Нетесова Эльмира
Полет над пропастью
Варвару привели в общежитие мебельной фабрики под руки два молодых милицейских офицера. Бережно поддерживая женщину, они не спеша помогли ей подняться в холл по ступенькам и, подведя к кабинету коменданта, негромко постучались. Войдя, плотно закрыли за собою двери. Впереди себя пропустили Варвару. Та, войдя в кабинет, даже не глянула на коменданта. Увидев массивное кресло, тут же подошла, плюхнулась в него и только тогда огляделась по сторонам, сморщилась.
Милиция уже говорила с комендантшей, которую заранее предупредили о Варваре. А потому, разговор был недолгим. Так и не успела любознательная вахтерша узнать все подробности, старательно вставляя в замочную скважину то глаз, то ухо, то нос. А попало ей дверью в лоб, и не приметила, как подошли парни к двери и, резко открыв ее, заторопились к машине за вещами Варвары. Около нее суетилась комендант, приглашая пройти в комнату, предназначенную для новенькой.
Варваре дали отдельную комнату. Она была уже готова, сверкала чистотой и казалось, только и ждала заселения. Здесь было все: холодильник, телевизор, кровать, стол и даже два кресла.
Вскоре сопровождавшие Варю офицеры принесли в комнату чемоданы и сумки, распрощались с хозяйкой и поспешили из общежития. Женщина осталась одна в чужой комнате. Она растерянно оглядела пустые углы, тяжко вздохнула и принялась раскладывать, развешивать, определять по местам все, что успела собрать за короткое время отведенное милицией. А что успеешь за час? Ее схватили в охапку и сунули в машину, не спрашивая согласия…
Варвара уронила скупую слезу себе на руку. Оно и понятно. Легко ли из роскошного особняка, где во дворе гуляли павлины и фазаны, оказаться в этом мрачном, сыром общежитии. А и за что?
Баба вешает в шкаф одежду, раскладывает белье по полкам, Куда деваться? Коттедж опечатали. Надолго ли?
— Эх, гады! — вырывается невольное сквозь зубы и Варвара слышит стук в дверь.
— Кого черти принесли? — буркнула недовольно. А когда открыла, увидела двух баб. Они, заглядывая в комнату через Варино плечо, спросили:
— Новенькая? Может помочь чем?
— Да! Мы ваши соседи!
— Ты только скажи, мигом справимся! — предложила совсем старая, остроносая бабка, назвавшаяся Пелагеей. Вторая, много моложе, в халате не застегивавшемся на животе, представилась Натальей. Они оттеснили Варвару, уж слишком велико было любопытство, а новая соседка не спешила или вовсе не думала приглашать к себе соседок. Но ведь это общежитие. Здесь секретов не бывает. Друг о друге знали все, вплоть до подноготной.
— Ты только командуй, что куда сунуть. А мы живо управимся! — кинулись к чемоданам и сумкам, поволокли нижнее белье и жратву, стараясь не перепутать местами лифчики с колбасой и сыром, колготки с кофе.
— Это куда? Конечно на полку в шкаф!
— Это в холодильник! Все ж дорогой продукт! — вытащила из сумки банку красной икры. Наталья сообразила, что новая соседка не из бедных, жила кучеряво, вон какие у нее харчи.
Варвара и охнуть не успела как все чемоданы и сумки были разобраны, все привезенное лежало и висело по своим местам. Пол протерт влажной тряпкой, а соседки уже хлопочут у стола, соображают чай.
— Ты не переживай, слышь, Варя!
— Да! У нас здесь неплохо. Даже хорошо. Мы тоже не тут родились. А вот уж и привыкли. Теперь дома у своих даже на ночь не остаемся. Сюда тянет. Здесь мы сами себе хозяйки!
— Чего ровняешь? Ты сама ушла иль свои выперли под задницу коленом, а меня никто не гнал. И уходить не думала. Арестовали нашего Васю, опечатали коттедж и меня сюда впихнули. А за что, никто не знает, — выдохнула Варвара.
— Кто ж тот Вася, какого арестовали? Твой сын небось? — спросила Пелагея, уставясь на Варвару.
— Он лучше сына! Васятка мой зять! Натуральный мужик, не то, что другие козлы. Он трудяга! Свое дело имеет, свой бизнес. Но кто-то позавидовал и нафискалил в налоговую. Те и рады, как воронье, налетели. С неделю у него в бумагах ковырялись, а потом в ментовку сгребли. Да ништяк, ни на того напоролись. Васю уж в какой раз забирают, а через месяц-другой снова отпускают. Сорвут с него мешок денег, а когда их прожрут, заново набрасываются на зятя. Каб не он, налоговая с голоду откинула б копыта. Вот только раньше меня с дому не вывозили, как теперь. Видать, нынче до нитки оберут нас! — вздохнула баба.
— Деньги нажить можно. А и тебя ни на улицу вышибли. Жилье дали. Привели сюда уважительно, под руки. Не орали, не обозвали, культурно обошлись, хоть и милиция. Мы враз смекнули, что ты птица важная! — говорила Наталья.
— Дочка вот ничего не знает. На Канарах канает. Отдыхает вместе с Андрюшкой. Вася их месяц как туда отправил. А с неделю назад, как знал, послал им деньги и телеграмму, чтоб еще побыли там на море. Заботливый он человек, добрый. И мне не велел дочку пугать. Сказал, пусть хоть наши отдохнут бездумно. Не стоит их тревожить.
— Вот это мужик! Да я за таким голышом на край света побежала б, закрыв глаза! — позавидовала Наташка, впихнув в лифчик вывалившуюся наружу грудь.
— Сколько ж годов твоей дочке? — спросила Пелагея.
— Двадцать два! Анжелка рано замуж вышла. Уехала в город враз после школы. Думала, что в институт поступит. Вернется в деревню большим человеком. Врачом иль агрономом. Она и не подумала про то. Даже смеялась над моей мечтой, мол, мамка, теперь врач получает втрое меньше доярки. Зачем стану шесть лет глумить башку за такую вшивую получку, на какую прожить нельзя. Вот и устроилась в парикмахерскую. А через три месяца ученья в мастера взяли. Там и познакомились с Васей.
— А ему сколько годов?
— Тебе что за дело? Все знать охота? Я в его паспорт не смотрела. Какая разница? Живут хорошо и слава Богу.
— То верно! Самое главное, чтоб меж собой дети ладили и жили дружно, — тут же согласилась старуха.
— В каком же бизнесе твой Вася? — спросила Наталья Варвару.
— Не знаю. Зачем мне это? — ответила баба тихо, но соседки ей не поверили.
— А дочка твоя работала?
— Андрюшку растит. А до того, конечно вкалывала!
— Это в парикмахерской она вкалывала? — усмехнулась Наталья едко.
— Ты то знаешь, как там приходится? Пробовала хоть день поработать? Чего скалишься вдурью? Иная, вот как ты, припрется, не умыв рожу, век волосы не чесала, а туда же, изобрази из ней Мерлину Монро! А как, если харя суконная? Однако, требует, мол, я плачу, ты старайся! Вот и вкалывают девчата! Из чертей людей делают. Выходит из парикмахерской иная, батюшки- светы, не узнать ее! Родной мужик глазам не верит, будто любовницу заимел. Эдакая краля появилась! Вся в прическе, маникюре, педикюре, да еще в макияже. Пряма как сексовая бомба! Ни то свой мужик стоит, рот разинув, чужие оглядываются. Вот и посуди, работа это или нет? И таких по городу хоть жопой ешь. А ты скалишься, глупая! Да ежли тебя к моей Анжелке привести, да через пару часов половина городских козлов хвостом за тобой потянутся. Сама себя в зеркале не узнаешь.
