Ответил низкий сонный голос. Она объяснила положение, и ей сказали, чтобы она нашла один из флаконов, на ярлыке которого написано хлорхинин.
Она вздохнула с облегчением:
- Да, есть.
- Прекрасно. Не волнуйтесь, такое часто бывает. Мистер Максвелл, по обыкновению, забыл принять таблетки, миссис Джеймс. - (Ребекка не стала его поправлять.) - Дайте ему немедленно одну, со стаканом воды. Присмотрите за ним, побольше жидкости, а я буду у вас после утреннего приема.
Она уже было хотела закричать на врача, чтобы он пришел сейчас же, но потом рассудила, что ему виднее. Поднявшись наверх, она наполнила кружку водой и вошла в спальню. Бенедикт лежал неподвижно, в таком же состоянии, в каком она оставила его: болезненный румянец и капли пота на лбу,.. Она подавила рыдания.
- О, Бенедикт, пожалуйста, - прошептала она, - проснись! - Держа таблетку в одной руке, она поставила кружку с водой на тумбочку и попыталась приподнять его голову. На мгновение он открыл глаза, и его лихорадочно блестевший взгляд остановился на ней.
- Ребекка... Ты здесь, - простонал он.
- Тес, молчи, выпей вот это, - она положила таблетку между его губами, он медленно приоткрыл рот. Поддерживая ему голову, она поднесла кружку с водой к его губам:
- Пей, Бенедикт.
Она облегченно вздохнула, увидев, что он пьет крупными глотками. Приподнявшись, он бессильно склонил голову к ней на грудь. Но он не спал, его вспотевшее лицо, искаженное бредом, меняло свое выражение: от раскаяния до злобы. Отрывочные слова и фразы были непонятны Ребекке.
- Гордон, прости... Я предал тебя... Надо проверить... Прости, прости... Ребекка виновата. - Он снова рухнул на постель. - Не единственная причина...
Дыхание его было неровным, он метался из стороны в сторону. Тон, каким он выкрикнул ее имя, вернул ей прежние страхи. В его глазах она была виновата. Наверное, он сожалеет, что женился на ней. О чем еще это могло говорить?
Она склонилась над ним; пусть он ненавидит ее завтра, но сегодня она ему нужна... Это для нее главное, она должна хоть как-то облегчить ему физические страдания. Вдруг он резко повернулся и лег на спину. Ее поразила порывистость, с какой он это сделал, затем он схватил ее руки и прижал к влажной от пота груди. Она ощущала неровное биение его сердца и попыталась сдержать слезы. Его состояние причиняло ей физическую боль.
Он уставился на нее пронзительным взглядом:
- Гордон... Ребекка. Страсть с повинной... Я не имел права. Ты понимаешь... Скажи, ты понимаешь...
Ребекка не понимала, но она не могла переносить этот страдальческий взгляд.
- Я понимаю, Бенедикт, все в порядке; пожалуйста, отдохни. - Она отвернулась, слезы застилали ей глаза.
Бенедикт на мгновение пришел в себя и ясными глазами заглянул в ее милое лицо.
- Ты плачешь... Из-за меня, Ребекка? - Он попытался улыбнуться. - Ты останешься со мной. - И так же внезапно, как проснулся, он вдруг отпустил ее руки и упал на подушку; она надеялась, что это сон, а не беспамятство.
Ребекка поспешила в ванную и вернулась, неся таз с водой, губку и несколько полотенец. Она не знала, как долго просидела возле него, обтирая ему лицо и грудь; постель тоже была влажной. Надо сменить белье. Но как? В то же время она пыталась разобраться в его бормотании.
Что он имел в виду? "Страсть с повинной" и "не единственная причина"... Если расшифровать все это, она бы лучше его понимала. Звонок у входной двери прервал ее беспокойные мысли. Врач! Она встала и поправила на больном простыню. Он не пошевелился, казалось, что он крепко спит. Она сбежала с лестницы и открыла дверь.
- Итак, у мистера Максвелла опять приступ. - Грубоватый шотландский акцент естественно сочетался с коренастым, невысокого роста мужчиной, который прошел мимо Ребекки в холл. Он обернулся:
- Вы ведь не миссис Джеймс? - Его серые глаза неодобрительно взглянули на ее бледное лицо.
- Я миссис Максвелл, жена Бенедикта. - Впервые она произнесла эти слова вслух и почувствовала некоторую гордость. - Миссис Джеймс в отпуске, объяснила она и протянула врачу маленькую руку для рукопожатия.
Доктор Фалькирк просиял и так энергично стал трясти ей руку, что даже ее плечо пришло в движение.
- Вот оно что! Значит, старый черт наконец-то женился. Мои поздравления! Когда же была свадьба?
Ребекка почувствовала, что краснеет.
- Вчера, - ответила она тихо. - Но, пожалуйста, пойдемте наверх, к Бенедикту. - К ее удивлению, врач разразился хохотом и не унимался, поднимаясь следом за ней по лестнице.
- Тогда все понятно, от нервного напряжения тропическая болезнь обострилась. На свете не так много вещей, которые могут травмировать мужчину больше, чем женитьба. Пошли, поглядим на него, и не волнуйтесь. Денька через два он будет как огурчик. - Продолжая посмеиваться, врач вошел в спальню.
Ребекка стояла у кровати, пока он проверял пульс, затем приподнял веки, причем Бенедикт не шелохнулся.
- Да, точно, как я и предполагал. Он подцепил это в Бразилии. Там сотни, а то и тысячи тропических болезней, некоторые из них даже не имеют названий в нашей медицине. Но мы определили его заболевание в первый же год, как он вернулся в Англию; нет причин для волнения. Видимо, в связи со свадебными хлопотами он позабыл принять профилактические меры. Вы уже дали ему хлорхинин?
- Да. - Она взглянула на часы - десять тридцать утра - и только тут сообразила, что на ней всего лишь халат. Боже мой, что подумает о ней доктор? Она покраснела и пробормотала:
- Точно не скажу когда, через десять минут после нашего телефонного разговора.
- Ах так, значит, в шесть тридцать. Пусть поспит, дайте ему две дозы сегодня, а завтра и послезавтра - по одной, и все будет в порядке. Одной таблетки раз в неделю достаточно, чтобы таких историй не было, но, видимо, он опять забыл.
Врач замешкался, его серые глаза оглядели Ребекку с головы до ног, отметив ее хрупкое телосложение и пунцовый румянец.
- Если вы затрудняетесь в уходе за больным, я могу прислать сиделку или поместить его в частную клинику. Правда, это будет в первый раз.
- Нет, о нет! - воскликнула Ребекка. - Я могу сама за ним ухаживать. - Она была нужна Бенедикту, и, может быть, это единственный шанс, когда она смогла бы проявить всю свою любовь и заботу о нем. Она ни за что не позволит чужим людям занять ее место.
- Отлично, - улыбнулся доктор Фалькирк. - Но если у вас будут проблемы, позвоните мне завтра утром. Пусть он полежит в постели или по крайней мере побольше отдыхает, и советую вам, увезите его в свадебное путешествие, подальше от дел и от Бразилии с ее индейцами. Если бы он туда не наведывался, то давно бы уже излечился.
- Я постараюсь, - сказала Ребекка, тоже улыбнувшись.
- Молодожены трудно поддаются убеждениям; но вы так очаровательны, что нужно быть глупцом, чтобы вас не послушать. - Он продолжал посмеиваться, пока она его провожала.
Вернувшись в кабинет, она позвонила в Брайтон, где Даниэль находился со своими вновь обретенными родственниками. Ребекка рассказала в двух словах, как обстоят дела, Жерару Монтеню; его реакция была на удивление спокойной. После короткого разговора с Даниэлем, который отнюдь не скучал, развлекаясь со своими двоюродными братьями, и как раз собирался на пикник, она положила трубку и поспешила наверх.
Бенедикт спал неспокойно. Ребекка смотрела на него некоторое время, затем достала из ящика комода чистое белье, а из гардероба - простое хлопчатобумажное синее платье и направилась в душевую. Она не стала там задерживаться и через пять минут была снова у постели Бенедикта, где и оставалась долгие часы жаркого летнего дня. В два часа ей удалось еще раз дать ему лекарство, а потом с большим трудом она обмыла его пылающее тело, а также сменила постельное белье.
Бенедикт испытывал попеременно то сильный жар, то озноб. В его неразборчивом бормотании часто упоминалось ее имя. Она прижимала к груди его руки, желая ему скорейшего выздоровления; то она чувствовала себя безмерно счастливой оттого, что снова обрела любовь, то вдруг впадала в отчаяние, думая о будущем.
Потом она заставила себя спуститься в кухню и кое-что съесть из холодной закуски и выпить чашку кофе. Наполнив кувшин апельсиновым соком для больного, она вернулась к нему.
Солнце садилось, словно пылающий шар из красного золота, наполняя комнату розовым светом. Бенедикт сидел на кровати с всклокоченными волосами и диким взглядом золотистых глаз.
- Где ты была? - спросил он грубо. Свет вечернего солнца озарял его изнуренное болезнью лицо. - Я думал, что ты меня бросила.
- О, Бенедикт! - воскликнула она, подбегая к нему. Она поставила кувшин на тумбочку и схватила его руку. - Мне и в голову не приходило, что можно оставить тебя одного. Я просто ходила попить. - Она села на край кровати, держа его за руку. - Как ты себя чувствуешь? Я так беспокоилась. - Другой рукой она погладила его небритый подбородок.
- Ребекка... О Боже! Я думал...
