— Миссис Стоу. Как приятно видеть вас снова. Я как раз рассказывала Мерайе о своем маленьком путешествии к вам на днях…
Кэрри перевела взгляд на Мерайю. Лицо старушки застыло будто каменное — ни теплоты в глазах, ни улыбки приветствия на губах.
— …и о том, как это великолепно — увидеть в наших краях сразу двух внуков Беатрис. Насколько я понимаю, Мерайя уже встречалась с мистером Своном, только не поняла кто он.
Огромным усилием воли Кэрри удалось остаться невозмутимой и ничем не выдать охватившего ее беспокойства. Она промолчала.
Мерайя сидела прямо, вытянувшись в струнку и сложив руки на коленях.
Мэри Уэббер поднялась.
— Ну, мне пора идти. Пожалуйста, миссис Стоу, прошу вас ко мне на ужин в один из дней на следующей неделе, и пригласите с собой этого вашего красивого кузена. Очаровательный молодой человек. Совершенно очаровательный. — И она улыбнулась широкой, льстивой улыбкой. — Хотя его умение водить машину, должна заметить, оставляет желать лучшего.
В тишине, которая воцарилась в комнате после ее ухода, Мерайя подняла на Кэрри темные проницательные глаза.
Как бы отвечая на незаданный вопрос, Кэрри кивнула.
— Да. Лео мой кузен. Он сын Джона. Мы знаем, что Джон и Беатрис не ладили друг с другом. Поэтому ее завещание было составлено так, чтобы лишить Лео наследства. Я не сказала вам о нем, потому что… Лео боялся, что если вы узнаете о том, что он здесь, то не захотите говорить со мной.
— Он прав, — подтвердила Мерайя.
— Но почему, Мерайя, почему? Почему Беатрис так ненавидела своего сына? Что произошло между ними?
— Он был плохим сыном, — сказала Мерайя, — и вырос дурным человеком.
— Что он такого сделал?
— Взял много денег.
— Взял? Вы имеете в виду у Беатрис? Украл деньги у родной матери?
Мерайя покачала головой.
— Не украл. Взял.
— Я ничего не понимаю.
— Он многое узнал, — старушка замолчала, поджав губы.
— Узнал что? — Кэрри нахмурилась. — Мерайя, скажите мне, что он узнал? Что-то о Беатрис? — она колебалась в сомнении. — Что-нибудь плохое?
Мерайя не ответила.
— Мерайя, пожалуйста, может быть, вы расскажете мне? Сын Беатрис — отец Лео — что-то узнал о ней и поэтому потребовал у нее деньги. Вы хотите сказать, он шантажировал ее?
Старческие веки, почти лишенные ресниц, задрожали.
— Я не понимаю этого слова.
Кэрри пристально всматривалась в нее.
— Думаю, что понимаете, — медленно возразила Кэрри.
Мерайя угрюмо посмотрела на Кэрри.
— А теперь, пожалуйста, уходи. Сеньора Уэббер утомила меня.
— Сеньора Уэббер кого угодно может утомить, — мягко заметила Кэрри. — Мерайя, пожалуйста. Мне очень жаль, что так получилось с Лео. Поверьте, я думала, так будет лучше. Пожалуйста, не обижайтесь на меня!.. Я не хочу, чтобы из-за этого между нами возникло непонимание. Он не такой, как его отец. Он сам по себе.
«И я люблю его». Но об этом она не сказала.
— У них дурная кровь, — сказана Мерайя.
— Нет! Это неправда! — Слова были страстными. Слишком страстными. Мерайя подняла голову и внимательно всмотрелась в лицо Кэрри.
Кэрри покраснела от смущения.
— Это неправда, — повторила она уже спокойнее. — Я приведу его к вам, и вы сами убедитесь.
Мерайя упрямо покачала головой.
— Нет.
Попав в безвыходное положение, Кэрри не знала, что же ей делать. Выбирать между Мерайей и Лео она не могла. В душе ее все кипело от негодования на миссис Уэббер. Стараясь держать себя в руках, Кэрри решила не терять последней ниточки, что так или иначе связывала ее с Беатрис.
— Ну, хорошо, — рассудительно сказала Кэрри. — Я не буду приводить его. Но давайте больше не ссориться из-за этого. Мне так нравится слушать ваши рассказы о бабушке. Я с нетерпением жду каждую нашу встречу. Можно прийти к вам опять?
Кэрри боялась, что старушка ей откажет. Но та только пожала плечами.
— Si.
Было очевидно, что Мерайя хотела отказать, если бы Кэрри не пошла на уступку. Проявив здравый смысл, Кэрри добилась своего. Она выложила покупки на кухонный стол и отправилась обратно.
Мерайя сидела молча и даже не попрощалась с ней.
— Ты считаешь, такое возможно? — спросила за ужином Кэрри у своего кузена. — Мог ли твой отец поступить так?
— Вымогать деньги у собственной матери? — Лео откинулся на спинку стула, взял стакан с вином и угрюмо уставился в него. — Мог.
— Лео?!
— Это правда. — Он поднял на нее печальный взгляд. —
Мой отец был негодяем. Да таким, что хуже и придумать нельзя. Я ненавидел его.
— Но, Лео!
Он пожал плечами.
В комнате повисло гнетущее молчание. Потом Кэрри сказала:
— Вполне возможно, произошло что-то в этом роде. И теперь мне понятно, почему Беатрис была тверда в своем решении сделать наследницей дома меня.
Он внезапно поднялся, с грохотом отодвинул стул.
— Кэрри, ради бога! Имеет ли это какое-нибудь значение? Что сделано, то сделано. Все осталось в прошлом. Их никого уже нет в живых. Мы никогда не узнаем правду.
— Мерайя знает ее, — сказала Кэрри.
— Хватит об этом говорить, ради всего святого!
Кэрри в недоумении уставилась на него.
Он отвернулся, ссутулившись, и потянулся за сигаретами.
— Извини, — сказала она, наконец, неуверенно.
Не говоря ни слова, он вышел. Она услышала, как он чиркнул спичкой на террасе, увидела яркую вспышку пламени в темноте.
Этой ночью они впервые за последние дни лежали, не прикасаясь друг к другу. Кэрри смотрела в звездную темноту, остро ощущая присутствие Лео, его нарочито ровное дыхание и то, как он намеренно повернулся к ней спиной.
— Лео? — робко позвала Кэрри.
Он не ответил.
Хотя она была абсолютно уверена в том, что он не спал.
Следующее утро было довольно тяжелым. Оба были насторожены, тщательно взвешивали слова и всячески избегали любых прикосновений, тем самым только увеличивая возникшую между ними неловкость и натянутость. Копившийся гнев, который так же трудно было объяснить, как и проигнорировать, готов был в любую минуту выплеснуться наружу. Но самое обидное, самое горькое было то, что понапрасну уходили минуты — драгоценные минуты их близости, которые, Кэрри знала, не вернуть никогда. Скоро — слишком скоро — ей придется покинуть этот дом.
Чтобы уже никогда не увидеть Лео. Мысль об этом была невыносима.
В полдень он заглянул в кабинет, где она упаковывала книги и картины в один из больших ящиков из-под чая, принесенных с чердака.
— Я собираюсь в деревню. Увидимся позже.
Она молчала, не желая спрашивать о том, зачем он туда идет, надеясь, что он сам скажет.
Он отвернулся, и Кэрри не выдержала.
— Ты надолго?
— Не знаю. Все зависит от обстоятельств.
Гнев скова зашевелился в ней. Она продолжала заниматься своим делом, не глядя на него.
— Тогда до встречи.
Она услышала, как хлопнула входная дверь.
В скверном настроении Кэрри занималась упаковкой книг весь день. С приближением вечера она обнаружила, что все чаще и чаше подходит то к одному, то к другому окну, отчаянно желая увидеть на тропе его стройную подтянутую фигуру. Солнце уже скользнуло за горы, и тени стали длиннее, а он все не появлялся.
Час тянулся за часом. Она старалась не думать об Анжелике. Чем темнее становилось за окном, тем это удавалось ей все меньше и меньше. Красивая женщина, но сложный человек, как сказал о ней Лео, была сейчас в Багни. Кэрри не рассказывала Лео о той встрече в деревне. Ей казалось, что лучше не упоминать о ней. С тех пор она не видела Анжелику. Но та до сих пор была здесь, в Багни. Кэрри в этом не сомневалась.
А Лео? Был ли с ней сейчас Лео?
Когда сгустились синие сумерки, она поужинала в одиночестве. Прошел еще час. Взяла книгу и направилась в спальню. В последний раз подошла к окну и долго стояла так, устремив тоскующий взгляд на тропу, которая теперь совсем растворилась в темноте. Кэрри уже едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Потом зажгла лампу, забралась в постель и попыталась читать.
Прошло несколько бесплодных часов ожидания, прежде чем она услышала его шаги по гравию. Кухонная дверь отворилась и захлопнулась. Кэрри напряженно ждала, глядя на дверь. Он вошел в спальню и встал в дверях, прислепившись к косяку. Его лицо было непроницаемым, а голова чуть вскинута вверх с легким вызовом.
— Все еще не спишь?
— Нет.
Он сделал шаг вперед и сбросил с плеч пиджак. Когда свет лампы упал на его лицо, она увидела, что он выглядит усталым. Кэрри протянула к нему руку.
— Лео? Что случилось?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Ты рассердился, что я спросила тебя об отце?
— Нет.
Он сел на краешек кровати и сбросил туфли. Она ощутила запах вина. У нее сжалось сердце, когда она заметила, как дрожат его руки. От ее гнева не осталось и следа. Находиться рядом и не коснуться его было выше ее сил. Она откинула одеяло и опустилась возле него на колени.
