- Здесь очень безлюдное место, - возразил он, - а кроме того, я хочу тебя сейчас. Ты осознаешь важность этого факта? Да ведь мы с тобой только что поженились!
Он, смеясь, прижал меня к себе, и листья падали на нас, пока мы любили друг друга.
Я поняла, что всегда все будет происходить так, как он хочет, разве что я сумею проявить характер, если в этом возникнет необходимость.
Но, по правде говоря, я была в восторге. Я не знала, можно ли это назвать счастьем. Это не было похоже на то, что я чувствовала с Эдвином, но мне и не хотелось повторения прошлого.
Возбуждение, страсть, удовлетворение - насколько это привлекательнее, чем романтическая любовь! Я пообещала себе, что больше не позволю себя обидеть.
***
Карлтон был прав. Когда моим свекру и свекрови сообщили новость, в доме воцарилась радость.
- Ах ты, хитрец! - воскликнул лорд Эверсли, ухватив Карлтона за руку. Тайный брак, а? Решил скрыть от нас!
Матильда нежно обняла меня.
- Милая моя доченька, - сказала она, - по-другому я и не могу тебя называть. Ты очень обрадовала меня. - Потом она шепнула:
- Это пойдет на пользу Карлтону.., после его неудачного брака. Теперь все будет, как положено.
- Почему вы держали это в секрете? - спросила Карлотта. В ее спокойном голосе прозвучала странная нотка.
У Карлтона был готов ответ:
- Мы решились на это экспромтом. Мы знали, что, если объявить формальную помолвку, начнутся разговоры о том, какие сроки приличны и все такое прочее. Я вас знаю, тетушка Матильда.
- Да, - подтвердил ее муж, - она помучила бы вас - Естественно, я хотела бы, чтобы была сыграна настоящая, красивая свадьба. В общем-то...
- Ну вот, - сказал Карлтон. - Что я тебе говорил, Арабелла?
Матильда заявила, что совершенно необходимо устроить торжественную церемонию.
- Все будут разочарованы, если мы не сделаем этого. Мы в долгу перед обитателями имения... Карлтон с улыбкой взглянул на меня:
- Мы подумаем, верно, Арабелла?
Я сказала, что согласна. Было видно, что Матильда уже начала строить какие-то планы.
Она решила, что нам нужно еще раз обвенчаться в церкви, ведь народ не очень-то признает все эти тайные венчания, а потом в доме будет устроен торжественный прием. Слуг разместят здесь же в холле, за ширмами. Таков обычай этого дома.
- Мы должны оповестить всех о том, что это повторная церемония, - сказал Карлтон.
- О-о... - сказала Матильда и значительно улыбнулась.
Затем она повернулась ко мне и обняла меня.
- Ты опять принесла радость в дом Эверсли, Арабелла.
Карлотта искала возможности поговорить со мной. Я проходила мимо ее спальни, и она попросила меня зайти, чтобы посоветоваться по поводу работы над новым гобеленом. Я сразу поняла, что это всего лишь предлог.
- Мне хочется использовать несколько иной оттенок красного. Как тебе кажется, будет ли это уместным?
Я ответила, что, по моему мнению, это будет очень хорошо.
- Значит, вы с Карлтоном уже поженились?. - спросила она.
- Да.
- Все это несколько странно. Мне казалось, что ты его недолюбливаешь. Ты притворялась?
- Конечно, нет. Просто.., так сложилось.
- Вы вечно спорили друг с другом.., пытались друг другу досадить.
- Собственно, так оно и было.
- Тогда как же получилось...
- Взаимоотношения между людьми сложны, Карлотта.
- Я это понимаю. С Эдвином у вас было все по-иному.
Мои губы сжались.
- Да, - сказала я.
- Ты нежно любила Эдвина. Это была ужасная трагедия! Влюбляясь, люди страдают. Наверное, лучше совсем не влюбляться.
- Можно думать и так.
- Карлтон намекал на то, что вы уже...
- У меня будет ребенок, - сказала я.
- Так вот почему... Извини. Мне не следовало говорить это. Просто все случилось так неожиданно. Ты и Карлтон.., в то время, как мне казалось, что он тебе не нравится. Конечно, я знала, что он тобой интересуется.., но, если слухи верны, он интересуется множеством женщин.
- Отныне, - спокойно сказала я, - он будет интересоваться только одной женщиной.
- Ты считаешь, что способна заставить мужчину интересоваться лишь тобой?
- Я полагаю, что именно к этому должна стремиться жена.
- Ты привлекательна, Арабелла. Я всегда это замечала. Только когда явилась эта женщина...
- Речь идет о Харриет? - уточнила я.
- Харриет Мэйн, - мягко подтвердила Карлотта. И я подумала, что сейчас она вспоминает о том, как Харриет коварно отобрала у нее Чарльза Конди, а затем отказалась от него.
- Я собираюсь изменить кое-какие порядки в Эверсли, Карлотта, - сказала я. - У нас будут балы и банкеты. И тогда ты...
- Да? - сказала она.
- И тогда ты, возможно, поймешь, что в мире существуют и другие мужчины, кроме Чарльза Конди.
- О, я всегда была убеждена в этом, - ответила она, улыбаясь.
Я мысленно пообещала себе, что заставлю ее раскрыться. Я найду для нее мужа. Она наконец прекратит жить прошлым.
Я от этого освободилась, и Карлотта должна последовать моему примеру.
***
Да, именно так я себя и чувствовала в последующие месяцы. Я освободилась от привидений прошлого. Эдвин никогда по-настоящему не любил меня. Это было горьким открытием, но оно пошло мне на пользу. Нельзя было вечно упрекать за это покойного. Теперь у меня был другой муж.
А Карлтон... Что я могла сказать о нем, за исключением того, что он нес меня по волнам страсти, как хрупкий кораблик по неизведанным морям? Я с нетерпением ожидала уединения с ним, чтобы отдаться ему без остатка.
Мне теперь стало понятно многое из того, что рассказывала мать. Я осознала, как трудно ей было бороться со своей страстью, и совсем по-новому прочитала историю ее жизни.
Мама приехала в Эверсли на свадьбу вместе с отцом и остальными членами семьи. Не приехал только Лукас, у которого жена была на сносях. Анджи вскоре должна была обручиться, близился день свадьбы Дика.
Мои родители были довольны. Я видела, как им нравится Карлтон. Мать доверительно сообщила мне, что она находит его очень привлекательным и уверена, что во втором своем браке я буду гораздо счастливей, чем в первом. Я поняла, что, считая Эдвина подходящим мужем, она все же чувствовала, что он слишком молод и недостаточно серьезен для ее обожаемой дочери.
Карлтон подолгу разговаривал с моим отцом, обсуждая проблемы страны: мой отец - с военной точки зрения, а Карлтон - с политической. Им было интересно друг с другом.
Вернувшись в Фар-Фламстед, моя мать часто писала мне письма. Моих родных восхищала перспектива рождения ребенка.
Счастливые это были дни! Дядя Тоби был вне себя от радости.
- Ничто не вдохновляет меня больше, чем вид счастливых новобрачных. Нет ничего лучше брака. Семейное блаженство - ах, об этом можно лишь мечтать!
Выпив лишнего, он становился очень сентиментальным и любил поговорить об упущенных им возможностях, о том, как он вынужден ходить в театр и созерцать прекрасных дам на сцене, погружаясь в воображаемый мир приключений. Если бы он в свое время женился, говорил дядя Тоби, теперь у него были бы сыновья и дочери. Ах, как это печально! Жизнь прошла мимо.
Он постоянно ездил в Лондон. Карлтон сказал, что нет на лондонских подмостках спектакля, которого не видел бы дядюшка. Он мелькал то в Королевском театре, то в театре герцога Йоркского. Он стал завсегдатаем театров и был вхож в гримерные.
- Бедный дядя Тоби, - говорил Карлтон, - он пытается угнаться за юностью!
Пришло и ушло Рождество, и после Нового года я начала все более уверенно ощущать в себе новую жизнь. Салли Нуленс сияла от радости. Ничто не могло порадовать ее больше, чем появление в доме нового малыша.
- Мальчишки-то уже вырастают из детства, - говорила она. - Вот посмотрите, скоро они станут просто наказанием. Как приятно будет иметь маленького!
Карлтон оказался очень заботливым мужем. Он постоянно находился рядом со мной, и теперь я понимала, каким одиноким он ощущал себя все эти годы несчастного брака с Барбари. Я знала, что он мечтает о сыне, и постоянно напоминала, что у нас вполне может родиться и девочка.
Карлтон говорил, что это не имеет значения. Будут в свое время и мальчики.
- Подожди, дай мне родить хоть первого ребенка! - смеялась я.
Да, это были счастливые дни. Мы подшучивали друг над другом, отпускали колкости, а из-за моей беременности наши ночи с каждой неделей становились все менее страстными и более нежными.
Больше я не оплакивала Эдвина. Я поняла, что искусственно поддерживала свое горе. Кто-то заметил, что умный топит свое горе, а дурак учит его плавать. Справедливые слова! Я холила и лелеяла свою печаль, я выстроила в своем сердце храм Эдвина и поклонялась идолу. Идолу на глиняных ногах.
Я с нетерпением ожидала рождения ребенка.
***
Она родилась седьмого июля, и я назвала ее Присциллой. Карлтон делал вид, что он вовсе не огорчен рождением девочки, но это было не так; мне же она казалась совершенством, и, увидев ее впервые, я поняла, что не променяю ее ни на что на свете.
