Она повернулась и увидела Никки и Абигейл в окружении нескольких детей и сотрудников клуба. Они расположились на одной из скамей, которые тянулись по залу суда, напоминая церковные скамьи. Такое сравнение пришло на ум не случайно — видимо, молитвы Жак были услышаны.
Жаль только, что главная просьба осталась без ответа.
Ободряющие улыбки друзей и новоиспеченной семьи, одобрительные жесты Абигейл были так нужны Жак, что она прослезилась.
Она сглотнула и помахала в ответ.
Надеясь, что ее опоздание так и останется незамеченным, Жак повернулась и по проходу направилась к противоположному концу помещения. И тут она заметила знакомую фигуру в темном дорогом костюме, и сердце ее забилось чаще. Дрожь пробежала по всему телу.
Шаги Жак замедлились. В этот момент Блейк обернулся и встретился с ней взглядом. Несколько секунд пришлось потратить на то, чтобы успокоиться.
Взгляд Блейка был тяжелым. Он смотрел на нее со смесью облегчения, восторга и голода, и тело Жак непроизвольно отвечало. Да, Блейк испытывал желание, но хотел ли он видеть ее? Или он просто обрадовался, что она в порядке, так как волновался за ребенка? Может, он вознес хвалу Небесам за то, что Жак наконец появилась и теперь у нее есть шанс избежать обвинительного приговора?
Сердце билось так громко, что казалось, стук можно было услышать во всех уголках зала суда. Окатив Блейка самым холодным взглядом, на какой только была способна, она прошествовала вперед и села рядом.
— Я опоздала, — прошептала Жак, поняв, что сделала глупость, предав себя прямо в руки Блейка. Осталось только шлепнуть его по руке и попросить перестать винить себя в смерти отца. — Не могла найти место для парковки.
— Не волнуйся, — прошептал он в ответ. — Они были заняты, так что никто не заметил.
— Где Сара?
— Я заплатил ей за отработанное время и сказал, что сегодня сам обо всем позабочусь.
Жак тяжко застонала:
— Пожалуйста, скажи, что не собираешься намеренно проигрывать мое дело, чтобы я не смогла вернуться на работу в клуб.
Его взгляд был серьезен.
— Я собираюсь опровергнуть каждое обвинение, выдвинутое против тебя.
— Ох, — выдохнула Жак, чувствуя себя еще более глупой из-за предположения, что Блейк намеренно хотел испортить ее будущее. — Ну… — Она попыталась проглотить ком в горле. — Спасибо тебе.
Серые глаза Блейка заворожили Жак. Они ярко блестели на его прекрасном лице с правильными чертами и темными бровями. Лишь тонкий шрам выпадал из общего идеального образа.
Учитывая все, что между ними произошло, ее благодарность звучала слабо и бесцветно. Щеки Жак покрыл румянец смущения. Шум в зале суда будто отошел на задний план. Она машинально положила руку на живот, черпая силу у маленького плода. Она хотела надеяться.
— Ты выйдешь за меня? — спросил Блейк низким голосом.
На глаза Жак выступили слезы, и она обрадовалась, когда, собрав волю в кулак, все же удержалась от рыданий. Было трудно вести столь сложный разговор, когда плачешь как дитя малое. Жак хотела крикнуть «да». Но иногда поступки, которые подсказывало сердце, не были мудрыми. Временами будущее — лучшее будущее — зависело от разума. Логики. И это тот самый раз.
— Я люблю тебя, Блейк. — Она говорила уверенно, хоть и шептала. — И возможно, на какое-то мгновение прошлое вновь обрело власть надо мной. Но я заслуживаю большего, чем мужчину, который сомневается в моих суждениях.
Блейк нахмурился, на его лице отразилось сожаление. Но обыкновенное «прости» и «я все испортил» здесь не поможет. Их совместная жизнь, семья были для Жак слишком важны, чтобы сдаться вот так. Жак заставила себя не отводить взгляд.
— Я не могу выйти замуж за человека, который женится на мне из чувства долга и ответственности.
Сердце отбило несколько ударов, и Жак приготовилась слушать речь Блейка, которая, она была уверена, после десяти лет практики будет выдающейся.
«Борец, Жак. Помни, ты — борец».
— Я прошу тебя об этом не из-за ребенка, — сказал он, его челюсть напряглась, в глазах читалось смятение. — Я прошу тебя не потому, что ты сделала меня счастливым, и не потому, что увидел в твоих шрамах силу. И даже не потому, что твоя смелость воодушевила меня отказаться от повышения, которое сделало бы меня несчастным.
Жак пораженно уставилась на Блейка:
— Ты отказался от повышения?
— Да.
Ее сердце смягчилось. Блейк смотрел на Жак. Она старалась игнорировать его красивое тело, скрытое под идеально сидящим костюмом, свежий морской запах. Ее вновь охватил знакомый трепет.
Блейк продолжал:
— Меня даже не волнует то, что Никки и мама, вероятно, убьют меня за то, что я упустил возможность быть с тобой.
Его взгляд был беспомощным. Жак подавила желание улыбнуться. По крайней мере его речь была близка к тому, что она ожидала услышать.
Блейк наклонился вперед, и тело Жак мгновенно отреагировало на его близость.
— Я прошу тебя выйти за меня, потому что люблю тебя и не могу представить женщину, которая подошла бы мне больше, чем ты.
В висках застучало, в ушах стоял шум. Жак начала сдавать позиции и проигрывать войну с собственными слезами.
Он любит ее.
Надежда вновь разгорелась в душе Жак.
— Ты выбрал отличное время для признания, — произнесла она обвиняюще, но вряд ли ее тон мог кого-то обмануть. Она улыбнулась, потом приподняла бровь. — А ты разве не хочешь подождать конца слушания, прежде чем вешать на себя брачные обязательства?
— Осужденная преступница или нет — ты все равно женщина моей жизни, — решительно произнес Блейк.
— Это самые романтичны слова, которые я когда-либо слышала.
Глаза Блейка блеснули.
— Жак, пожалуйста, выходи за…
— Итак! — произнес клерк. Жак готова была зарыдать от разочарования. — Технические неполадки улажены. Хотя для этого нам не нужна была целая команда техников. — Мужчина потер лысеющую голову. — Кто-то вынул кабель из сетевой платы.
Жак пораженно посмотрела на Блейка, который откинулся на скамье. Он выглядел довольным, словно кот, заприметивший аппетитную канарейку. Очень толстую канарейку. Жак узнала знакомый озорной блеск в глазах Блейка, и причина стала кристально ясна.
Жак придвинулась к нему ближе, все еще не до конца веря в свою догадку.
— Это ты выдернул кабель, чтобы дать мне фору?
Его бровь поползли вверх.
— Конечно нет, — насмешливо произнес он. — Это было бы неправильно.
Но выражение лица Блейка говорило об обратном.
Жак моргнула, пытаясь привыкнуть к странной мысли. Как он провернул этот трюк? И почему никто ничего не заметил? Блейк, который много лет следовал букве закона, придерживался строгих правил, убедил всех в своей бескомпромиссности, вдруг предстал совершенно в ином свете.
Таким образом, никто не заметил ее опоздания.
И в этот момент все приемы защиты, которые она разработала, враз стали неэффективны. Ее сердце таяло, мир ее наполнялся надеждой.
Пораженная до глубины души и тронутая невероятным поступком, она могла лишь неотрывно смотреть на Блейка.
Затем клерк объявил, что пора начинать. В зале появился судья, и Блейку пришлось поднять Жак, так как она все еще была под впечатлением от случившегося и едва ли что-то соображала.
Слушание тянулось медленно, Блейк полностью сосредоточился на процессе. Правда, ему было нелегко находиться рядом с Жак и ощущать пряный запах яблока и корицы, исходивший от нее. Красная блузка усиливала медовый оттенок волос, джинсовая юбка была достаточно длинной, чтобы вызвать уважение, но все же оставляла пространство для воображения. И эти сексуальные ковбойские сапоги лишь только подогревали желание.
Вскоре с Жак сняли все обвинения, и Блейк наконец вздохнул с облегчением. Жак повернулась к нему. Глаза ее горели, лицо светилось, и Блейку потребовалось все самообладание, чтобы не податься вперед и не запечатлеть на ее губах поцелуй. Ему хотелось только одного: ослабить боль, которую вызвало отсутствие Жак. Ему была нужна эта отважная, сильная женщина.
— А сейчас, мисс Ли, — как всегда невозмутимо произнес судья Коннор, — посмотрим, сможете ли вы избежать необходимости появляться здесь снова. Что же до вашего мнения по поводу «Рамоунз»… — Глаза пожилого мужчины блеснули, когда он посмотрел на сумку, на которой была эмблема группы. — Вы ошибаетесь. «Клэш» и «Секс пистолс» повлияли намного сильнее.
Заметив подозрительно спокойное выражение лица Жак, Блейк напрягся. Но тут она покорно улыбнулась:
— Да, сэр.
Блейк облегченно вздохнул. Когда присутствующие стали расходиться, Жак невинно на него посмотрела:
— Что? Думал, я буду спорить с судьей?
— Ни в коем разе, — соврал он и улыбнулся.
Блейку нравилось, как Жак бушевала там, где обычные люди боялись сделать лишний шаг. Ведь ее смелость, ее жар, ее энергия были ему так нужны. И одно он мог сказать с уверенностью — жизнь с Жаклин Ли будет потрясающей. Правда, при условии, что она согласиться выйти за него замуж.
