Я позвонила родителям и сказала, что уезжаю на несколько дней в Кармель. Они пожелали мне счастливой поездки.
— Я возил в Кармель маму в наш медовый месяц, — добавил папа.
Так вот откуда взялись те рождественские голубки. Еще один восхитительный сюрприз того дня.
Мы с Троем погрузили вещи в машину и тронулись в путь. В Баррингтоне мы остановились на заправке, и вдруг я заметила Гари, идущего по улице. Я чуть не окликнула его, но сдержалась. Мы с ним не общались несколько месяцев, с того самого момента, как сцепились в офисе. И сейчас при виде его меня охватили угрызения совести. Он ведь оказался совершенно прав в том, что касалось Джона Брэдшоу, а я даже не извинилась перед ним. Надо будет позвонить ему, как только мы вернемся из Кармеля.
Трой заметил, как пристально я смотрю в окно.
— Это еще кто такой? У меня есть повод для ревности?
— Нет, — ответила я.
Он просунул голову в окно и поцеловал меня долгим поцелуем.
Мы двинулись на север, к побережью. Я открыла окно и махала теплому ветру, голубому небу, чудесной погоде. Я была счастлива, как никогда.
В Санта-Барбаре мы остановились передохнуть и решили пройтись по Стейт-стрит. Трой все подкалывал меня за желание зайти в каждый встречный магазин.
— Ну еще только сюда, — жалобно молила я, заметив маленькую антикварную лавочку. — Я так люблю старинные вещи.
— Если честно, я тоже.
Мы зашли в магазин, и я смотрела, как Трой расхаживает повсюду. Он то и дело останавливался у какой-нибудь интересной вещицы, касался ее. То его привлекала старинная кобальтовая тарелка, то древняя лошадка-качалка. Я просто млела, видя, какую нежность источают его пальцы.
В глубине книжного шкафа я обнаружила крохотную смятую перчатку и протянула ее Трою:
— Как это грустно, оказаться такой заброшенной, в полном одиночестве.
Трой забрал у меня перчатку.
— Скажи ей что-нибудь приятное.
— Ты замечательная маленькая перчатка, и у тебя очень красивая вышивка, — произнесла я.
— Чудесно, — улыбнулся он. — Ты ее просто осчастливила. Теперь она проведет остаток жизни, вспоминая твои слова.
Я чуть не расплакалась.
В то утро я несколько раз звонила в офис, но Лори не отвечала.
— Подожди до завтра, — сказал Трой. — Мы же в отпуске.
Около полудня мы проезжали через Сан-Луи-Обиспо, и я увидела указатель к отелю «Мадонна Инн».
Я схватила Троя за руку.
— А мы не можем остановиться тут на ланч? Пожалуйста, я всю жизнь мечтала туда попасть.
Трой застонал, но послушно завернул на стоянку.
«Мадонна Инн» полностью оправдал мои ожидания. Набитый под завязку расцвеченными фонтанами, искусственными цветами, купидонами и механическими куклами, он своей пышностью превосходил любые фантазии. И все кругом розовое, начиная с сахара на столах и заканчивая вращающейся вывеской у входа.
— Ну а теперь я желаю лицезреть знаменитый водопад, — заявила я, как только мы покончили с ланчем.
Трой снова тяжко вздохнул, но покорно повел меня в мужской туалет. Сам он караулил у дверей, пока я любовалась водяным потоком, обрамленным цветами, хлещущим прямо напротив писсуаров. Я была в полном восторге.
Потом мы совершили небольшую экскурсию по отелю и увидели знаменитые «тематические» апартаменты. Больше всего мне понравился номер в стиле Пещерного человека, где стены сложены из булыжников, а кровать застелена леопардовой шкурой. Трой стал колотить себя в грудь на манер Тарзана и предложил мне остаться здесь на ночь. Я ответила, что роль Вильмы Флинстоун не привлекает меня.
— Хотя представить тебя пещерным человеком очень заманчиво.
Тут мы пустились в традиционные споры о том, кто кому больше нравится — Флинстоуны или Джетсоны[10]. Трой признался, что в девять лет являлся большим поклонником Джуди Джетсон. Я подумала, каким он был в девять лет — застенчивый темноволосый мальчуган в ковбойке и бейсбольной кепке.
Мне стало немного грустно. Я обняла его одной рукой.
— Как жаль, что я не знала тебя тогда.
Он поцеловал меня в макушку.
— Сейчас все гораздо лучше.
К двум часам мы добрались до Кембрии. Это потрясающее место, словно городок из прошлого столетия, с одноэтажными строениями, деревянными фронтонами, высокими крылечками. И Трой удивительным образом угадывал правильное направление, как будто его вело шестое чувство. Я даже спросила, бывал ли он тут раньше. Он сказал, что никогда.
— Наверное, ты жил здесь в прошлой жизни, — подразнивала я.
— Так оно и есть, скорее всего.
Мы наткнулись на чудный цветочный магазинчик, где торговали мылом и ароматическими смесями собственного производства, и Трой купил мне жасминовое саше.
Потом мы прошли в сад позади магазина, и он целовал меня там под деревьями.
А впереди нас ждал Замок Хёрста. Проведя все детство под аккомпанемент «Гражданина Кейна», я мечтала увидеть прообраз Ксанаду[11]. Но Трою, никогда не видевшему этот фильм, дворец понравился даже больше, чем мне. Меня он ошеломил громоздкой мебелью и вычурными фресками — вторая «Мадонна Инн», только без шуток.
— Тебе хотелось бы здесь жить? — спросила я.
— Это предел моих мечтаний, — ответил он.
Честно говоря, я не поняла, шутил он или нет.
На закате мы вернулись в Кембрию и зарегистрировались в отеле «Кембрийские сосны». Мне представилось, что так, наверное, выглядела какая-нибудь летняя резиденция, где мог бы останавливаться Теодор Рузвельт.
Утром мы встали рано и отправились завтракать в город. Я снова пыталась дозвониться до офиса, но там никто не брал трубку. Я оставила сообщение, что перезвоню позже. У меня возникло странное чувство, что Лори просто не подходила к телефону.
— Я боюсь, она расстроилась из-за моего отъезда.
— Ну и что с того? — пожал плечами Трой.
Его тон показался мне странным. Я и раньше это замечала, каждый раз, когда произносила ее имя. Он говорил мне, что едва знаком с ней, но мне вдруг показалось, что там нечто большее.
— А что ты думаешь о Лори? — спросила я. — Ты ведь никогда мне ничего о ней не говорил.
— Кажется, она ничего, — он снова пожал плечами. — Я, правда, не слишком хорошо ее знаю.
— А ты никогда не встречал ее кошмарного дружка?
— Да нет. Я даже не знал о его существовании.
Я решила оставить расспросы. Если там даже и было что-то, теперь это не имело никакого значения.
Виды, открывающиеся по дороге в Кармель, просто опьяняли. Бледное небо, крохотные изогнутые кипарисы и одна-единственная дорога, узкой лентой уходящая в горы.
Наверху я попросила Троя остановиться. Подойдя к краю скалистого обрыва, я увидела, что внизу вода словно покрыта нефтяными разводами — темно-синий, бирюзовый, нежно-голубой, все оттенки зеленого. Хотелось броситься туда, упиться всем этим, кричать на ветру до изнеможения, взлететь к рваным облакам, нестись вихрем над этим прекрасным миром.
Трой сфотографировал меня на краю скалы, и я с грустью подумала, что, когда фотография будет готова, все это уже станет воспоминанием.
Наконец мы подъехали к окраинам Кармеля.
— В детстве я думала, что это Карамель и весь город сделан из сладостей. Боюсь, я буду ужасно разочарована.
— Не будешь, — улыбнулся Трой.
Мы въехали в маленький городок, и я увидела крохотные домики, построенные вручную, свинцовые оконные переплеты, улицы, мощенные булыжником, и горшки с геранью, свисающие с каждого фонаря. Это действительно оказался карамельный город.
Мы решили остановиться в мотеле «Гензель и Гретель». Его коттеджи напоминали прелестные сказочные избушки. До самого вечера мы не вылезали из постели. А когда стало смеркаться, Трой сказал:
— Пора вставать, красавица. Я покажу тебе кое-что.
Мы оделись и молча поехали по узкой наезженной дороге. Мне казалось, что мы на краю света. Трой поставил машину и повел меня по крутой тропинке. Холодало, и он накинул мне на плечи свою куртку.
Тропинка вывела нас к океану. На пляже было полно народу, люди стояли небольшими группами или сидели на одеялах и молча смотрели на расстилавшийся перед ними водный простор.
— Здесь это традиция, — сказал Трой. — Все спускаются сюда, чтобы посмотреть на закат.
Он взял меня за руку, и мы, не говоря ни слова, пошли вниз к остальным.
Наутро мы встали рано и отправились на пляж. От вчерашней величественности там не осталось и следа. Все вокруг было весело, ярко и радостно. Мы с Троем побегали по песку наперегонки, и он великодушно позволил мне выиграть.
Потом мы бродили по городу и разглядывали витрины магазинчиков и бутиков. Трой купил мне жасминовый одеколон и кружку с надписью «Кармель». А я нашла для него синюю шелковую рубашку и несколько дисков моего любимого Рэнди Ньюмена.
