Мы мчались по темной дороге, что ведет через Центральный парк, когда Миллиардер повернул голову и сообщил, будто прочитав мои мысли:
— Вагнер. «Тристан и Изольда». Трагедия, но в высшей степени вдохновляющая, потому что в сравнении с ней твоя жизнь выглядит просто подарком.
Мы уже заняли места в лучшей ложе Метрополитен-опера, а я все еще ждала появления девушки Миллиардера. И лишь когда поднялся занавес и зазвучала музыка, поняла, что этим вечером я и есть его девушка.
* * *
На следующее утро к гостинице подкатил лимузин, на заднем сиденье которого, к моему удивлению, меня ждал босс. Миллиардеры никогда не заезжают за своими секретаршами — таково, по крайней мере, всеобщее убеждение, — и тем не менее он был тут как тут — бодр, свеж и рад меня видеть. В девять мы с ним уже вылетали из аэропорта Ла-Гардиа на собственный остров Миллиардера, который он называл домом. После взлета Миллиардер жестом пригласил меня в свою, носовую часть самолета. Я устроилась напротив — ручка наготове, голова опущена, как у бегуна, ожидающего выстрела стартера. Не дождавшись начала диктовки, я осторожно подняла глаза. Подавшись вперед, Миллиардер смотрел на меня.
— Ты очень серьезна, — сказал он.
Серьезна — это хорошо или плохо? Ему нравится, что я серьезна, — или нет? Волнуясь, я провела кончиком языка по верхней губе.
— И корыстна, — добавил он.
— Нет!
Корысть — это плохо, я знала точно.
— А зачем эти игры с языком?
Я поспешно спрятала язык и закусила нижнюю губу.
— Оставь в покое рот. — Он со вздохом откинулся назад и распустил узел галстука.
Я чувствовала себя ребенком, получившим хороший нагоняй, и ужасно боялась, что Миллиардер позвал меня, чтобы отказать в работе.
— Хочешь работать у меня на полную ставку? — спросил он.
— А как же Ева?
— Она уходит, и мне бы не хотелось возиться с поисками замены, тем более если ты согласна занять ее место.
— Почему она уходит?
— Тебя не касается. Важно одно: справишься ты или нет.
— Справлюсь.
— Отлично.
Договор был заключен, и я встала.
— Куда собралась?
— На свое место.
— Твое место здесь. — Он указал на кресло напротив своего. — Если согласна.
Он предложил мне повышение — из хвоста самолета на место лицом к нему. Не найдя в себе сил отказаться от такого продвижения по службе, я опустилась в кресло напротив своего шефа.
— Так-то лучше, малыш, — сказал он и подмигнул, будто завизировал мое будущее.
Через несколько часов мы приземлились на острове в Карибском море и в волнах горячего воздуха, разгоняющих влажную духоту, зашагали по взлетно-посадочной полосе. У края поля нас встречали «островитяне» — служащие Миллиардера, и, когда он с гордостью представил им свою новую секретаршу, я четко осознала, что наконец нашла свое место в жизни. Попав в самое сердце мира Миллиардера, я выросла даже в собственных глазах.
— До встречи в понедельник в офисе, — сказал он, придерживая меня за плечо.
Мы неуверенно потянулись друг к другу, — казалось, прощальный поцелуй в щеку был неизбежен. Но так далеко не зашло: на поле выкатил «мерседес» с открытым верхом, и рука Миллиардера соскользнула с моего плеча. Из машины выступила высокая светловолосая женщина лет тридцати с небольшим, в очках от солнца; черные ботфорты делали ее и без того длинные ноги еще длиннее. Она выпустила с заднего сиденья двух абсолютно одинаковых собак и повела их на золотых поводках к Миллиардеру. Возвышаясь над ним на добрых полголовы, блондинка прилепилась к нему, нос в нос, с поцелуем. Насчет губ не уверена, но глаза обоих точно были открыты — целовались они со знанием дела. Ее взгляд как будто проникал вглубь… куда? Прямо в душу Миллиардера? Под ремень его штанов? Кто знает.
Потом идеальная пара дошла до «мерседеса», собаки устроились сзади, как послушные дети, Марлина — а это, конечно, была она — скользнула на пассажирское место, Миллиардер сел за руль и повез свое семейство домой, сопровождаемый эскортом служащих.
Я осталась на поле одна, без Миллиардера и его свиты, и на меня внезапно нахлынули жара и острое одиночество. Не понимая, что делать, куда идти, я опустилась на чемодан. По ложбинке на груди бежала струйка пота. Ноги распухли от чулок, каблуков, раскаленного асфальта. Прошло немало времени, прежде чем до меня дошло, что я смотрю на компактный, сверкающий на солнце «рено-5» с надписью «Секретарь» на белоснежном боку.
Дверца водителя, как и следовало ожидать, была открыта, ключ в замке зажигания, а развернутая на приборной доске карта четко указывала место моего нового жительства. На случай, если все же возникнут сомнения, рядом с красным кружком значилось: «Коттедж секретаря». Я забросила чемодан в машину и долго сидела за рулем, не имея ни малейшего желания трогаться. Перед глазами стоял Миллиардер, целующий Марлину. Я не испытывала ревности — просто потому, что вообще ничего не испытывала. Единственное, в чем не было сомнений, — я стала секретаршей, что уже плохо само по себе. Звание секретарши — где угодно, у кого угодно — все сводило на нет, в том числе и меня.
* * *
Обведенные пальмами пляжи острова, лазурь морская и небесная лишь дополняли панораму офиса, отделанного в стиле модерн для создания непринужденной атмосферы, скрывающей напряженную работу. Миллиардер со всех концов света отобрал самые светлые умы для претворения в жизнь программ по определению тенденций рынка. Если психоаналитиком у него была женщина, то бизнес вели исключительно мужчины, и каждая их идея приносила миллионы. Никого из этих ребят не волновало, взлетают рыночные цены или падают, — пока они работали, шанс сделать деньги был всегда. Искусством предвидения последствий любого кризиса Миллиардер владел виртуозно, доказательством чему служило его состояние.
Единственная финансовая проблема Миллиардера состояла в том, куда потратить деньги. Он жертвовал бесчисленные тысячи больницам и нуждающимся друзьям, учредил благотворительные фонды для всех существующих в природе зверей: слабости в человеке Миллиардер не выносил, но к животным относился с состраданием. Самыми, вне всяких сомнений, обласканными жителями острова были собаки, которые купались в роскоши примерно как супруга среднего мультимиллионера. К лучшему ветеринару Америки их доставляли частным самолетом, личный телохранитель ежедневно водил их плавать на пляж позади хозяйского дома, а прически им сооружали с помощью фена и гофрированных бантов всех цветов радуги. Никому и в голову не приходило усомниться в необходимости подобных излишеств. О нет, к собакам относились с почтением — не только потому, что они и зубы могли показать, но главным образом потому, что Миллиардер считал их своими самыми преданными друзьями.
Он и людей-то нередко оценивал по реакции своих псов: если собаки рычали на новичка и тот пугался — презрению Миллиардера не было границ. Если человек бесстрашно встречал летящих на него псов — Миллиардер был более любезен. В тех же редких случаях, когда собаки, радостно виляя хвостом, облизывали нового знакомца, Миллиардер ставил ему наивысший балл. Мне была уготована именно такая редкая встреча, благодаря чему, вероятно, я получила приглашение на ужин тем же вечером.
Жилище Миллиардера находилось на краю острова, максимально удаленном от домов служащих, но, чтобы добраться, мне все равно потребовалось минут двадцать, не больше. Я назвала свое имя в интерком, и белые деревянные ворота отъехали в сторону, открыв длинную подъездную дорожку к поразительно скромному дому. Как только я ступила внутрь, горничная в черном платьице и белом передничке предложила мне свежевыжатый подслащенный лаймовый сок. Серебряный поднос, на котором стоял бокал, был единственным доказательством богатства хозяина.
— Просили передать, что через минуту выйдут, мисс. — Едва ли не изобразив книксен, девушка исчезла.
Гостиная Миллиардера смотрела на океан, а стены, если не считать плохой картины маслом во внушительной раме, были голыми. Я поискала взглядом снимки Марлины в объятиях Миллиардера, но таковые не обнаружились.
— Привет. — Миллиардер стоял рядом, в свежей одежде, не иначе как только что из душа — волосы были еще влажные. — Хорошо, что пришла раньше. Я хотел извиниться.
— Извиниться?
— За то, что произошло в аэропорту.
— Рада была познакомиться с Марлиной, — соврала я.
Он ответил пристальным взглядом. Кого я хотела обмануть? До появления остальных гостей Миллиардер провел меня по огромному, ухоженному саду, спускающемуся к самому морю.
— Ужин подадут на свежем воздухе. Надеюсь, будет тепло. Если продрогнешь — скажи мне, — бросил он, уже шагая к двери, чтобы приветствовать гостей.
Тем вечером я познакомилась: с человеком, который последние двадцать лет руководил головным офисом Миллиардера в Европе; с японцем — он плохо говорил по-английски, зато подтвердил, что я могу смело добавить японский к шести языкам, на которых, как мне уже было известно, говорил Миллиардер; с индийским джентльменом из Мадраса и женщиной с холодным взглядом и таким жестким пучком на затылке, словно его соорудили из пластика. Миллиардер усадил меня в торце стола, лицом к себе, между японцем и той самой женщиной.
