Она смотрела, как он рвет "Газетт" и бросает клочки в огонь, где они обугливались и рассыпались.
- Ты думаешь, - спросила она, - что Джордж воспринимает все так же, как ты?
Он пожал плечами.
- Откуда мне знать? Он еще ребенок. В девять лет он может воображать себе все, что угодно. Единственное, что мне известно, он считает герцога своим отцом.
Она резко повернулась и изумленно взглянула на него.
- Кто тебе это сказал?
- Сам Джордж. И Элен тоже так думает. Какие-то сказки Марты. Вот Мери известно больше, она помнит Джозефа, но ее воспоинания туманны, и она скоро совсем его забудет. Но Его Королевское Высочество они никогда не забудут: он прочно вошел в их жизнь. И дом на Глочестер Плейс, и все великолепие. Ничто никогда с этим не сравнится. Ты испортила их будущее, и ты должна знать это.
Каждое его слово возрождало в ней глубоко запрятанные чувства. Последние полтора года, скучные и обыденные, проведенные ежду Эксмутом, Лондоном и Локтон Лодж, промелькнули как одно мгновение, не оставив никакого следа, как будто их и не было. Их друзьями становились те, кто предлагал оплатить счет; их жизнь превратилась в топтание на месте, в выжидание, в постоянную отсрочку. И она вспомнила, как стояла на Глочестер Плейс, разбирая вещи, откладывая то, что предполагалось выставить на продажу, а рядом стоял Вилл Огилви и говорил: "Игра продолжается".
Пустая, глупая игра, которая не стоит свеч, игра, рассчитанная на любителей. На чиновников какой-то третьеразрядной конторы, предел мечтаний которых - банкнота в десять фунтов. Никакого чувства удовлетворения, никакой власти, никаких титулов. "Господин Роуланд Молтби поможет вам получить место официанта". А раньше: "Его Королевское Высочество рекомендует..." Что ей осталось - кататься по Локтону в сопровождении Коксхед-Марша, зевая от его рассказов о вальдшнепах, куропатках, голубях; пытаться убедить себя, что ей нравится проводить осень в Эссексе, чувствуя в то же время, как ее начинает лихорадить: "Я хочу, чтобы он вернулся. Я хочу иметь власть, я хочу занимать высокое положение в свете". Как же хорошо она помнит шепот, которым сопровождалось ее появление в Воксхолле: "Смотрите! Это госпожа Кларк... ищет герцога", - и суета, улыбки, кивки, и море лиц.
Все кончено, мыльный пузырь лопнул, бушующий поток взбаламутил спокойную заводь.
- И что больше всего меня убивает, - продолжал Чарли, - так это твое полное спокойствие. Никакой борьбы. Неужели ты состарилась, и тебя больше ничто не волнует?
На этот раз он мог бы получить затрещину или она вцепилась бы ему в горло - ну прямо-таки двое детей, дерущиеся в канаве, таскающие друг друга за волосы и истошно вопящие: "Прекрати, а то я убью тебя!" Но вместо этого она подошла к окну; оно выходило в сад, за которым тянулась посыпанная гравием дорога, - опрятный пейзаж, столь типичный для Эссекса.
- Иди упаковывать свои вещи, - сказала она. - Мы едем в Лондон.
- Зачем? Для чего?
- Не задавай вопросов. Ведь ты доверял мне, когда был ребенком, так верь и сейчас.
- Ты восстановишь меня в прежней должности?
- Да. И ты сразу же отправишься к месту службы. Твое будущее зависит от того, как на это отреагирует твой коандир части. Если он действительно хочет разделаться с тобой, он себя проявит.
Наконец у нее есть возможность действовать, есть жертва, в которую можно вцепиться. Вся ее ярость обратилась на полковника Фейна, марионетку, олицетворяющую собой закон и порядок, агента Эдама, Гордона, военное министерство. Ненависть порождает ненависть. Одна женщина против мужской половины рода человеческого, чувствовавшей в ней достойного противника и поэтому ненавидевшей ее. Вон из наших рядов, не суй свой нос в то, что принадлежит только нам. Вот почему они возненавидели ее: она доказала, что они равны. Их не волновала госпожа Карей, котоая воцарилась в Фулхэме, изредка появляясь на подмостках, - артистов они принимают, так как те не вмешиваются в их дела. Но вдруг женщина перехватит у них инициативу, отнимет их заработок и начнет всем управлять - что будет с миром? Общество распадется.
- О чем ты думаешь? - спросил ее Чарли, когда они ехали в дилижансе в Лондон. - У тебя такой суровый вид.
Она засмеялась.
- Я была далеко отсюда. Но я думала не о нас с тобой. Я представила, как мама моет посуду, склонившись над лоханью в дальнем углу кухни, помнишь, как там было темно без окна, - а мальчики ползают у нее под ногами, хватают ее за щиколотки, и она не может шевельнуться. Входит отец и начинает орать, требуя, чтобы ему подали ужин... Я вспомнила, как подошла к нему и ударила. Мне не забыть этого.
- А почему ты вдруг, через столько лет, вспомнила об этом?
- Не знаю... - Дилижанс, качаясь из стороны в сторону, медленно тащился по дороге. Одной рукой она ухватилась за ремень, а второй - за Чарли. Все сомнения рассеялись. Она была уверена в себе и счастлива. С ее временным пристанищем на Берлингтон-стрит покончено. Расселл Маннерс уехал в Индию вот и хорошо, ей сейчас не нужны накакие сложности, ей не нужно оповещать всех о своем возвращении.
Два дня в отеле, потом меблированные комнаты в Хэмпстеде. Она принесла цветы на могилу Эдварда, посадила в землю луковицы, которые расцветут весной. Но думала она при этом не об Эдварде, а о Джордже. С Хэмпстедом было связано ее прошлое, он стал родным, полным воспоминаний, но не о медовом месяце с Джозефом, а о Билле. Госпожа Эндрюс в "Йеллоу Коттедж" была добра и радушна, но у нее не было комнат, которые она могла бы сдать, хотя бы на полгода, а весь верхний этаж был отдан одному издателю, сэру Ричарду Филлипсу. Госпожа Кларк слышала о нем? Слышала... и сделала себе заметку на будущее. Издатель может пригодиться, все зависит от ее планов. Не согласится ли госпожа Эндрюс рекомендовать какие-нибудь другие меблированные комнаты, где она и капитан Томпсон смогли бы обосноваться на время? Конечно, попытайтесь поговорить с господином Никлосом, Фласк Уолк, Нью-Энд. Он очень респектабельный джентльмен, по профессии булочник. Наконец вопрос с комнатами был решен.
Первый раунд был выигран.
На письмо, отправленное на Портман-сквер, ответа не было, но... двадцатого ноября Чарльз Фаркуар Томпсон, капитан 59-го пехотного полка, был восстановлен в должности. С победной улыбкой она протянула Чарли "Газетт".
- Ведь я обещала тебе, не так ли?
- Да, но что дальше?
- Отправляйся в полк. Ты застанешь его в Колчестере. Если полковник Фейн будет опять нападать на тебя, сразу же напиши мне.
Джордж спокойно продолжал учиться в Челси, но, как и говорил Чарли, его имя было вычеркнуто из списков Марлоу. Начальниками училища были и Эдам, и Гордон, так что сразу стало ясно, кто оказался инициатором этого шага. Так получилось, что сначала ей пришлось заняться Чарли. Теперь должен быть решен вопрос с Джорджем. В меблированных комнатах господина Николса хватало места для всех: и для гувернантки-француженки (приходится забыть о школе) и для Марты. Ее мать мможет пока оставаться в Локтоне. За последнее время она сильно сдала, довольно плохо себя чувствовала, все время на что-то жаловалась и спрашивала, почему Его Королевское Высочество не навещает ее. В конце недели из Колчестера вернулся Чарли. Одного взгляда хватило, чтобы понять: опять неприятности.
- Что теперь?
- Я вынужден сменить место. Полковник Фейн говорит, что он не потерпит моего присутствия в полку.
- Он объяснил почему?
- Все потому же - отсутствие без уважительной причины. И еще одно. Ты помнишь те векселя, которые были выписаны на имя Расселла Маннерса и которые мама подписала, а ты отправила мне? По ним можно было получить деньги через Роуланда Молтби в Фишмангерз Холле, и незадолго до того, как я заболел и уехал в отпуск, я получил от казначея в Лидсе наличные. Но по векселям платить отказались, а мы не можем доказать, что были уверены в своевременной оплате. Командир части говорит, что меня могут обвинить в мошенничестве.
- Странно. Роуланд Молтби всегда оплачивал векселя Расселла.
- Мой случай оказался исключением: Молтби отказался оплатить именно эти векселя. Может, у тебя были какие-то трения с Молтби и Маннерсом до твоего отъезда в Локтон? Может, ты не хотела их видеть?
- Великий Боже! Да они оба напились до потери сознания.
- Так... теперь все понятно. Но казначей дал мне денег, а потом векселя вернули. Если дело дойдет до суда, это будет моим концом.
- А разве полковник Фейн сказал, что против тебя будет выдвинуто обвинение?
- Он сказал, что дело закроют только в том случае, если я перейду в другой полк.
- Отлично. Мы добьемся твоего перевода. К Рождеству.
Но на этот раз ничего не получилось. Письма, отправленные на Портман-сквер, возвращались нераспечатанными. Чарли просил его о встрече. Отказ. Марта, водившая дружбу со слугами на Портман-сквер, решила зайти в гости к своей давней подруге, кухарке. Но никого из старых слуг там не оказалось, а новые просто не пустили ее на порог. У нее возникло впечатление, что все ее старые друзья были уволены господином Эдамом. За Мери и Элен, гулявшими по Нис-стрит, наблюдали. Гувернантка-француженка устроила из-за этого истерику и попросила расчет: какой-то мужчина дотронулся до нее и начал расспрашивать: "Госпожа Кларк в Хэмпстеде? Какой у нее адрес?"
