- Саймон, как поживает Борзая? - спросил актер, снова затягиваясь сигаретой блондинки.
- Борзая уехала в Штаты, - сказал Саймон.
- Надолго?
- Надеюсь, что навсегда. - Он снова наполнил бокал Гэрриет.
Аккуратно выщипанные брови актера поползли вверх.
- Даже так? Представляю, как она тебя допекла.
- Борзая есть Борзая. - Саймон пожал плечами. - Теперь, если она решит вернуться, ее придется шесть месяцев выдерживать в карантине, как суку, гулявшую без присмотра.
Все рассмеялись. Гости продолжали прибывать. Гэрриет разглядывала силуэты чаек в небе. Снег уже почти завалил узорную ограду под окном.
- Мне срочно надо что-то сделать с волосами, - говорила экстравагантная брюнетка.
- Попробуй их причесать для разнообразия, - посоветовал ее спутник.
Когда Саймон, актер и Джереми-Джереми начали обмениваться пикантными подробностями из жизни звезд театра и кино, все смолкли, прислушиваясь к их разговору.
- Не с мальчиками, мой милый, а с девочками, зато с двумя сразу, говорил актер. - Его жене на все плевать: в конце концов, у нее тоже есть своя девочка.
- Ну, положим, не на все, - возразил один из Джереми. - Думаю, последние отзывы в "Приложении" ее все-таки задели. Рецензенты разругали ее в пух и прах.
- Что делать, она и правда в этой роли, как император Веспасиан в санях, - сказал Саймон.
Гэрриет принялась изучать кладку подпорной стены за окном.
В дверях появилась томная красавица в брюках и шубке. Поскольку никто не обратил на нее внимания, она вышла и появилась еще раз.
- Дейрдре! - радостно возопили все.
- Я умираю, - объявила красавица. - Всю ночь сегодня провела на ногах, глаз не сомкнула.
- Золотко мое, - сказал актер, целуя ее. - Одетую я тебя не признал.
Кто-то поставил пластинку, и голос Фэтса Уоллера зазвучал в гостиной.
- "Мой старый друг, молочник, мне сказал, что можно умереть без сна..."
Марк Макалей подсел к Гэрриет и налил ей еще вина.
- Как копчик? - спросил он. - Я после обеда должен быть в колледже - но ничего, обойдутся без меня.
- У вас скоро экзамены на степень, - сказала Гэрриет. - Уже решили, чем будете заниматься?
- Попробую заработать учительский диплом.
- Учительский диплом - ты?! - изумилась Дейрдре. - Марчик, ты же детей на дух не переносишь.
- Ну и что, зато у меня будет целый год, чтобы как следует осмотреться. У них, говорят, учеба не пыльная, а за этот год я как раз решу, куда податься.
- А у меня на той неделе собеседование с каким-то военным издателем, сообщил длинноволосый блондин в джинсах. - Военные, кажется, любят, чтобы все было по форме. Марк, у тебя нет подходящего костюмчика взаймы?
- Возьми у Саймона, у него есть, - сказал Марк. - И не забудь заодно постричься.
Снегопад поглотил почти все уличные звуки, и гул машин на Терле был еле слышен. Кучка демонстрантов с лозунгами медленно двигалась против ветра и снега.
- О, прыщавые борцы за справедливость пожаловали, - заметил Марк. Кого они там сегодня обличают, красных или фашистов?
- Кажется, отстаивают права учителей, - сказала Гэрриет, пытаясь без очков разобрать слова.
- Вон те двое в точности король Венцеслав с пажом, да? - оживилась Дейрдре. - "Пробиваясь сквозь метели..." - ну и так далее.
- Мне всегда казалось, что у славного Венцеслава с этим пажом что-то было, - сказал Саймон.
- И почему у меня нет принципов? - вздохнул Марк, глядя на демонстрантов.
- Лично мне интересны люди, а не принципы, - заметил Саймон. - И интереснее всего - люди без принципов.
- Оскар Уайльд, - пробормотала Гэрриет.
- Умница, - сказал Саймон. - Дориан Грей - моя следующая роль в университетском театре. Скоро уже допишут инсценировку. - Он отошел наполнить чью-то рюмку.
Он будет в ней неотразим, подумала Гэрриет, глядя ему вслед. Даже здесь, в этом скопище диковинных зверей, в этих пальмовых джунглях, он своей красотой затмевает всех.
Две девицы прильнули к окну.
- Эта машина тут, по-моему, стоит уже целую вечность. Пойдем напишем на ней что-нибудь!..
Они исчезли за дверью и вскоре снова появились в поле зрения, уже на улице. Взвизгивая и высоко поднимая тонкие, как у породистых пони, ноги, они скачками продвигались по глубокому снегу.
С постера на противоположной стене на Гэрриет смотрела необыкновенно красивая девушка с длинными, прямыми, словно выгоревшими на солнце волосами и выступающими, как у японки, скулами.
- Кто это? - спросила она у Марка.
- Борзая, бывшая пассия Саймона.
- Почему они расстались?
- А что им оставалось делать? Оба слишком много времени проводили перед зеркалом - никак не могли выяснить, кто из них красивее. К тому же в последнее время у Борзой дела шли лучше, чем у Саймона, что тоже подливало масла в огонь. Борзой, знаете ли, трудно угодить. - Марк окинул Гэрриет любопытным взглядом. - Вот он и решил переключиться на вас.
- На меня? Да нет, что вы.
- Не нет, а да. Вон, глядите, Хлоя чуть не лопается от злости. - Он кивнул в сторону рыжеволосой модели, которая угрюмо и решительно флиртовала на диване с красивым актером. - Она-то рассчитывала, что следующая очередь будет ее.
Этого не Может быть, подумала Гэрриет, но что-то горячее и тревожное опять шевельнулось у нее внутри.
Вернулись выбегавшие девицы.
- Я только успела написать "Жо...", как появился полицейский, возбужденно сообщила одна.
- На улице все такое белое, девственное, - сказала вторая, присаживаясь на корточки у огня.
- Девственное? Я уже забыл, что это такое, - заметил актер. Девственницы теперь в некотором роде музейная редкость.
- В таком случае наша Куколка Уилсон ценный музейный экспонат, сказала Дейрдре. - Она сроду ничего не обнажала - кроме души, конечно.
- Для кого она себя бережет? - спросил Марк.
- Для будущего супруга. По-моему, она собирается преподнести ему свою невинность в день свадьбы, как запонки.
- Я бы выбрал запонки, - буркнул Марк и опрокинул в себя очередную рюмку.
- По-моему, в постели с девственницей можно помереть от скуки, сказала Хлоя, не сводя глаз с Саймона. - Она же не знает, что к чему.
Когда Гэрриет подняла глаза, Саймон смотрел прямо на нее, и на его губах блуждала насмешливая улыбка. Он все знает, с ужасом подумала она и снова почувствовала, что краснеет. Дернул же ее черт напялить красный свитер! Она отвернулась к окну, чтобы остудить пылающие щеки.
- В детстве я любил прокалывать воздушные шары и бутоны фуксии, негромко сказал Саймон. - А теперь люблю протыкать пальцем бумажку на банке с кофе и люблю девственниц. С ними можно делать все, что тебе хочется благо они еще не успели подхватить ничьих дурных привычек.
После его слов все почему-то замолчали. Не выдержав, Гэрриет встала и поплелась в туалет. Сердце ее бешено колотилось, но в голове носились блаженные и странные, как сон, видения. Биде в ванной Саймона выглядело как произведение искусства. На полке перед зеркалом отыскалась коробочка с тальком. Слегка припудрив им лицо, Гэрриет вернулась в гостиную.
Актер уже собрался уходить.
- Ну, мне пора, дорогой мой. У меня сегодня дневной спектакль. Боюсь, если я выпью еще рюмашку, то просто свалюсь со сцены в партер. Джереми-Джереми, за мной, - приказал он юношам, которые скармливали друг другу виноград.
- Замолви за меня словечко перед Борисом, - небрежно обронил Саймон. Он несколько раз собирался посмотреть нашу "Кошку", но так и не собрался. Скажи ему, что весной я буду играть Дориана Грея.
- Обязательно скажу, - заверил его актер. - На следующей неделе мы как раз собираемся все вместе пообедать.
- "И чтобы мне без сна не умереть, я лучше на тебе женюсь", - пропел Фэтс Уоллер.
- Саймон, где мы будем обедать? - спросила Хлоя - Как ты насчет "Парижской кухни"?
- Выкладывать десятку за кучу старых костей, тушенных со сливками? Нет уж, увольте, - сказал Саймон.
Хлоя наградила его свирепым взглядом.
- Мне пора, - торопливо сказала Гэрриет.
- А как же обед? - возразил Саймон.
Но Гэрриет было сейчас не до обеда. Она вдруг почувствовала, что должна немедленно бежать отсюда, иначе этот человек, с которым столкнула ее судьба, попросту проглотит ее, как удав кролика. Ей было страшно, мерещились какие-то великие жизненные перемены. Хотелось побыть одной и все обдумать.
- Я обещала детям Тео покататься с ними на санях.
- Да ладно тебе, - сказал Саймон. - Дети перебьются.
- Я обещала.
- Ну хорошо, но, когда накатаетесь, обязательно возвращайся сюда.
- Думаю, к тому времени вам уже никого не захочется видеть.
- Кое-кого наверняка не захочется, но тебя я еще не успел даже рассмотреть.
Он помог ей надеть пальто и, вытягивая волосы из-под воротника, пропустил свежевымытые прядя между пальцами.
Гэрриет непроизвольно отшатнулась.
- Я отвезу тебя, - сказал он.
- Н-нет, - пролепетала она. - Я пешком.
На тропинке он поймал ее за концы красного шарфа и притянул к себе почти вплотную.
