым высокомерным тоном, на который была способна владелица огромного курорта, но весь произведенный этой фразой эффект был испорчен, когда Джек добавил на блестящем испанском языке:
— Получишь хорошие чаевые, если доставишь нас туда побыстрее. Comprendes[7]?
Очевидно таксист понял его, потому что сразу же переключил внимание на дорогу и изо всех сил надавил на педаль газа. Машина взревела и на выезде со стоянки так накренилась, что, если бы Джек не удержал Эйприл, она наверняка ударилась бы о дверь.
— Ты, должно быть, хотел, чтобы он сделал из нас отбивные, — пробормотала она, рассерженная, но только наполовину, за то, что Джек опять позволил себе вмешаться.
— Эйприл?
— Что? — проворчала она, не доверяя его ласковому голосу.
— Успокойся и поцелуй меня. Вот увидишь, он домчит нас до места прежде, чем я оторвусь от твоих губ.
— Как всегда, он оказался прав. Но на этот раз ее это нисколько не возмутило.
«El Presidente» располагался в реконструированном и немного переделанном здании шестнадцатого века, служившем раньше женским монастырем. Этот факт невероятно удивил Джека. Однако его восторженное удивление сразу же куда-то улетучилось, когда он узнал, что Кармен заказала им две смежные комнаты. Он тут же стал требовать другой номер, но на этот раз Эйприл настояла, чтобы все осталось как есть.
Он бросал на нее рассерженные взгляды, когда она брала ключи от комнат, но оставался безмолвным, пока они не вошли в номер. За все это время только раз он не смог сдержать улыбку, когда она не позволила портье взять его серебристый футляр с фотоаппаратом, чтобы отнести в комнату. Теперь, когда они были одни, она стала ломать голову над тем, как бы заставить его снова улыбнуться.
Прислонившись спиной к закрытой двери, Джек внимательно смотрел на нее. Эйприл, стоявшая напротив у окна, тоже не сводила с него глаз.
— Может быть, я что-то неправильно понял?
Она не стала притворяться, что не знает, о чем он говорит.
— Нет.
Тогда он распахнул дверь в смежную комнату и быстро подошел к ней.
— В таком случае, почему у нас с тобой разные комнаты?
Эйприл вздрогнула, но глаз не отвела.
— Для меня все это так ново, так необычно, что мне показалось, так будет лучше. Лучше, если у нас будет еще одна комната. Я не знаю, это так… на всякий случай.
Когда она закончила говорить, ей показалось, что раздражение в его потемневших глазах сменилось на огорчение.
— На тот случай, если вдруг наши отношения сложатся так, что мне захочется уйти в свою комнату. Ведь так может случиться?
Она отвела взгляд, но он взял ее за плечи и притянул к себе.
— Посмотри на меня.
И Эйприл поняла, что ошиблась, приняв отражавшееся в его глазах чувство за огорчение. В его голосе звучала с трудом сдерживаемая ярость. Она подняла на него взгляд, и ледяной холод зеленых глаз не оставил в этом никаких сомнений.
— Я хочу узнать тебя, Эйприл. И я собираюсь сделать это. Узнать лучше, чем кого-либо другого, узнать доскональнее, чем кто-либо другой. Если тебя это пугает, то можешь прогнать меня и смешаться с толпой. Признаться, я очень боюсь этого. Но я не хочу обманывать тебя и скрывать свои намерения. Женщина, которая целовала меня под деревом, тоже не стала бы этого делать. И мне нужна та женщина.
Дрожа от переполнявшего бешенства, которое он заставил вспыхнуть в ней своей разгоряченной речью, Эйприл попыталась высвободиться из его рук. Джек не отпускал.
— Если ты хочешь узнать меня, то тебе придется узнать все о моей жизни, Джек Танго. Та женщина, которая занималась с тобой любовью на своем собственном рабочем столе, это совершенно новая часть меня.
Ей не нужно было объяснять, что эта новая часть открылась только ему; яркая вспышка в его расширившихся зрачках говорила о том, что Джек понял ее.
— Но я тоже не собираюсь играть с тобой в игры. Я просто знаю, что в моей жизни есть такие страницы, которые могут изменить твое отношение ко мне. Вот и все. Ты просил меня доверять тебе, и мне тоже этого очень хочется. Ты сказал, что я напугана? Но ведь ты не знаешь и половины того, что меня пугает.
Всему остальному, что она хотела выплеснуть из себя, выход был закрыт его ртом, крепко прижавшимся к ее губам. Он стал целовать ее так, словно от этого зависела вся его жизнь, словно и ее жизнь зависела от этого. Она целовала его в ответ, потому что очень боялась, что может наступить день, когда это действительно произойдет, а его не окажется рядом. Сейчас он был здесь, и она хотела чувствовать это.
Губы Джека целовали ее шею. Он положил ее руки себе на плечи и заскользил своими большими ладонями по ее телу к бедрам. Ему был понятен страх, слышавшийся в ее голосе, когда она давала ему отпор, и все же он чувствовал настойчивое, непреодолимое желание немедленно отнести ее на кровать и глубоко-глубоко проникнуть в нее. И не выпускать из своих объятий до тех пор, пока не исчезнут все сомнения в нем.
И в то же время в ее голосе звучала такая уверенность, что страх стал забираться своими холодными пальцами прямо ему в сердце. Что, если она не позволит ему помочь? И, Боже правый, что он будет делать, если она попросит его о помощи, а он не будет знать, как разрешить эти проблемы?
Он перестал целовать ее плечо, выпрямился и с трудом заставил себя ослабить сжимавшие ее руки. Потом слегка отстранился от нее и стал ждать, когда она посмотрит на него. Наконец Эйприл подняла на него свои глаза, такие огромные и такие глубокие, что можно было утонуть в их коричневой бездне. Заметив в них тень какой-то покорности, Джек почувствовал, как упало его сердце.
— Расскажи мне, Эйприл, — почти приказал он резким и непослушным от страха голосом. — Только так я смогу доказать тебе, что не отвернусь от тебя. И, мне кажется, наши отношения не смогут развиваться дальше, пока ты не убедишься в этом.
Ее нижняя губа, покрасневшая от его поцелуев, задрожала, и он выругал себя за то, что заставил ее так разволноваться.
— Хорошо. Но только не сию минуту. Мне нужно…
Она не закончила фразы, задохнувшись рыданием, и Джек стал нежно целовать ее губы. Потом прижал ее голову к своей груди и, крепко обняв Эйприл, прошептал:
— Да, конечно, я все понимаю.
Осыпая поцелуями ее волосы, он пристально смотрел в окно на угасавший день.
— Послушай, по-моему, будет лучше, если я сейчас оставлю тебя одну. Я уверен, что тебе нужно подготовиться к завтрашней встрече, если не ошибаюсь, не совсем для тебя приятной, а я бы хотел обследовать здешние окрестности, чтобы сделать завтра несколько снимков.
Немного помедлив, она сказала:
— Хорошо.
Ее голос был хрипловатым от невыплаканных слез, и Джеку потребовалось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы выпустить ее из рук. Он сгреб свою парусиновую сумку и быстро сложил в нее кое-какие вещи, которые могли понадобиться для его вылазки-разведки.
— Меня, скорее всего, не будет допоздна. Если хочешь, я могу попросить, чтобы тебе принесли что-нибудь поесть.
Он оторвал взгляд от сумки и рискнул посмотреть на нее. Эйприл стояла к нему спиной и глядела в окно.
— Но если ты не против, мы могли бы вместе поужинать где-нибудь попозже. Я постараюсь найти подходящее местечко во время своей прогулки.
Его непринужденный тон стоил ему больших усилий, но они вполне оправдались, когда ее плечи слегка расслабились и она, вдохнув с судорожным облегчением, ответила:
— Неплохая идея. Если я проголодаюсь раньше, то закажу себе что-нибудь по телефону. — Ее голос стал мягче, но она все еще стояла к нему спиной.
Джек, которому больше нечего было сказать, направился к двери.
