— Все хорошо? — озабоченно спросил он и ощутил неловкость. Что может быть хорошего в семье, в которой отец сидит в тюрьме за жестокое обращение с женой и в которой четверть века назад был похищен ребенок?
Но, к его удивлению, Лили кивнула, будто бы он задал совершенно естественный вопрос:
— Все хорошо, святой отец. Я понимаю теперь, что он просто очень слабый человек. Видите ли, я этого не знала, он казался таким большим и сильным, он попрекал меня глупостью. Но на самом деле он слабый и нервный, я теперь это ясно вижу.
— Именно потому, что мама его понимает и прощает, она понимает также, что государство не может его простить и отпустить домой. Он должен досидеть свой срок, — добавил сын.
— Да, и Донал был так добр, хотя это было ему не по душе, он, чтобы сделать мне приятное, пожал отцу руку и пожелал ему бодрости духа. — Усталое лицо Лили было теперь более спокойным.
— Итак, можно сказать, что мы кое-чего добились? — спросил отец Флинн.
— Всего, что возможно в этих обстоятельствах, — согласился Донал.
— Что ж, будем надеяться на лучшее, — сказал отец Флинн.
Клэр привезла своих учениц в художественную галерею для выполнения учебного задания. Эмер, директор галереи, была ее подругой. Они завели девочек в галерею, чтобы те искали ответы на вопросы задания, а сами решили выпить по чашке кофе.
Эмер недавно вышла замуж за канадца по имени Кен, который ей давно нравился. Она считала, что потеряла его. Но неожиданно, как гром среди ясного неба, он явился к ней с огромным букетом цветов, и все получилось прекрасно.
Отец Флинн, как всегда, был готов помочь. Эмер предположила, что священник бывает очень рад, когда кто-нибудь заходит в церковь в наши дни или венчается.
— Он сам себе хозяин, — сказала Клэр.
— Конечно, — согласилась Эмер. — Вас с Недди венчал он?
— Нет, венчал каноник, но он присутствовал, чтобы в случае чего помочь канонику или вернуть его к теме, если того слишком уведет в сторону…
— В последние дни я часто вижу твоего Недди, у него какой-то бизнес в офисе рядом с офисом Кена. Они переделывают какую-то старую мельницу, — сказала Эммер.
— Недди? Бизнес?
— Ну да, я так поняла. Я видела его сегодня, когда приносила Кену ленч в его офис. А вчера…
Клэр молчала. Недди не упоминал ни о каком бизнесе. Ее сердце вдруг сжалось от страха. Но нет, только не Недди. Никогда.
Эмер поняла, что случилось.
— Я, наверное, что-то напутала, — неловко сказала она.
Клэр не произнесла ни слова.
— Там сплошные офисы и небольшие помещения, которые снимают под офисы. Там нет квартир или номеров. Нет, Клэр, не думай. Господи, он ведь обожает тебя.
— По-моему, у девочек было достаточно времени, как считаешь? — сказала Клэр лишенным выражения голосом, так не свойственным ей.
— Пожалуйста, не делай поспешных выводов… ты же знаешь мужчин, — попросила Эмер.
Клэр знала мужчин лучше, чем кто-либо в Россморе.
— Пошли, девочки, мы пришли сюда не на весь день, — сказала она голосом, которого нельзя было не послушаться.
Она садилась в свою машину, когда встретила Кэтела Чамберса. Он тепло приветствовал ее.
— Вы с Недди, должно быть, строите серьезные планы насчет вашей фермы, — сказал он.
— Вряд ли, Кэтел, пока еще очень не ясно, пройдет ли дорога прямо через нашу землю или нет.
— А кто же тогда эти консультанты, услуги которых стоят так дорого?
— Я ничего не знаю про консультантов, стоящих кучу денег.
— Может быть, я не прав. Но вы знаете, что вы взяли очень крупную ссуду? — Круглое лицо Кэтела выражало озабоченность.
— Крупную ссуду? Ах да, конечно, я знаю… — Клэр сказала это таким голосом, что было совершенно очевидно: она ничего не поняла.
Когда-то она думала, что Недди слишком хорош для того, чтобы это было правдой. Возможно, она была права.
Когда она приехала домой, ее свекор отдыхал на веранде, который они строили вместе. Она вспомнила, как подавала Недди гвозди один за другим. Марти дремал в плетеном кресле с легким теплым пледом на коленях. Здесь Клэр чувствовала себя так хорошо и спокойно, и вот теперь все кончилось.
Недди сидел за кухонным столом, заваленным бумагами.
— Мне нужно задать тебе один важный вопрос, — заговорила Клэр.
— А мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, — ответил Недди.
Джуди Флинн остановилась, чтобы как следует рассмотреть новую вывеску на газетном киоске Слэттери. Вывеска выглядела превосходно.
— Потребуется много времени, прежде чем они перестанут называть меня Сканком, — озабоченно сказал он.
— Ничего, у нас есть время, — ответила Джуди.
— Вам пока не нужно возвращаться? — спросил Себастьян Слэттери с верхней ступеньки стремянки.
— Нет, я сама себе хозяйка, но у меня недостаточно тугой кошелек, чтобы и дальше оставаться в отеле.
— Как насчет дома вашей мамы? — предположил Себастьян.
— Нет, боюсь, ее однажды найдут зарезанной хлебным ножом, если я останусь там жить. — Джуди хорошо знала себя.
— А у Китти?
— То же самое. Этих людей я могу выносить в течение очень короткого времени.
— Ну хорошо, а что вы думаете насчет моей квартиры? Вы можете пожить здесь, над магазином, пока… пока…
— Пока — что, Себастьян?
— Пока мы не поженимся и не найдем что-то получше для вас и для меня, то есть для нас…
— Мы собираемся пожениться? Мы едва знаем друг друга! — воскликнула Джуди.
— Я так надеюсь на это, — сказал Себастьян, спускаясь со стремянки.
— Ну хорошо. Я перееду сегодня вечером, — согласилась она.
— Гм… Я должен подготовить для вас комнату…
— Вы полагаете, что мы будем спать отдельно? В вашей комнате? — крикнула она через улицу, к радости прохожих.
— А как же твой ужасный брат-жрец, который считает меня средоточием всевозможных грехов?
— Не говори глупостей, Себастьян. Брайан только обрадуется, если мы будем счастливы. Он не обращает внимания на всякую чепуху. Просто ты очень давно не приходил в церковь…
Брайан Флинн был удивлен, встретив Честера Ковача, высокого американца, который финансировал строительство Центра здоровья имени Денни О’Нейла в Дуне.
— Я хотел узнать, могу ли я рассчитывать на вас в проведении брачной церемонии между Ханной Харти и мной, но, вы знаете, без широкой огласки…
— Да, конечно, можете, и примите мои поздравления. Но почему вы не хотите пожениться в Дуне, где вы живете? Там служит отец Мэрфи.
— Видите ли, в Дуне пришлось бы извещать всех, а мы не так уж молоды, чтобы устраивать пышное торжество. Кроме того, там живет доктор Дермот — мы не хотели бы его дразнить. Это все осложняет.
Отец Флинн знал доктора Дермота — неприятного раздражительного человечка. Он охотно верил, что это все осложняет.
— Я просто хочу, чтобы вы не упустили возможности отметить этот большой день, вот и все, — успокоил он Честера.
— О, не беспокойтесь, святой отец, мы ничего не упустим. Когда мы поедем в Штаты на медовый месяц, там будет большое торжество и масса народу. А когда мы поедем обратно, мы возьмем мою маму, чтобы она отдохнула у нас. Ее тоже зовут Анна, и она очень хочет посетить источник.
Отец Флинн подумал про себя, что если она хочет увидеть источник, то ей надо поторопиться, а потом он открыл свой ежедневник, чтобы выбрать подходящую дату и поскорее назначить свадьбу.
Когда было объявлено, что решение о строительстве дороги принято, нигде не могли найти Эдди Флинна. Результаты голосования были в пользу строительства дороги. Синдикат Эдди скупил каждый клочок земли, который входил в состав территории, отводимой под строительство, за исключением фермы Ноланов. Согласно плану, дорога проходила прямо через их собственность, а затем по прямой линии шла через лес, поглощая источник и место поклонения.
Эдди убедил остальных, что покупать землю у Недди Нолана — это все равно что отнимать конфету у ребенка. Да, правда, Недди оказывался в проигрыше. Государственная компенсация будет гораздо ниже того, что предлагал синдикат. Но Недди всегда был немножко странным. Настоящая проблема состояла в том, что Эдди не добился желаемого. И он исчез.
Китти и дети едва заметили его уход. Наоми, напротив, была очень расстроена. Она нашла материал на платья подружкам невесты и цветочницам, и ей было нужно поговорить с ним об этом. Почему он сделал это сейчас? И он не оставил ей денег, и за квартиру заплачено только на два месяца вперед. Это ужасно досадно…
Лили Райан получила известие от своей кузины Перл с севера Англии. Перл была замужем за очень славным парнем по имени Боб, и у них было двое взрослых детей. Оказалось, что в их жизни кое-что изменилось к лучшему. Их дети, которые вели себя достаточно холодно, отдалились от родителей и как бы даже стыдились их, стали гораздо ласковей. Перл всегда писала очень честно, не притворяясь и не хвастаясь. Она интересовалась, могут ли они с Бобом приехать и провести несколько дней в Россморе. Если это неудобно, Перл ее поймет.
