Большой дом замер, успокоившись, и все же в нем отчетливо ощущалась дрожь ее присутствия этой сумасшедшей или ловкой шпионки, которая называла себя Фиби Тарлоу. Она казалась мальчишкой со своими коротко стриженными волосами, и, возможно, ему бы следовало удостовериться, что она женщина, если бы не завораживающая ложбинка между двумя округлостями над ее шнурованным корсажем.
Он слабо улыбнулся. По правде говоря, его безумно одолевало искушение все равно проверить или хотя бы развязать шнуровку. Очевидно, ему явно нужна женщина и изрядное количество контрабандного рома.
Дункана сводило с ума именно это проклятое ожидание, то самое, которое тревожило Алекса и прочих. Они были воинами, редко сидевшими без дела, людьми, бороздящими моря, и время, проходящее в ожидании известий, было для них настоящей пыткой.
Чтобы удержаться от желания разбудить пленницу и подвергнуть ее изнурительному допросу, Старуха наверняка заколдует его, если он так поступит, Дункан зажег лампу и вернулся в подвал с его лабиринтом коридоров, на то место, где он нашел незнакомку.
Обшарив каменный пол, он обнаружил кожаную сумку странной формы. Дальше, в том месте, где Фиби упала, поблескивал маленький металлический предмет. Это был браслет, каких он никогда раньше не видел, с прикрепленными к нему крохотными карманными часами.
Дункан нахмурился, размышляя над тайной хитроумного устройства и его странной, хотя безусловно симпатичной, владелицы. В каком-то тайном уголке его разума шевельнулась мысль, не есть ли мистрисс Тарлоу та самая таинственная она, чье неизбежное появление Старуха предсказывала в ночь шторма и даже раньше, но поспешно отверг эту идею как дурацкую и беспочвенную. Фиби, с ее волосами мальчика, изящным ртом и «красивой формой головы», была вовсе не существом из другого мира. Более вероятно, что она британская шпионка, засланная сюда, чтобы разделаться раз и навсегда с Дунканом Рурком, врагом короны, и двумя дюжинами умелых бойцов, подчиняющихся ему.
Он знал, конечно, что англичане рано или поздно отыщут этот остров, как бы хорошо он ни был спрятан среди сотни подобных ему необитаемых островков и окружен столь коварными скалами и рифами, что только хорошо знающий эти места капитан осмелится плавать среди них.
Ван Рубен, голландец, обосновавшийся на Райском острове и построивший дом с ведущими от него к морю тайными каналами, был нелюдим. Согласно легенде, он просто хотел жить в мире и довольстве, выращивать индигофер и продавать. После того как дом был построен и большинство рабочих вернулось в Европу, Ван Рубен жил здесь в счастливом уединении с законной женой и наложницей-туземкой, имея детей от них обеих. Со временем все, кроме команды двух маленьких кораблей плантатора, просто забыли о существовании острова.
Конечно, рано или поздно его местопребывание будет обнаружено, поскольку англичане отважные исследователи и опытные мореходы. Дункан надеялся, что у него есть еще немного времени, но появление Фиби Тарлоу было явным знаком, что Райский остров больше не является секретом для внешнего мира. Он нахмурился и, держа в одной руке браслет и сумку, а в другой лампу, направился по коридору обратно к лестнице. Была и другая возможность, еще менее привлекательная, чем перспектива английского вторжения. Фиби могла оказаться вовсе не английской шпионкой, а союзницей другого врага, пирата Жака Морно.
Морно знал, где находится остров, хотя не был здесь два года, с позором бежав от артиллерии Дункана, удачно спрятанной в густой тропической зелени на высоком кряже, господствующем над главной гаванью. Послать женщину на разведку местности, чтобы подготовить новую атаку, было в духе Жака; француз не уступал в злобе самому дьяволу и вдобавок был хитер. Недооценивать такого человека было бы глупо.
Дункан поднялся на первый этаж, загасил лампу, поставил ее на пол и уверенно зашагал по темному дому. Бог свидетель, утром он добьется правды у этой женщины и, если она любовница Морно, постарается соблазнить ее, прежде чем отправить назад к ее приятелю.
На главной лестнице он встретил Старуху, и ее мудрый, суровый взгляд сразу же упал на безделушку и сумку, которые Дункан обнаружил в погребе.
- Она спит, - объявила ведьма-благодетельница. - Не тревожь ее.
- В этом доме я хозяин, - вежливо заметил Дункан. Он уже давно понял, что нельзя допускать ущемления своей власти даже в мелочах, иначе наступит хаос. - Если у меня появится желание разбудить нашу прелестную гостью, я так и сделаю.
Старуха улыбнулась, но на этот раз без особой нежности. - Загляни в ее сумку. Ты увидишь, что она носит с собой неизвестные нам предметы.
Дункан внутренне содрогнулся, но его лицо оставалось спокойным Я намереваюсь провести тщательный осмотр вещей мистрисс Тарлоу, - сказал он. - Если она не английская шпионка, я наверняка найду какую-нибудь ленту или безделушку, напоминающую ей о любовнике, Морно.
- Ты слишком далеко уходишь от правды, - возразила Старуха беззлобно. - Фиби послана сюда, чтобы доставлять тебе радость, чтобы родить твоих детей, чтобы учить тебя и самой учиться. Без нее ты не сможешь стать тем человеком, каким хотят видеть тебя боги, и она нуждается в тебе не меньше, чтобы стать самой собой.
Дункан вздохнул. Он не знал никого, кто говорил бы так же поэтично, как Старуха. Она говорила с поразительной ясностью, хотя в иные минуты казалось, что едва может связать пару слов. Он подозревал, что она меняет роли, каждый раз выбирая ту, которая лучше соответствует ее целям, и был совершенно уверен, что в некотором смысле ее разум далеко опережает его собственные мыслительные способности.
- Хватит с меня твоих загадок, - сказал Дункан, получив представление о том, что должен чувствовать Алекс. - Мистрисс Тарлоу пленница, хотя, конечно, с ней будут обращаться вежливо, пока она будет вести себя соответственно. Однако утром я собираюсь подвергнуть ее допросу, пока она не расскажет мне все, что я хочу знать.
- Будь осторожен, - мягко предупредила Старуха, обогнув его с легкостью и стремительностью ветерка, и начала спускаться по лестнице. - Ты слишком уверен в ответах, хотя еще не задал вопросов. Человек, убедивший себя в чем-либо, глух и слеп к доказательствам своей неправоты.
С этими словами она пропала, растворившись в темноте холла, словно призрак.
Дункан поднялся на второй этаж и подошел к запертой двери комнаты Фиби, держа в руках принадлежавшие ей странные предметы. Он представил ее в постели с Морно, полную вожделения, и это видение так разъярило его, что он пробормотал проклятие и поспешил в свою комнату.
Там, в дымке серебристого лунного света, льющегося через большие окна, такие же, как внизу в столовой, Дункан открыл защелку на сумочке Фиби и высыпал ее содержимое на полированный стол, за которым обычно читал.
Цилиндрический предмет, наполовину высовывающийся из тонкой бумажной обертки, с приделанной к нему ниткой. Маленькое зеркало. Книга в странной тонкой обложке, едва ли толще, чем ее страницы, не похожей на обычную ткань или кожу. Дункан просмотрел первую страницу, на которой в странных словах и выражениях, очень похожих на речь Фиби, описывалось ужасное убийство. Кожаный альбом, заполненный фотографиями - маленькими квадратиками из твердого скользкого материала, который никогда ему раньше не встречался, и деньги.
Пораженный Дункан чиркнул спичкой и зажег свечи на столе, поднеся одну из украшенных узорами зеленых бумажек к свету. В глаза ему бросились слова «Соединенные Штаты Америки», заставив его сердце учащенно забиться и наполнив его возбуждением, которого он никогда не ощущал раньше. Внутри овала из пшеничных колосьев было изображение некрасивого и угрюмого человека с бородой, «Линкольн» - гласили крохотные буквы под гравюрой.
Он присоединил бумажку к другим вещам, задул свечи и принялся раздеваться. Несмотря на одолевавшие его тревоги и требующие решения тайны, Дункан Рурк улыбался, вытянувшись на гладких простынях. Он снова и снова упивался тремя величественными словами, за которые был готов отдать свою жизнь.
«Соединенные Штаты Америки».
Фиби открыла глаза, надеясь, что бредовые видения с Дунканом Рурком покинули ее, сменившись хорошо знакомой реальностью. Но вместо этого увидела рядом со своей кроватью, совсем не такой, как в отеле, Старуху, сияющую торжеством великодушия и показывающую на окна в противоположной стене комнаты.
- Вот! - сказала она. - Солнышко давно ждет, когда ты взглянешь на него.
Фиби закрыла лицо обеими руками и застонала. - Ничего этого нет! - пробормотала она. - У меня галлюцинации.
Старуха засмеялась сочным и раскатистым смехом. - Нет, мисс. Они были у тебя прежде, в том, другом мире. Я уже говорила тебе вчера вечером: все, что ты видишь вокруг, существует на самом деле.
