- А что? – Ревниво поинтересовался юноша.
- Нет, ничего… просто спросила.
- Довольно часто. Он к Всеволоду приходит. Я пойду….
Геля кивнула, и снова повернувшись на крутящемся стуле, положила руки на клавиатуру и заиграла.
Девушка не думала сейчас ни о чем, кроме музыки, извлекаемой ее тонкими пальцами. Она давно не играла, наверное с того самого момента, как отец ее перестал вставать с кровати. Потом его смерть, переезд…. Несколько дней назад, осматривая дом, Геля наткнулась на этот инструмент, открыла крышку и заиграла. И снова воспоминания детства нахлынули на нее волной.
С того дня она часто приходила сюда и играла. Она отключалась от всех своих мыслей и просто растворялась в мире звуков. Однажды ее нашел Лешка, услышавший музыку. С тех пор он стал ее единственным и постоянным слушателем. С этим мальчиком Геле было общаться гораздо комфортнее, чем с сыном Эдуарда, Игорем. Тот был ей категорически неприятен – нахальный, высокомерный, он считал, что ему все позволено и его мать не спешила его в этом разубеждать.
После переезда прошло почти две недели, и Геля все больше узнавала своих новых родственников. И то, что она видела все меньше и меньше ей нравилось. Одно радовало, их отношение к ней пока не менялось, оставалось стабильным, равнодушно-вежливым. Вот только Герман практически не скрывал свою неприязнь. Ангелина больше не пыталась успокоить себя иллюзиями, что не она причина его недовольства. Девушка никак не могла понять, что такого она успела натворить, что взрослый мужчина так на нее злится. Ну не в отце же их дело! Как бы папа не обидел своих сыновей, ведь прошло так много лет. И он уже умер. И она ведь ни в чем не виновата! Тогда почему?
Все это огорчало девушку. Нет, она не горевала по этому поводу, и вообще пыталась абстрагироваться, насколько это было возможным. И брат не обижал ее в открытую. Просто он почти никогда не разговаривал с ней, а если приходилось, то делал это с таким видом, словно ему каждое слово, сказанное ей, дается с великим трудом. А его взгляды, которыми он ее встречал вообще, если бы могли – испепелили бы Гелю на месте. В общем, эта атмосфера враждебности угнетала девушку. Работа, своя комната и игра на пианино были ее спасением.
В ТРЦ Всеволода Герман не появлялся никогда. А если было нужно, присылал кого-то из своих подчиненных. И там Ангелина чувствовала себя вполне комфортно. Там вообще не было никого из ее новой семьи, Сева и тот появлялся очень редко. Там был только Олег и еще несколько сотрудников. Но с Олегом Геля виделась чаще всего, и это было главной ее отдушиной.
Ей хотелось, чтоб он стал чем-то большим для нее. Гораздо большим, чем все окружающие ее люди вместе взятые. Ей хотелось, чтоб он обнимал ее, прижимал к себе и позволил в его руках спрятаться от всех бед. Ей хотелось знать, что она не одна, что она ему нужна, что она им любима. Ангелине казалось, это есть высшее счастье, которое сейчас может дать ей жизнь взамен всех ее потерь.
Но мужчина был к ней исключительно дружелюбен, внимателен, но не более.
Флиртовать Геля не умела, соблазнять тоже. Она считала, что первый шаг всегда должен делать мужчина. Видимо тут сказывалось воспитание ее консервативного отца. А еще она боялась показаться смешной влюбленной дурочкой.
Так и тянулись ее дни, а в городе тем временем цвело лето. Конец июня радовал теплом и солнечной погодой. Иногда случались теплые ливни, и если Геля в этот момент была дома, она бегом неслась во двор и, закинув голову, наслаждалась льющимися с неба теплыми струями. Она бы с удовольствием побегала под дождем босиком, но боялась, что вернувшись домой может испортить дорогие ковры.
Наталья Игоревна, когда заставала девушку за подобным занятием, включала дружелюбно-предупредительный тон, и холодно улыбаясь, напоминала ей, что она уже взрослая для подобных ребяческих затей. А еще просила не смущать соседей, которые еще чего доброго вызовут «скорую», опасаясь Геличкиного душевного расстройства.
А потом, однажды, девушка заметила в доме какие-то изменения. Вроде все было по-прежнему, но домработница с удвоенной энергией хлопотала по хозяйству, готовила кому-то комнату. Сама атмосфера в доме была какой-то праздничной, как перед Новым Годом. Наталья Игоревна имела вид торжествующий и предвкушающе-радостный. Пока однажды за ужином не объявила о том, что ее дочь, Альбина, через пару дней, наконец, приезжает домой на летние каникулы.
Ангелине стало немного неуютно от этой новости – она только-только привыкла к окружающим ее людям, и тут снова появится новое лицо, к которому не знаешь, как будешь относиться. И неизвестно как эта девушка отнесется к ней самой. Геля попыталась отвлечься от этих мыслей и ночью мечтала о том, что скоро у нее здесь возможно появится подруга.
Глава 7
- Это будет чудесный праздник! Альбинка его надолго запомнит, правда Эдь? – Наталья повернулась к мужу, поглаживая его руку, лежащую на столе, своей ладонью.
- Конечно, запомнит. Ты как обычно размахнулась, Наташ.
Вся семья собралась за столом за ужином, и Наталья Игоревна рассказывала о грядущем праздновании восемнадцатилетия старшей дочери. Ради такого случая был арендован загородный стрелковый клуб, в котором должны были с удобством разместиться все гости.
- Это замечательное место, - рассказывала женщина, - удобный подъезд, открытый павильон, светло, просторно. Вокруг огороженная территория, так что можно не волноваться за подвыпивших гостей.
Наталья засмеялась, уверенная, что удачно пошутила. Елена тоже похихикала, дабы ее поддержать.
- Кхм… Так вот, я хотела тебя, Леночка, попросить заняться кухней. То есть составите меню, проследишь, чтоб все было на высшем уровне, договорились?
- Конечно, я только за.
- Может я тоже смогу чем-то помочь? – Вызвалась Ангелина. На что получила исчерпывающий ответ:
- Гелечка, дорогая, не волнуйся. Мы справимся, а ты отдыхай. Итак, я еще раз напоминаю, - обратилась Наталья ко всем присутствующим, - что Альбина не должна ни о чем узнать раньше времени.
- Как будто Алька сама не догадается. – Пробормотал Геле сидящий рядом Всеволод. – Она каждый год организует подобные мероприятия, и каждый раз просит никому ничего не говорить Альбине.
Он усмехнулся, покосившись на невестку, и добавил:
- Могу поспорить, Альбина уже догадывается о том, что ее ждет.
Геля ничего не могла ему ответить – она не знала девушку, о которой шла речь. И спросить ей было не у кого, чего ей ждать от знакомства с ней. Однако она, соглашаясь, покивала головой.
- Когда она прилетает?
- Завтра. Меня просили ее встретить. Хочешь, поедем со мной?
Из всех троих братьев именно с Севой Ангелине удалось установить более-менее дружеские отношения. Девушка подозревала, что дело в совместной работе – все-таки они порой встречались втроем в его кабинете и обсуждали работу. Эдуарда Геля видела редко – он уходил на работу сразу после раннего завтрака и возвращался поздно. Встреч с Германом девушка старалась избегать. А Всеволод был молод, у него всегда было хорошее настроение, он часто шутил, и с ним было не сложно идти на контакт.
- Нет, пожалуй.
- Ну, - Сева плеснул себе вина в бокал и откинулся на спинку стула, - как хочешь.
Наталья еще долго разглагольствовала на счет предстоящего праздника, и на счет предстоящего приезда дочери. Она была полна энтузиазма, и даже ее холодность и постоянная надменность, куда-то испарились – вспоминая Альбину, голос ее теплел, а глаза подозрительно блестели. Видимо дети – это единственное, что она любила и что было ей по-настоящему дорого. Ангелина никогда не замечала подобной теплоты у Германа и Елены по отношению к единственному сыну. Чем им не угодил отзывчивый и добрый мальчишка, она не могла понять. Но подозревала, что мужчина был разочарован наследником – Лешка был гуманитарием по складу ума, до мозга костей. Все технические науки, которые пытался вбить ему Герман, не желали усваиваться в его голове, вытесняемые книгами, стихотворениями собственного сочинения и прочими, по мнению отца, глупостями.
Мать же его вообще старалась не замечать назревающий конфликт между отцом и сыном. Может быть, она боялась переключить внимание и вместе с ним претензии и упреки мужа с сына на себя, может она слепо доверяла воспитательным методам Германа, может ей, на самом деле, было безразлично.
Геле было жалко мальчишку. Она считала, что Игорек заслуживает порки и нравоучений гораздо больше, чем Лешка. Но Наталья горой вставала на защиту сына, если отец вдруг находил в своем плотном графике время для воспитательной беседы.
Лешку Геля считала своим другом. А с Игорем предпочитала не иметь никаких дел.
На следующий день Наталья Игоревна встала очень рано – Геля сквозь сон слышала ее осторожные шаги мимо своей двери, негромкий разговор и звяканье посуды где-то на кухне.
