— Нет, она не такая. Она твой друг, как и Уоррен. Ладно, пойдем сейчас в парк, если тебе так хочется играть.
Из-под мокрых еще ресниц девочки заискрилась радостная улыбка.
Утром у миссис Форган она плакала и цеплялась за юбку Джулии. Воспитательница поджала губы.
— Она совершенно выбита из колеи, миссис Блисс. После нескольких недель отсутствия это неудивительно.
Джулия чувствовала, как трусливо сдает позиции.
— Извините. У меня не было другого выхода. — Она высвободила свою руку из ручонок Лили и побежала прочь, стараясь не слушать доносящихся из-за двери воплей. Она поспешила в магазин и принялась за работу со всем энтузиазмом, на который только была способна, пока не настало время снова ехать к миссис Форган забирать Лили.
Последние две недели подготовки перед открытием магазина «Чеснок и сапфиры» были очень изматывающими. Лили быстро поняла, что магазин был ее соперником, претендовавшим на внимание матери, и она пустила в ход все имевшиеся у нее средства, чтобы отвлекать от него Джулию. Здесь было все, начиная от приторно-сладкого очарования и кончая безудержными вспышками раздражения, а затем слабостью и вполне убедительным недомоганием. Джулия твердила себе, что девочке всего три года, она нужна ей, и малышке нужно дать понять, что так она ничего не выиграет.
Она гнала от себя образ Бетти, неотвязно преследовавший ее, и старалась изо всех сил быть терпеливой и ласковой. Она давала Лили успокаивающие средства, терпеливо ждала, пока вспышки раздражения не перейдут в плач, и жила теперь с постоянным чувством вины, что в дочери не осталось прежней мягкости и тепла.
Эти усилия дорого стоили Джулии. Иногда она чувствовала, что ненавидит собственного ребенка, и ощущала этот груз, как камень на шее. Казалось, что чувства любви и вины стали неразлучными чудовищными партнерами.
И вот однажды в полдень Джулия пришла домой, переполненная заботами о своем бизнесе до головной боли, имея в перспективе на вечер длинную вереницу подсчетов. Неохотно волоча обутые в сандалии ноги, Лили вдруг ухватилась рукой за железные перекладины лестницы и отказалась идти дальше.
— Пойдем, Лили, я устала, — попросила ее Джулия.
— Я застряла, — заявила Лили с довольным видом.
Внезапно вспыхнувший гнев, словно молния, пронзил Джулию. В этот момент она почувствовала такую безудержную силу, что могла бы оторвать перила от каменных ступеней. Но вместо этого она схватила Лили за руку и дернула ее. Ручонка девочки с силой вывернулась, а затем освободилась. Не оборачиваясь, Джулия потянула Лили. Она вся кипела от гнева. Ей хотелось ударить девочку. Ее охватило безумное, яростное чувство. Но тут каблук Джулии застрял в щели последней ступеньки, она споткнулась, и обе с размаху упали у дверей собственного дома. Джулия лежала, тяжело дыша, словно пойманный зверь, и накопившаяся злая энергия постепенно выходила из легких. Она открыла глаза и, пытаясь встать, взглянула на дочь, и тут увидела, что ребенок пятится от нее. У Лили было каменное лицо: от потрясения и страха она не могла даже плакать.
Глаза Джулии скользнули по ее руке. Нежная кожа покраснела вокруг того места, где проходила длинная белая полоска свежей царапины. На ней выступили три капельки крови.
— О Боже, Лили! Что я наделала! Прости меня. Прости мамочку.
Ее начал трясти нервный озноб, так что застучали зубы. Дрожащей рукой она пыталась найти в сумке ключ от двери. Кое-как открыв дверь, она сгребла в охапку Лили и, словно преступник, украдкой окинула взглядом лестницу. Никого. Никто не видел этой ужасной сцены. Джулия забросила в дверь рассыпавшиеся у входа вещи и, шатаясь, прошла через прихожую вместе с Лили на руках. Дома к Лили вернулась способность издавать звуки. Она открыла рот, глубоко вздохнула и залилась слезами. Джулия опустилась на пол и начала ее покачивать, пытаясь успокоить дочь и изо всех сил сдерживая рыдания.
Как только к ней вернулась способность соображать, Джулия, не спуская девочку с рук, подошла к телефону. Прижимаясь друг к другу мокрыми от слез щеками, они сели на кровать, и Джулия набрала номер Мэтти. Это было поистине чудо, что Мэтти оказалась дома.
— Пожалуйста, приезжай немедленно, — сказала Джулия. — Мне нужна твоя помощь.
Мэтти сидела, держа на коленях Лили. В последнее время она носила прическу в виде собранных в узел волос, перетянутых шнурком от ботинок, но Лили удалось развязать этот узел, и теперь она играла с блестящими золотистыми шнурками. Мэтти осмотрела ранку на ее руке, которая стала к этому времени ярко-красного цвета.
— Перелома нет, — ободряюще сказала она.
Но она не предложила Джулии выпить спиртного — свое обычное средство от всех бед, а приготовила чашку чая с сахаром. Джулия выпила его, не ощущая вкуса.
— Я хотела причинить ей боль, — шепотом призналась она, испытывая необходимость исповедаться. Она чувствовала что-то отвратительное, что жгло ее сильнее, чем этот горячий чай.
Мэтти не сводила с нее глаз.
— Это то, чего ты не должна делать, — сказала она, — от этого возникают большие проблемы. Все допускают это или бывают близки к этому. Ты не чудовище и не исключение. Я видела, как поступала Роззи со своими детьми, моя мать с нами, когда мы были маленькими, пока совсем нас не покинула. Да и сама я с Фил или Мэрилин, да и со всеми остальными. Иногда это заводит слишком далеко.
— Я могла нанести ей большую травму. И даже хуже…
— Сомневаюсь, — перебила ее Мэтти. — Но это не значит, что тебе не нужна помощь.
— О, Мэтти…
— Как насчет того, чтобы нанять приходящую няню или как они там называются?
Джулия обвела рукой три маленькие комнатки.
— Сюда? И к тому же я только недавно договорилась с Форган.
Мэтти протянула руку и похлопала ее по плечу.
— Не беспокойся, — сказала она. — Мы что-нибудь придумаем.
Неожиданно скоро наступил день открытия магазина. Джулия ощущала себя каким-то ходячим ворохом списков. У нее был список товаров, список людей, обещавших прийти на открытие, список необходимых дел и даже что-то вроде списка списков. Она находилась в состоянии такого напряженного ожидания, как будто открывала универсам, а не магазинчик где-то на задворках Кинг-роуд.
С Лили у них установилось что-то вроде перемирия. Она позволяла отводить себя к миссис Форган, но вела себя там так отвратительно, что ограниченный запас терпения воспитательницы был явно на пределе. С каждым днем она все плотнее поджимала губы, и Уоррен, цеплявшийся за ее юбки, выглядел все более запуганным.
— У нас сейчас довольно трудный период, — успокаивала ее Джулия. — После того как я открою магазин, мы обе будем вести себя лучше.
— Я очень на это надеюсь, — ехидно ответила миссис Форган.
Вечером предполагался банкет. Феликс сказал, что соберется довольно много людей. Джулия провела целый день, наводя чистоту в магазине и нервно поглядывая на ряды сверкающих стаканов, стоявших в ожидании гостей. Она пораньше забрала домой Лили и напоила ее чаем, и как раз застегивала молнию на своем красном шелковом платье-тунике, готовая умчаться сразу же, как только явится няня, когда та позвонила по телефону. Она сообщила, что больна и не может прийти. Джулия поняла, что правда скорее в том, что ей назначили свидание, но тут уж ничего нельзя было поделать.
Лили с ангельским личиком пила банановый сок.
— Лили, мамочка собирается взять тебя с собой на торжественный вечер. Ты будешь хорошо себя вести?
— Могу я надеть свое вечернее платье?
Джулия достала платьице и застегнула на ней пуговицы. И они поехали вместе в магазин.
Томас был уже там, мурлыча и откупоривая бутылки с вином. Джулия была так рада видеть его, что кинулась на шею. Она уже почти забыла, что имела пайщика, пусть не слишком активно принимавшего участие в ее делах. Уже ходили шуточки относительно их близости не как пайщиков, а как «спальщиков», хотя и не с той простотой и естественностью, на которую могла надеяться Джулия.
— Я вынуждена была привести Лили. Эта чертова нянька подвела меня.
Томас с улыбкой оглядел Лили и ее наряд.
— Чем нас больше, тем веселее. Но ты здесь единственная малышка, и поэтому тебе требуется специальное место, с которого ты будешь всех видеть. Что ты скажешь на это?
Он поднял девочку на прозрачный надувной стул. В памяти Джулии сразу всплыл тот вечер, когда Лили сидела перед ней, покачиваясь, как бы плывя в белом с серебром гнездышке, вытянув прямо перед собой ножки, глядя широко открытыми глазенками и засунув в рот пальчик.
Приехали Феликс с Джорджем. Оглядевшись, Джордж заявил, что магазин выглядит очаровательно.
Затем явилась Мэтти с Крис Фредерикс, но она захватила с собой также и Тони Дрейка с какой-то молоденькой девушкой, с которой он встречался в последнее время.
