— Вы мне ответите, господин де Портжуа, за это принудительное купание!
В глазах Флориса вспыхнули веселые огоньки.
— Как вам угодно, сударь! Кажется, я уже проткнул вам бедро в Бордо?
— А я вам руку, если не ошибаюсь!
Флорис и Эрнодан поплыли навстречу друг другу Адриан осмотрительно занял позицию между ними.
— Господа, ради Бога… Давайте выберемся на берег.
Тут к ним прибило течением бедного Жеодара, нелепо размахивавшего руками. Флорис ухватил его за ворот.
— Когда же вы научитесь плавать, сударь? Может, бросить вас здесь?
— Не… не надо!
Жеодар отчаянно барахтался, судорожно цепляясь за шею Флориса. Еще немного, и оба пошли бы ко дну.
— Прошу прощения, приятель! — промолвил Флорис, умело оглушив беднягу ударом кулака. Адриан довольно хмыкнул.
— Право, это уже не в новинку несчастному Жеодару, и ты, по-моему, вошел во вкус!
Флорис собрался ответить колкостью на реплику брата, но тут с берега послышались вопли. Зрители жестами пытались привлечь внимание пловцов к какой-то точке вверху по течению. На палубах кораблей заметались матросы, поспешно заряжая мушкеты. Флорис, Адриан и драгун обернулись. Яана Легалика отнесло к илистой излучине на другом берегу. Помощник капитана тщетно пытался выбраться из тины. На солнце шевелились поваленные стволы деревьев.
Флорис вдруг разобрал, что кричат испуганные люди на пристани.
— Возвращайтесь! Скорее возвращайтесь! КРОКОДИЛЫ!
Пули рикошетом отлетали от воды. Федор зарычал в бессильной ярости.
— Гром и молния, эти болваны попадут в барчуков!
Дистанция была слишком велика. Мушкетные выстрелы не достигали рептилий и даже не могли их напугать.
— Торопись, Острый Клинок, иначе голодные псы желтой реки сожрут Майский Цветок!
Предприимчивый китаец уже волочил пирогу, позаимствованную у индейцев. Казак прыгнул в хрупкую посудину, и та опасно накренилась.
— Скорее, скорее! — кричали зрители, столпившиеся на берегу.
Совет был хорош, но все советчики предпочли остаться в безопасном месте. Только двое дворян спустили на воду шлюп. Это были Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте.
— Быстрее, мы вас нагоним!
Ли Как греб как бешеный. Федор заряжал пистолеты. Оба с тревогой следили за тем, что происходило в четырехстах брассах от них[4]. Флорис, увидев, в каком безнадежном положении находится Яан Легалик, сразу решился на отчаянный поступок. С годами безрассудная смелость молодого дворянина лишь возросла. В жилах Флориса бурлила все та же пылкая кровь, а в душе кипела прежняя жажда битвы.
— Держите его! Плывите к берегу! — крикнул Флорис, отпихнув Жеодара в руки Эрнодана де Гастаньяка.
— Нет, я тебе запрещаю! — завопил Адриан, догадавшись о намерениях Флориса.
Но тот уже плыл к илистой излучине.
— Мужайтесь, сударь! Мужайтесь! Они еще далеко!
Этот крик придал силы Легалику. Несчастному удалось наконец выбраться из тины. «Поваленные стволы» уже плыли по воде. Бедный Легалик постоянно оборачивался, но все было тщетно — мерзкие твари нагоняли его, разинув алчные пасти. Флорис выхватил из ножен шпагу и кинжал.
— Держите! — крикнул молодой дворянин, протягивая шпагу своему сопернику.
Легалик, поколебавшись секунду, схватил клинок и безмолвно повернулся, готовясь отразить нападение. Флорис уже ощущал волну, поднятую плывущими рептилиями. К горлу его подступила отвратительная тошнота Из разинутых глоток несло омерзительным зловонием. Рядом с Флорисом сверкнула на солнце шпага — это Адриан занял место рядом с братом. Трое человек намеревались бороться с гнусными тварями. Флорис сжал рукоять кинжала, по пояс высунулся из воды, встречая приближавшегося крокодила.
Раздался залп. Крокодил подпрыгнул и тут же бессильно обмяк. Остальные рептилии яростно взмахивали хвостами. Вода вокруг пловцов закипела.
Аллигаторов убивали выстрелами в глаза. Вода окрасилась кровью. Пули свистели рядом с тремя пловцами, и те поспешно ныряли, стараясь уберечь голову Тем временем течение вынесло их на середину Миссисипи. Флорис первый сумел оглядеться.
Навстречу ему двигалась пирога с Федором и Ли Каном Оба бурно жестикулировали, а Федор на что-то указывал пистолетом. Следом двигалась лодка с двумя гребцами: Флорис узнал в них своих новых друзей — Гаэтана д’Артагета и Попюлюса де Проте. Однако молодой дворянин сразу не понял, что помощь пришла с другой стороны. Обе пироги находились слишком далеко — с такого расстояния нельзя было попасть в крокодилов.
— Осторожно, брат! — раздался крик Адриана.
Флорис едва успел увернуться от какого-то странного суденышка, поднимавшегося по течению.
— Нам повезло, что эта лодка оказалась на реке! — спокойно промолвил Адриан. — Сами мы бы не справились.
Флорис отплыл в сторону, чтобы получше разглядеть своих спасителей. Он увидел — джонку необычной формы — возможно, ее построил какой-то оригинал на одном из островов в Мексиканском заливе. Она была плоской, как китайские лодки, и имела киль с каждой стороны. На корме возвышался небольшой шалаш из бамбука, накрытый голубой тканью, так что нельзя было определить, есть ли кто-нибудь внутри. Восемь крепких африканцев подняли вверх длинные весла. Они хохотали, показывая белоснежные зубы, и громко приветствовали двух своих товарищей с дымящимися мушкетами в руках. Очевидно, именно эти меткие стрелки разделались с гнусными тварями.
— Спасибо, ребята! — закричал Флорис. — Спасибо! Кто вы такие? Откуда?
Один из стрелков безмолвно поклонился. Это был красивый мускулистый парень, одетый в холщовые штаны. Вероятно, он был главным, поскольку по его знаку гребцы опустили весла в воду.
— Эй, приятель, чей ты? Мы должны поблагодарить твоего господина! — воскликнул Адриан, заинтригованный необычным поведением рабов.
— Может быть, они немые? — тихо сказал Легалик, подплывая к братьям.
Флорис и Адриан, не удостоив его ответом, провожали взглядом джонку. Мускулистый парень приподнял покрывало и скользнул внутрь шалаша. Флорису показалось, что кто-то рассмеялся. Впрочем, это могло ему и почудиться. Гребцы ритмично работали веслами, и джонка быстро удалялась. Проплывая мимо, Федор и Ли Кан невольно посмотрели на нее. Впрочем, их отвлекли другие заботы — нужно было помочь обессилевшим пловцам. Эрнодан де Гастаньяк передал им бедного графа дю Роше, все еще не пришедшего в сознание после удара Флориса.
— У меня чешется коса, Острый Клинок, — прошептал Ли Кан, — так Будда всегда предупреждает меня на своем благоуханном языке! Нам грозит гнев шестихвостого дракона!
Федор покачал головой. Ему не нравилась эта слишком жаркая страна, а со вчерашнего дня произошло чересчур много неприятных событий.
— Ох, ну и напугали же вы нас, барчуки! Если бы не эти черномазые, вам бы туго пришлось! Мы не поспевали…
Федор с досадой хлопнул по эфесу сабли. В этот момент подошла вторая лодка. Гаэтан д’Артагет и Попюлюс де Проте радостно приветствовали спасенных.
— Клянусь небом, господа! Храбрости вам не занимать!
Флорис и Адриан, мокрые до нитки, поднялись в шлюп, тогда как Легалик и все остальные разместились в пироге.
Хрупкие лодчонки причалили к берегу под восторженные крики зрителей. Прежде чем ступить на пристань, Флорис еще раз обернулся, и в его зеленых глазах вспыхнуло пламя. Джонка уже исчезла в верховьях реки, там, где находились плантации. Яан Легалик, едва выпрыгнув из пироги, устремился к Флорису с протянутой рукой.
— Сударь, вы спасли меня от ужасной смерти, благодарю вас за мужество!
Флорис взглянул на моряка. Приходилось с сожалением признать, что у Легалика было открытое и симпатичное лицо. Впрочем, для гордеца Флориса это не имело никакого значения. Он демонстративно убрал руки за спину.
— Между нами не должно быть недомолвок, сударь, я спас вас лишь затем, чтобы убить на дуэли… и как можно скорее! Точно так же намерен я поступить и с этими господами… — Флорис кивнул в сторону Жеодара и Эрнодана. — В любом случае, мне вы ничем не обязаны. Всех нас спасли темнокожие с джонки.
Флорис повернулся, но Легалик схватил его за плечо.
— Отчего вы так ненавидите меня, сударь? Кто вы такой и какое отношение имеете к мадемуазель Батистине Бургиньон?
Флорис высокомерно вскинул голову.
— Я обойдусь без объяснений, сударь! Вы, равно как и эти господа, мне крайне противны, этого достаточно! Завтра всех вас навестят мои секунданты. Прощайте!
Раздраженно оттолкнув руку Легалика, Флорис поспешно удалился, не слушая восторгов и похвал. Паден и Лафортюн бросились к своим господам.
— Ах, господин граф! Как же я перепугался! — стонал Паден, бережно поддерживая Жеодара.
