Лана Балашина
Дверь в полнолуние
«Той зимой Пит взял за правило подходить к своей двери, обнюхивать ее - и поворачивать обратно. Его, видите ли, не устраивало противное белое вещество, покрывавшее землю и все вокруг. Он начинал приставать ко мне, чтобы я открыл ему человечью дверь, ибо был твердо убежден: хоть одна из дверей да должна открываться в лето. Поэтому всякий раз мне приходилось обходить вместе с ним все одиннадцать дверей и приоткрывать их по очереди, дабы он убедился, что за каждой из них та же зима. И с каждым новым разочарованием росло его недовольство мною.»
Хайнлайн «Дверь в лето»
Марьяну разбудил солнечный луч, пробившейся сквозь щель жалюзи. Он упал на стену над кроватью и осветил фотографию мамы и Талгата. Оба смеялись, и он обнимал маму, и с такой нежностью смотрел на нее, что даже на снимке это было видно...
Марьяна вздохнула. Фотографии было больше десяти лет, и уже девять, как они оба погибли.
Марьяна опять вздохнула. Ах, мамочка, как же плохо без тебя.
Она невольно скосила взгляд на снимок, висящей рядом, и опять вздохнула. Макс Руссель тогда поставил ее рядом с собой на ступеньку пьедестала, и удерживал длинными руками, и смеялся, и брызги шампанского летели в хохочущую толпу. Сколько ей тогда было? Ну да, лет двенадцать. Конечно, вон злополучные брекеты еще видны, она их тогда ужас как стеснялась! Макс тянул с собой и маму, но Талгат не отпустил ее. Эта фотография, на которой они сняты с Максом, обошла тогда все газеты. Романтическая история о том, как участники ралли попали в руки повстанцев, и как двоим парням удалось захватить автомобиль похитителей и сбежать, освободив заложников, привлекла тогда всеобщее внимание. Этими парнями были Талгат и Макс Руссель.
Талгат Рустемов, мамин муж, тогда гонял КАМАЗы, а Макс уже был чемпионом Франции и признанным лидером гонки, выступая за заводскую команду, кажется Mitsubishi. По молодости лет, Марьяна не помнила подробностей той давней истории, но помнила множество посторонних людей в черных костюмах, общее волнение и тяжелое молчание мамы, и острую радость, когда поздно ночью Талгат с Максом неожиданно вломились в их гостиничный номер, и помнила, как все не спали, как обнимались и куда-то все время звонили, и пили водку, когда все разошлись, и мужчины остались одни.
Талгату повстанцы прострелили руку во время побега, и в гонке он не участвовал, а Макс тогда все-таки выиграл ралли, и эта фотография осталась ей единственной памятью о нем...
Марьяна хмыкнула. Единственной ли?..
Если бы не Лиза, она могла бы подумать, что та, вторая, встреча с Максом Русселем ей, Марьяне, просто привиделась.
Вздохи Марьяны имели под собой вполне реальную основу: вчера вечером позвонил Макс Руссель-старшей и попросил их с Лизой приехать к нему. Предложение было совершенно неожиданным, и Марьяна встревожилась. Отец Макса успокоил ее: «Все будет хорошо, не волнуйся. Мне нужно сделать кое-какие распоряжения, и я хотел бы, чтобы вы с Лизой присутствовали при этом. Вы погостите у меня пару дней. Если ты не возражаешь, я пришлю за вами водителя.» Марьяна отказалась: «Не надо никого присылать, мы приедем сами.» Год назад она купила подержанную Рено, и решила, что обязательно поедет на своей машине. Неизвестно, как отнесется к ее появлению Макс и как сложатся отношения с родственниками, и она, Марьяна, всегда должна быть готова к неприятностям. А так она сможет уехать в любую минуту.
Марьяна ни за что не поехала бы, но отказать отцу Макса она не могла. Старик ей здорово помог, да и, что ни говори, она не имеет права лишать Лизу деда.
Еще раз вздохнув, она подумала, что ему уже много лет, и, возможно, причиной, по которой он хочет представить Лизу семье может быть то, что он хочет позаботиться о ней. Марьяна трезво рассудила, что тогда тем более стоит поехать, ведь других родственников у них с Лизой нет, и, если с ней, Марьяной, что-нибудь случиться, Лиза останется совершенно одна. Когда-то так осталась одна сама Марьяна. Она даже закрыла глаза, вспомнив то утро девятилетней давности.
Марьяна училась в пансионе мадам Лесаж. Обучение стоило довольно дорого, но, помимо прочего, с девочками занимались математикой, языком, учили правильному ведению домашнего хозяйства, и, самое главное, обучали правилам ведения бухгалтерии. Марьяна училась хорошо, и эти занятия любила, в отличие от других учениц. С девочками она близко так и не сошлась: хотя и прямой вражды между ними не было, но в свой круг ее не приняли, да она и не стремилась. По субботам мама или Талгат забирали ее домой, и здесь она жила настоящей жизнью.
Талгат смеялся:
-Зачем ты ее устроила в этот пансион для благородных девиц? Они все там зануды ужасные!
Но мама стояла на своем: она продолжала работать врачом команды и постоянно была в разъездах.
-Кто о ней позаботится? А там, по крайней мере, за детьми хорошей присмотр, и знания дают вполне приличные. И хозяйка пансиона мне нравится.
Мадам Лесаж Марьяне тоже нравилась. Она вела математику, а у Марьяны с детства была непонятная любовь к цифрам. Марьяна часто после занятий задерживалась, и мадам Лесаж занималась с ней дополнительно.
Мама шутила:
-И в кого ты у нас такая? Мне сроду не удавалось сложить пять цифр, чтобы получился правильный результат.
Мадам Лесаж по утрам редко поднималась в учебные классы, поэтому все удивились, увидев ее на пороге класса. И только Марьяна все поняла: за ее плечом стоял Любомир Фаркаш, хозяин команды.
-У нас несчастье, девочка. Лиза и Талгат. Они разбились.
У Марьяны заложило уши, и все вокруг потемнело.
Открыв глаза, она увидела склонившиеся над ней лица Любомира и мадам Лесаж.
Мадам участливо взяла ее за руку:
-Крепись, девочка. Если хочешь, я поеду с тобой.
Марьяна уселась на диванчике и тихо спросила:
-Как это произошло?
Любомир потер лицо руками:
-Они возвращались домой, и на перевале Талгат заметил автобус с детьми. Отказали тормоза, и автобус сбил ограждение и съезжал в пропасть. Талгат подставил свою машину.
-Они погибли сразу?
Он кивнул.
Помолчав, посмотрел на Марьяну и сказал:
-Нам нужно ехать. Ты как, сможешь?
Она кивнула, поднялась:
-Ты ведь побудешь со мной? Я сделаю все, как надо.
События последовавших двух дней плохо отпечатались в памяти Марьяны. Она помнила только одно: Любомир все время был рядом.
После прощания он отвез Марьяну в квартиру, которую снимали родители.
