- Да, Бретт, - как будто давая клятву, ответила она.
В следующее мгновение его руки обвились вокруг нее, а губы настойчиво прижались к ее щеке. Еще кое-что настойчивое требовательно поднималось, прижимаясь к ее животу. Сторм закрыла глаза, прислонясь к нему, и один бесконечный момент он держал ее, касаясь щекой ее щеки.
- Нам лучше выйти к твоим родителями, - наконец сказал Бретт, откашливаясь и отступая на шаг.
- Родители, - пробормотала Сторм. Она взглянула на Бретта, и ей передался жар его желания, как будто он все еще прижимался к ней, В его глазах было смелое обещание, но было что-то еще - нежное, теплое и незнакомое. Ей захотелось снова броситься в его объятия.
- И я думаю, тебе следует как полагается представить меня своим родителям и братьям. - Он легонько поцеловал ее в губы: - Что ты им сказала?
Сторм прикусила губу:
- Что была другая женщина. И про Диего.
Бретт напрягся:
- Почему? Зачем тебе понадобилось выносить на свет наши личные дела?
- Я люблю своих родителей. Они хотели знать, что могло побудить меня сбежать от человека, которого я любила настолько, что вышла за него замуж. В ее словах не было сарказма, но они напомнили ему о письме, которое она им поедала, о письме, полном лжи.
- Не будем ссориться. - Он осторожно потрогал челюсть. - Как думаешь, он не накинется на меня снова?
- Нет. Мать не позволит.
Они вышли из гостиной. В прихожей, конечно же, никого не было.
- Мы ужинали, - сказала Сторм. - Они, наверное, в зале. К своему разочарованию, Бретт убедился, что они действительно там, все четверо. И поджидают его. Мать Сторм, необыкновенно красивая женщина, сидела за вышивкой. Дерек прислонился к каминной полке; вся его мощная фигура выдавала напряжение. Высокий темноволосый юноша, Ник, смотрел в окно, Рейз расхаживал по комнате. При их появлении все повернулись и уставились на них.
- Это Бретт, - произнесла Сторм. - Мой муж.
Бретт с видом собственника обнял Сторм одной рукой, глядя Дереку в глаза. Тот все еще смотрел враждебно, едва сдерживая себя.
- Бретт, вы голодны?
Он перевел глаза на поднявшуюся Миранду и улыбнулся, бессознательно пуская в ход свое обаяние.
- Нет, спасибо, мадам. Единственное, что мне требуется, - это моя жена.
- Я бы хотел поговорить с мистером д'Арчендом наедине, - ледяным тоном произнес Дерек.
- Папа, все в порядке, - проговорила Сторм. - И я возвращаюсь с Бреттом в Сан-Франциско.
Дерек перевел на нее горящие золотистые глаза:
- Вот как?
- Да, вот так, - сдержанно сказал Бретт прежде, чем Сторм успела открыть рот. - Сторм, chere, мне бы хотелось поговорить наедине с твоим отцом. - Он улыбнулся ей: - Не беспокойся. - Он приподнял ей подбородок и поцеловал ее коротким, но крепким поцелуем.
***
Миранда выпроводила своих отпрысков и закрыла дверь. Под взглядом Бретта его собеседник отвернулся, как будто не зная, что сказать. Бретт подождал, потом негромко произнес:
- Я понимаю ваши чувства. Но вам придется отпустить ее. Она уже не маленькая девочка. Дерек развернулся к нему:
- Отдать ее такому, как вы? Вы причинили ей боль!
- Не намеренно. Я никогда бы сознательно не обидел ее. Дерек как будто обдумывал его слова и таившиеся за ними чувства.
- Она вернулась домой совсем не той счастливой девочкой, какой уехала отсюда. - Его слова прозвучали обвинением.
- Я не хотел обидеть ее. Она это знает. Она простила меня. И только это имеет значение. - Взгляд Бретта потеплел. - Разве вы никогда не ошибались?
- По отношению к моей жене - никогда, - горячо воскликнул Дерек. - Не то что вы. Я знаю, что здесь замешана другая женщина. - Он сжал кулаки.
Бретт не собирался вдаваться в подробности.
- Я забираю ее с собой и собираюсь сделать ее счастливой. Вы не сможете мне помешать. И дело не в том, что закон на моей стороне. Даже будь это не так, вы не смогли бы помешать мне.
Дерек уставился на него, потом недоверчиво сощурился:
- Вы говорите так, словно любите ее. Бретт насмешливо улыбнулся:
- И великие бывали повержены.
- Тогда как вы могли?
Бретт не отвел взгляда:
- Я этого не делал. Сторм не доверяла мне и поэтому приняла неправильное решение. Честно говоря, с тех самых пор, как встретил вашу дочь, я не хотел никакой другой женщины. Вам придется поверить мне на слово, что я намерен заботиться о ней.
- Дерьмо, - пробормотал Дерек, запустив пальцы в шевелюру.
Внезапно Бретт ощутил беспокойство:
- Вы не собираетесь передавать ей этот разговор, правда?
Дерек быстро взглянул на него:
- Почему бы и нет?
Бретт стиснул зубы. Проклятие! Он всегда может отпереться...
- Вы не сказали ей... - недоумевающе произнес Дерек. В голосе его прозвучало понимание. - Вы, черт побери, ничего не сказали ей о своих чувствах! - Он рассмеялся: - Могу себе представить, два упрямых мула...
- Скорее два барана, - проворчал Бретт. Дерек захохотал еще громче, и у Бретта на душе полегчало.
Глава 21
- Бретт, - в восторге воскликнула София, нежно дотрагиваясь до него.
"Нам не следовало приезжать сюда", - вся внутренне сжавшись, думала Сторм, снова представляя себе обнаженную Софию, развратно раскинувшуюся на кровати рядом с Бреттом. Но это именно она хотела, чтобы они вернулись, Бретт должен разобраться в отношениях со своей семьей. Она настояла на этом и заставила пообещать, что они заедут сюда по пути в Сан-Франциско. Но у Софии, смотревшей сейчас на Бретта, вовсе не был виноватый вид, и она совсем не походила на женщину, которая отказалась от задуманного. Скорее она выглядела невероятно счастливой, оттого что вновь видит своего возлюбленного. Сторм задохнулась от ярости. Пусть только София попробует снова заграбастать Бретта...
София взглянула Бретту в лицо - он просто кипел от злости и даже не пытался скрыть это.
- Впредь не советую приближаться ко мне, - отчетливо произнес он.
У Софии округлились глаза, но она не отступила. Заслышав чьи-то шаги, она взглянула через плечо: это был Эммануэль. Потом, глядя прямо на Сторм, спросила:
- Где мой брат?
Они уже договорились солгать, потому что ни Бретт, ни Сторм не хотели причинять боль Эммануэлю. Бретт ответил сдавленным от гнева голосом:
- Диего мертв.
- Что? - София мертвенно побледнела.
- Он пытался защитить меня от горного льва, - с трудом проговорила Сторм, ненавидевшая ложь. Она не умела лгать, даже если требовалось кого-нибудь выручить.
- Этого не может быть! - ахнула София. Они продолжали глядеть на нее, не отводя взгляда. Она резко повернулась и убежала к себе.
- Вот бы не подумал, что она может любить кого-нибудь, кроме себя, мрачно сказал Бретт вполголоса, так что только Сторм могла его услышать. Здравствуйте, дядя.
- Бретт, Сторм, я так рад, что вы вернулись. Вы оба уехали так... ну да ладно. - Он обнял их, весь сияя.
Сторм было очень жаль этого человека, такою доброго, на которою судьба наслала проклятие в лице ядовитой жены и змеенышей-детей. Она сразу прогнала эту мысль: не годится плохо думать о мертвых, особенно когда убийца она сама.
- Дядя, присядьте, пожалуйста. - Бретт взял его за руку,
- В чем дело, Бретт, что случилось?
- К сожалению, у меня плохие новости. Пожалуйста, сэр, сядьте.
***
Сторм рухнула на кровать. Обратный путь не был утомительным - он не шел ни в какое сравнение с ее бегством из Калифорнии. У ее родителей они оставались еще неделю, и Бретт занимался в основном тем, что старался вытащить Сторм из дома и увести в поля, где набрасывался на нее, как умирающий от голода на пищу. Сторм понимала, что Бретт старается вести себя прилично, пытаясь скрыть, что у него на уме, но по насмешливому виду ее отца, который больше не злился, сомневалась, что ему это удается. Враждебность ее братьев к Бретту тоже исчезла. Сторм понятия не имела, что сказал им Дерек и что сказал Дереку Бретт. В тот вечер они пробыли наедине около часа, но Бретт отказался поведать ей, как он сумел завоевать доверие отца.
Конечно, мать его обожала, потому что никакая женщина не могла устоять перед его обаянием, когда он пускал его ход. И оба они, отец издать, знали о ее чувствах. После приезда Бретта Дерек отвел ее в сторонку. "Радость моя, скажи только, ты его любишь?" - спросил он, и Сторм, зардевшись от смущения, сказала правду. Отца это как будто удовлетворило. Наверное, он рассказал матери, потому что та прочла Сторм лекцию о том, каковы мужчины вообще, что, несмотря на всю их грубость и браваду, они похожи на маленьких мальчиков, а маленьких мальчиков нечего бояться, и что им требуются любовь и одобрение так же, как любому другому, и что иногда самый самоуверенный с виду мужчина гораздо больше других нуждается во внимании Сторм много размышляла об этом.
Всю эту неделю на ранчо Бретт почти не оставлял ее одну, а в дилижансе вообще не спускал с нее глаз. Не то чтобы Сторм что-то имела против этого. Он был чрезвычайно обаятелен и предугадывал каждое ее желание или просьбу, рассказывал забавные истории, от души смеялся вместе с ней, держал ее руку, а во время ночевок, хотя все спали в общей комнате и об уединении нечего было и мечтать, он несколько раз очень прилично подержанно занимался с ней любовью под одеялом. Сторм заливалась краской при одной лишь мысли о таком бесстыдстве.
