© Бушуев А., перевод на русский язык, 2015
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2015
10 октября 1990 года
– Кэт, проснись! У нас есть сердце!
Вынырнув из глубин медикаментозного сна, Кэт Делани устремилась к берегам сознания. Здесь она открыла глаза и попыталась сфокусировать зрение. Перед ней оказался Дин. Правда, его образ был размыт – в отличие от улыбки, широкой, яркой и отчетливой.
– У нас есть для тебя сердце, – повторил он.
– Что, правда? – спросила она слегка осипшим голосом. Ложась в больницу, Кэт точно знала, что у нее есть всего два способа выйти оттуда: либо с пересаженным сердцем, либо на катафалке.
– Да, и оно уже спешит к тебе.
Доктор Дин Спайсер повернулся, чтобы поговорить с коллегами, которые пришли вместе с ним в палату интенсивной терапии. Кэт слышала его голос, но почти не вникала в смысл слов.
Неужели она все еще спит? Нет, Дин ясно сказал, что донорское сердце уже спешит к ней. Новое сердце для нее! Новая жизнь!
Внезапно она ощутила небывалый прилив энергии, чего с ней не было уже много месяцев. Она села на больничной кровати и, выпрямив спину, принялась болтать с медсестрами и техническим персоналом. Те уже суетились вокруг, тыча в нее иглами и катетерами.
Медицинское нарушение тканей и вторжение в отверстия тела стало настолько рутинным делом, что Кэт давно перестала обращать на это внимание. За последние несколько месяцев из нее выкачали столько жидкости, что ею можно было бы наполнить олимпийских размеров бассейн. Она также сильно исхудала и выглядела едва ли не как скелет.
– Дин? Куда он ушел?
– Я здесь. – Кардиолог протиснулся к кровати и сжал ее руку. – Я же тебе говорил, что мы непременно найдем для тебя новое сердце!
– Какой ты, однако, самоуверенный. Вы, доктора, все одинаковы. Напыщенные индюки.
– Я оскорблен в лучших чувствах.
Эти слова принадлежали другому – в палату неторопливо вошел доктор Джеффрис, кардиохирург, который должен был выполнить операцию по пересадке сердца. Вернее, даже не вошел, а вплыл с таким видом, будто совершал ежевечернюю прогулку по воде. Вот кто в точности соответствовал определению Кэт. Талантлив, отличный профессионал – что ж, этого не отнять. И вместе с тем личность малоприятная.
– Что вы здесь делаете? – спросила она. – Мне казалось, ваше место сейчас в операционной, где вам полагается стерилизовать инструмент. Или я не права?
– Это такая двусмысленная шутка?
– Вероятно, вы гений. Как вы догадались?
– Вам вечно все не так. Кем вы себя возомнили, звездой телеэкрана?
– Именно.
Хирург с невозмутимым видом повернулся к старшей медицинской сестре.
– У пациентки есть высокая температура?
– Нет.
– Простуда? Вирусное заболевание? Инфекционное заболевание?
– В чем дело? – раздраженно спросила Кэт. – Вы передумали, что ли? Доктор, вы решили взять выходной? У вас появились другие планы?
– Просто хочу удостовериться, что с вами все в порядке.
– У меня все нормально. Принесите сердце, разрежьте меня и замените старое на новое. Можно даже без наркоза.
Джеффрис никак не отреагировал на ее колкости. Повернувшись к ней спиной, он неторопливо удалился.
– Самодовольный индюк, – пробормотала Кэт.
– Я бы на твоем месте не стал его обзывать, – усмехнулся Дин. – Сегодня вечером он тебе очень пригодится.
– Сколько мне еще ждать?
– Недолго.
Кэт попыталась получить от Дина конкретный ответ, но так ничего и не добилась. Перед операцией ей был положен покой, но уровень адреналина зашкаливал. Она ворочалась в постели, не в силах уснуть, и не сводила глаз с часов. Время тянулось долго. Ей было одновременно и любопытно, и страшно.
Известие о предстоящей трансплантации уже облетело всю больницу. Пересадка органов не была чем-то из ряда вон выходящим, хотя и внушала священный ужас. В особенности пересадка сердца. В течение вечера в палату Кэт то и дело забегали доброжелатели.
Ее искупали в противном и липком йоде, отчего кожа приобрела отталкивающий золотушный оттенок. Кэт проглотила первую дозу циклоспорина – главного препарата, направленного против отторжения тканей пересаженного органа. Жидкость пришлось смешать с какао, чтобы хоть как-то перебить вкус препарата, напоминавший оливковое масло. Кэт все еще ворчала по поводу невкусного лекарства, когда в палату, окрыленный долгожданным известием, ворвался Дин.
– Они уже на пути в клинику с твоим новым сердцем. Ты готова?
– А ты как думал? Что за дурацкий вопрос.
Дин наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Пойду готовиться к операции. Составлю компанию Джеффрису, буду заглядывать ему через плечо. – Дин на мгновение задумался. – Я буду с тобой на протяжении всей операции.
Кэт схватила его рукав.
– Когда я очнусь от наркоза, вы сразу скажете мне, что у меня новое сердце?
– Обязательно.
Она была наслышана историй о других пациентах, которым сообщили, что новое сердце имеется в наличии. Одного мужчину подготовили к операции и даже ввели ему наркоз. Но когда привезли сердце, доктор Джеффрис отказался его пересаживать, объяснив это тем, что сердце в недостаточно хорошем состоянии. Пациент так и не оправился от эмоционального шока, который усугубил его и без того критическое состояние.
Кэт с поразительной силой схватила Дина за рукав дорогого пиджака.
– Как только я отойду от наркоза, я в ту же секунду хочу знать, есть ли у меня новое сердце, хорошо?
Он накрыл ее руку своей и утвердительно кивнул.
– Даю тебе свое честное слово.
– Доктор Спайсер, пожалуйста, – позвала его медсестра.
– Увидимся в операционной, дорогая.
После его ухода события замелькали с невероятной быстротой. Кэт положили на каталку и повезли по коридору к двойным дверям операционной. Она испуганно вцепилась в поручни. Двери распахнулись. В глаза ей ударил ослепительный свет операционной, где уже деловито сновал персонал в хирургических масках.
Бросив взгляд поверх ламп, подвешенных над операционным столом, Кэт увидела лица, глядевшие сквозь стекло галереи для наблюдателей.
– Смотрю, тут у вас полный аншлаг. У всех есть билеты и программки? Кто они вообще такие? Эй, отзовитесь кто-нибудь! Или я тут одна говорю по-английски? Что вы там делаете?
Один из наблюдателей, в медицинском халате и маске, громко простонал.
– Где доктор Эшфорд?
– Уже иду, – отозвался вошедший анестезиолог.
– Слава богу, вы здесь. Вырубите же вы, наконец, эту балаболку, пора приступать к делу.
– Да, на язык она остра, настоящая заноза в заднице.
