И вот за этого человека она когда-то вышла замуж, это человек, которого она любила, отец ее детей, отец Джорджа.
- Что ты хочешь? - спросила она. - Покороче, у меня гости.
Он не отвечал и пристально разглядывал ее, одетую в вечернее платье, сверкающую драгоценностяи, с красиво уложенными волосами. Потом раздался его смех, дурной, бессмысленный пьяный хохот.
- Ты выглядишь восхитительно, - забормотал он, глотая слова и шепелявя, - розовый всегда шел тебе. Ведь ты и замуж выходила в розовом? Я помню и платье на спинке кровати. Потом ты надевала его по воскресеньям на Голден Лейн. Но без этих безделушек. А бриллианты идут тебе. Я не мог покупать тебе бриллианты, не было денег. Я изо всех сил старался экономить, но ты все тратила.
Бессвязная болтовня, пьяный бред. События прошлого виделись ему сквозь пелену его мечтаний.
- Если ты пришел для того, чтобы сказать мне все это, ты зря теряешь время. - Ее сердцем владедо единственное чувство: гнев. Перед ней была пустая, лишенная жизни оболочка. Она даже не испытывала к нему жалости. Он был мертв.
- Я хочу, чтобы ты вернулась. Я хочу Мери и Элен. Я хочу своего сына.
- Ты иеешь в виду, что ты хочешь денег. Прекрасно, сколько тебе надо? В доме есть всего двадцать фунтов. Могу дать их тебе. Тебе хватит примерно на неделю, пока не опустошишь все бутылки.
Он сделал шаг по направлению к ней. Она отошла к двери.
- Дом полон слуг. Стоит мне приказать, и они вышвырнут тебя на улицу, так что не дотрагивайся до меня.
- Он здесь?
- Кто?
- Его милость... - Он попытался прикрыть рукой глупую ухмылку, потом заговорил тише, кивнув головой в сторону двери. - Я его хорошо напугал. Я встречался с его поверенным. Не доводите дело до суда - вот что они говорят.
- Ты хочешь сказать, что виделся с Эдамом?
Он опять ухыльнулся и подмигнул. С пьяным торжеством помахал пальцем.
- Видел какого-то типа, - он тщательно подбирал слова. - Сказал, что он казначей, не помню, как его звали. Я рассказал ему свою историю. О, я постарался описать ему все подробности: как мы целовались и обнимались в переулке и как ты облапошила того печатника, не сказав, что твой отчим заболел. Я рассказал ему, как ты довела моего брата до самоубийства, растратив все его состояние и мои деньги, а потом, прихватив последние гроши, ускакала, когда я лежал при смерти. У меня создалось впечатление, что этот тип был очень благодарен за рассказ. Он выразил свое искреннее сочувствие и сказал, что предупредит его милость.
Она позвала Пирсона.
- Проводите этого человека до двери.
- Не спеши, - проговорил он, - я еще не все сказал.
- С меня достаточно.
- Я знаю даже о мелочах. Как ты свою собственную сестру превратила в кухарку. Дочку Боба Фаркуара: нарядила ее в передник. Я рассказывал ему, что твоя мать содержала меблированные комнаты, которые служили маскировкой для кое-чего другого. О, да! Он был так рад, все записал в маленькую книжечку. "Спасибо, господин Кларк, ваши сведения оказались очень кстати".
В передней стояли Пирсон и лакей, они все слышали. Они смотрели на нее округлившимися глазами, ожидая дальнейших приказаний.
- Выгоните его.
Никакой ссоры, никакого шума. Совсем не так, как выгоняли жену угольщика. Он прошаркал через холл, кланяясь, искоса полгядывая на нее, теребя в руках шляпу.
- Я жду тебя и детей в субботу. На днях будет годовщина нашей свадьбы. Мы, как всегда, отпразднуем по-семейному. Ты помнишь, какие праздники уустраивались на Голден Лейн?
Его подтолкнули, чтобы он быстрее убирался с лестницы. Дверь закрылась. Отводя глаза, Пирсон повел лакеев в помещение для слуг. Повернувшись, она увидела, что на верхней площадке стоит герцог.
- Я избавилась от него.
- Я вижу.
- Он не только пьяница, он еще и сумасшедший.
- Однако он рассуждал довольно здраво.
- Это может показаться тем, кто любит подслушивать... Куда ты собираешься?
- Я велел подать экипаж. Я не буду здесь сегодня ночевать.
- Но почему?
- Мне завтра рано вставать. Я должен быть в Виндзоре в половине одиннадцатого.
- Ты об этом не говорил.
- Я забыл.
Между ними ничего не было, кроме пустой, формальной вежливости. Перед уходом он скользнул губами по ее руке и пробормотал что-то нсчет обеда в пятницу. Услышав, что экипаж отъехал, она стала подниматься наверх, внезапно ощутив свинцовую тяжесть на сердце. Посмотрела на себя в зеркало. Глаза тревожные, тусклые. Две складки пролегли от носа к губам. Через неделю ее день рождения, ей исполнится тридцать. Она села перед зеркалом и принялась разглаживать складки. Не с кем поговорить, даже Марты нет.
Утром одиннадцатого числа ей принесли записку. Она узнала почерк герцога: "Эдам заедет к вам в шесть". И больше ничего. Никакого намека. Весь день она просидела дома. Ждала. Ближе к вечеру она прошлась по комнатам. Сначала в детские, чистые и прибранные из-за отсутствия детей. Вот комната Мери (ей почти тринадцать), мрачная, похожая на келью, с Библиями и изображениями святых - но скоро этот возрастной этап закончится. Комната Элен (ей десять), больше похожая на детскую: скакалка, два томика стихов (романтических), а над кроватью огромный, выполненный в цвете портрет герцога, вырванный из какой-то газеты. Комната Джорджа. Коробки с красками, с шариками для игры. Солдатики с отломанными ногами и руками. Портрет герцога верхом на белом коне; портрет самого Джорджа в форме кадета; картина, изображающая военную школу в Челси.
Зазвонил колокольчик у входной двери. Она поспешила вниз. Но пришел не Эдам, а Вилл Огилви. Они болтали о том, о сем. Она ни единым словом не намекнула ему на то, что произошло. Ей показалось, что он пристально наблюдает за ней, что он ждет от нее чего-то, но она продолжала вести себя как ни в че не бывало. За последние несколько недель их совместная деятельность почти сошла на нет. Он что-то спросил про назначения. Она пожала плечами - пока никто из просителей не прошел. Он не стал давить на нее. Собираясь уходить, он поцеловал ей руку и как бы между прочим заметил:
- Я слышал, что эта танцовщица, госпожа Карей, живет в Фулхэме.
- Серьезно? Я мало что о ней знаю. Она в королевском театре, правильно? Я ни разу ее не видела.
- Удивительно. Все просто с ума сходят от нее. Его Королевское Высочество знаком с нею, он устраивал прием в ее честь в Фулхэм Лодж. Хорошие слова на прощание.
Эдам прибыл ровно в шесть. Одевшись к обеду, в бриллиантах, которые подарил ей герцог, она ждала его в кабинете.
- Боюсь, - начал он, - что мне поручена не очень приятная миссия. Однако я здесь не по собственному желанию.
- Продолжайте.
- Его Королевское Высочество герцог Йоркский поручил мне сообщить вам, что с сегодняшнего дня вашу связь с ним следует считать оконченной. У него нет желания видеть вас или разговаривать с вами. Его решение окончательно.
Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она не шевельнулась, только силнее сжала руки за спиной.
- Его Королевское Высочество объснил причину такого решения?
- Нет, мадам. Он только сказал, что вскрывшиеся факты свидетельствуют, что все это время вы лгали ему - о вашем прошлом, о вашей семье и о многом другом. Его Королевское Высочество считал вас вдовой, а ваш муж начал против него судебное преследование по обвинению в адюльтере. Это только малая часть. И также ваша расточительность, частые требования денег настолько рассердили Его Королевское Высочество, что он не смог этого больше выносить.
- Все, что я тратила, я тратила на него. Этот дом, дом в Уэйбридже все его желания. - Эдам поднял руку, делая ей знак остановиться.
- Простите меня, мадам, но не надо никаких объяснений, прошу вас. Его Королевское Высочество также поручил мне сказать, что, если вы будете вести себя надлежащим образом, он с радостью выделит вам содержание в размере четырехсот фунтов в год, которые будут выплачиваться ежеквартально. Однако он не считает себя обязанным поступать таким образом, это всего лишь проявление великодушия с его стороны. И если он сочтет нужным, он немедленно прекратит выплату.
Она ошеломленно смотрела на него. Четыреста фунтов? Да у нее долгов почти на тысячу... Только в Уэйбридже стоимость предложенных им усовершенствований, на введении которых он так настаивал, составила две тысячи. Ферма, сады...
- По всей видимости, вы ошиблись, - сказала она. - Его Королевское Высочество имеет представление обо всех финансовых сложностях. Он никогда не предложил бы четырехсот фунтов в год - ведь это в четыре раза меньше суммы, которая уходит на зарплату слугам и лакеям.
- Он назвал сумму в четыреста фунтов, - повторил Эдам. - Что касается долгов, Его Королевское Высочество не признает их. Вы сами должны с ними разобраться, распродав то, что находится в этом доме.
Она попыталась заглянуть в будущее. Где она будет жить, что ее жде впереди? А Джордж, который сейчас в военной школе?
