Чарльз от отвращения зарычал.
- Так все похоже на Николаса. Он вечно любил подкрадываться и пугать людей, которые не могли дать ему сдачи.
- Я и не знал об этом.
Пожав плечами, Чарльз объяснил:
- Тебе было четыре года от роду. Ты был оруженосцем, когда мы были пажами, и рыцарем, когда мы были оруженосцами. Когда ты приезжал на побывку домой, то становился для нас объектом восхищения, как герой. Господи, мы жили с оглядкой на тебя. Особенно Николас. Он скрывал от тебя свои извращенные поползновения.
У Уильяма начал зарождаться страх, страх, который разрушал все его логические построения.
- А что он еще вытворял?
- Да обычные для маленького мальчишки пакости. Ему нравилось накрепко стягивать ошейник своей собаки и смотреть, как она давится. Он как бы случайно сбивал своим копьем оруженосцев. И одолевал женщин, которые его не желали. Или девочек.
Уильям содрогнулся, стоя на пути к открытию.
- Но не убил же он Хоису.
- Нет.
Чарльз сполоснул руки в чаше с водой и кивнул оруженосцу, чтобы тот убрал ее.
- Для этого надо было сойти с ума.
- Вот оно! - вскочил и закричал Уильям.- Вот оно! Вот в чем меня подвела моя логика! В безумстве логики нет, а Николас сошел с ума. Он совершенно невменяем. Собирайся.
Он хлопнул Чарльза по руке и перегнулся через скамью.
- Надо ехать. Если он еще не захватил Сору, то скоро сделает это.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
- Когда-то я боготворил его,- жалобно произнес Николас.- Вы знали об этом?
- Кого? - сжалась Сора, дрожа перед камином в большом зале Крэнского замка.
- Уильяма. Я боготворил его следы.
- Что же заставило вас перемениться?
- Ничего.
Он сделал шаг к камину, и Сора отпрянула, натянув юбку вокруг лодыжек.
- Я никогда не менялся, поскольку совершенно отчетливо осознал, что я мог бы быть им.
- Быть им? - недоуменно переспросила Сора.- Быть Уильямом?
- Да, а разве не заметно? В том-то и вся прелесть. После того, как я убью Уильяма, я стану сыном лорда Питера.
Потрясенная и запутавшаяся, Сора пробормотала:
- А как же Кимбалл?
- Кимбалл? - почти что рассеянно отозвался Николас.
- Кимбалл, сын Уильяма. Наследник всех земель лорда Питера.
- Ах, Кимбалл.
Николас беспечно отмахнулся от этого имени.
- Придется убить Кимбалла.
В муках прикрыв глаза, Сора молила о том, чтобы Господь наставил ее.
- А вы не хотели бы стать... Уильямом... для Кимбалла?
- Стать отцом?
Николас обдумал эту мысль.
- Нет, от детей много беспокойства. Пусть живет, пока это имеет какое-то значение, а затем ему придется умереть. Я стану главным плакальщиком на похоронах, каким был бы Уильям. Вам от этого легче?
Он совершенно откровенно предлагал облагодетельствовать ее, и от этого ей становилось хуже прежнего. В его представление о милости входило убийство мальчика с последующим чудовищным притворством. Сора начинала терять самообладание. Она почувствовала, как в ушах ее застучала кровь. Николас олицетворял собою зло, и ей хотелось отправить его туда, где ему следовало находиться,- к дьяволу. Она поднялась; ей хотелось выцарапать ему глаза, ударить его, пустить ему кровь.
Ее остановил звук шагов вскарабкивающегося по лестнице человека. Вздернув голову, она прислушалась. Шарканье ног и вздохи с присвистом кого-то напомнили Соре, и когда задыхающийся посланец заговорил, то от шока она позабыла о собственном гневе.
- Я сказал лорду Уильяму, что вы ее поймали, ми лорд.
- Мерзкий негодяй! - взорвалась Сора.- Бронни, что ты тут делаешь?
- О миледи, а я-то надеялся, что вы меня не признаете,- зашаркал ногами Бронни, с интонациями еще более жалобными, чем в то время, когда она оставила его в замке Артура.- Лорд Николас стал моим таном после смерти лорда Артура, и я просто выполняю его приказания.
- Да как ты посмел!
- Мне это не нравится,- заверил ее Бронни.- Я пытался уговорить лорда Николаса не делать этого, но меня почему-то никто никогда не слушает.
- Я достаточно тебя наслушался,- ледяным тон произнес Николас.- Ты здесь не для того, чтобы болтать с моей супругой, а для того, чтобы доложить...
- Вашей супругой? Мне показалось, вы сказали она супруга лорда Уильяма!
- Дурак!
От звука хлесткого удара рукой по лицу и Бронни Сора поморщилась.
- Занимайся тем делом, которым тебе приказано заниматься. И как же среагировал лорд Уильям?
- Я, собственно, и не видел лорда Уильяма.
Бронни, пританцовывая, отступил, и Сора предположила, что он увернулся от очередного удара.
- Это оказалось невозможно! Я обнаружил замок лорда Чарльза в том месте, как вы мне описали, и я прошел прямо туда и постучал в ворота, но мне сказали что там все в полном составе собираются в поход а когда я поинтересовался, куда, то мне объяснили! что идут выручать леди Сору, а я спросил, кто ее захватил? А они сказали, что лорд Николас, а я им и говорю, что так оно и есть.
Соре было не смешно. Она чувствовала приближение истерики. Но как она ни старалась, ей не удалось подавить улыбку. Безоговорочная трусость Бронни побила все рекорды. Тихонько вздохнув, она принялась хихикать и хихикала до тех пор, пока не расхохотался и сам Николас.
- Прекрасно, Бронни,- успокоил он слугу с напускным благодушием.- Ведь Уильям знает, где она находится.
- Это не все, лорд,- с готовностью сообщил Бронни.- Лорд Уильям едут сюда сами.
- Что!
Смех Соры стих, она опустилась на скамью и вцепилась в нее онемевшими пальцами.
- Сам?
- Да, я зашел в замок, чтобы перекусить. Я, видать, понравился служанке на кухне.
- Решил передохнуть? - фыркнул Николас.
- Нельзя же бегать столько без передышки, милорд.
- Ну, разумеется.
До Бронни сарказм Николаса не дошел, и он с облегчением вздохнул.
- Да, я так и знал, что вы согласитесь со мной. Я подслушал их разговор. Даже, вообще-то, спор.
- Лорда Уильяма?
Николас слегка потопал ногой.
- Да, лорда Уильяма! А кого же еще? Они сидели столовой, и мне было слышно. Они говорили своему другу, что то подлое животное, которое захватило их леди, не даст войти в крепость войску, но, наверно, позволит, если они войдут сюда сами. Я имею в виду лорда Уильяма.
- Вот как - подлое животное? Посмотрим, кто из нас животное. Смогло бы какое-нибудь животное заманить в ловушку великолепного лорда Уильяма? Смогло бы какое-то животное спланировать подобную операцию? Да кто еще, кроме лорда Николаса Уэлгемского, смог бы поставить на колени Уильяма Миравальского?
- Не совсем на колени. Пока что.
Сора сжала зубы, потому что Николас протянул руку и пальцами стиснул ей плечо с такой силой, что, как ей показалось, наверняка оставил там синяк.
- А что будет делать Чарльз, пока Уильям "придут ко мне сами"? передразнил он.
Голос его неизменно звучал в направлении Соры, однако вопрос был обращен к Бронни.
- О, тот собирался к лорду Питеру.
- Собирался к лорду Питеру,- задумчиво произнес Николас.- Занятно. И как давно это было?
- Вчера. Я несся сюда, как ветер.
-На это ты способен,- сказал Николас.- Когда они выступают?
- Лорд Уильям сразу же начали рвать и метать, а Чарльзу нужна была помощь, чтобы собрать войско и подготовиться к войне. Говорили, что к сегодняшнему рассвету выступят.
- Вы слышали, любовь моя? Мне сопутствует удача. Николас поводил рукой по ее саднящему плечу.
- Лорд Питер ни за что не усыновит вас,- небрежно ответила Сора.- Вы же сами говорили, что он скрывает свою брезгливость к вам.
- Он будет подавлен горем из-за смерти собственного сына.
Николас отошел от Соры, затем вернулся.
- Пора в кровать.
- Разумеется, он будет подавлен горем, но я сомневаюсь, что он потеряет рассудок. Не кажется ли вам, что у него возникнут кое-какие сомнения, когда появитесь вы и притащите за собой выкраденную у Уильяма жену?
- Верно.
Николас поразмышлял и затем решил:
- Мне придется держать вас здесь в темнице, пока лорд Питер не умрет. Пойдем.
Он поймал Сору за запястья.
- Воспользуемся кроватью в верхних покоях. Я мечтал увидеть вас там.
Та небрежность, с которой Николас расправлялся со свободой Соры, придавала ей отваги, а его безумная страсть повергала ее в отчаяние.
- А что же ваша матушка?
Сора швырнула в него этот вопрос, как копье.
- Как же она отнеслась к тому, что вы убили своего брата?
Николас прекратил тянуть Сору в направлении кровати, и она почувствовала, как дрожь прошла сквозь его тело.
- Моя мать - святая.
- А разве она не любила и вашего брата? Для матери противоестественно не любить всех своих сыновей.
Развернув Сору лицом к себе, Николас вцепился ей в плечи и начал ее трясти:
- Она любила всех нас! Она в нас души не чаяла. Мы были ее цветами, ее бриллиантами.
От боли в сдавленном до синяков плече, от унизительности своего положения Сора продолжала настаивать:
- Так что же она сказала, когда вы убили его?
