Александер нахмурился, стиснул губы и пожал плечами. Нет, дедушка Лиам никогда не окажет ему такой чести! Да и бабушка Кейтлин теперь наверняка все знает и сильно на него сердится. Все-таки жаль, что он не рассказал ей о том, что на самом деле произошло в тот день. Так и не смог собраться с силами и сделать это… А теперь уже поздно. Хотя, если бы он это сделал, его бы уже изгнали из клана. Впрочем, он и без того для них чужой…
– Отец, можно я погуляю еще немного?
– Ладно, только недолго.
Как только отец скрылся из виду, Александер вынул свой меч и вскинул его к небу. Клинок сверкнул в лунном свете. Отец подарил ему меч в тот день, когда он, Александер, окончательно вернулся в долину. Меч, конечно, был для него тяжеловат, но если тренироваться усерднее, то скоро он научится владеть им не хуже любого воина. Сжав рукоять обеими руками, он взмахнул мечом перед собой, словно бы сражаясь с невидимым врагом. Скоро, очень скоро он окрасится кровью проклятых sassannachs!
Выбившись из сил, мальчик положил меч на траву у своих ног, потом преклонил колени и поцеловал его. На днях они с братом и отцом покинут Гленко, чтобы отправиться в лагерь якобитов. Уважение завоевывается силой оружия! Может, ему удастся искупить свою вину, пролив вражескую кровь? Может, дедушка Лиам простит ему проступок, если он отомстит за его смерть? Этот ужасный проступок, совершенный… по глупости? Да, он отомстит за своего деда, и отец станет им гордиться! Sassannachs не похитят его душу, он не даст им это сделать!
– Is mise Alasdair Cailean MacDhòmhnuill[15], – торжественно провозгласил он, подняв меч к небу. – Я – Макдональд из клана Макиайна Абраха! Кровь, которая течет в моих жилах, – это кровь повелителей этого мира! Я – сын Дункана Колла, сына Лиама Дункана, сына Дункана Ога, сына Кайлина Мора, сына Дуннахада Мора! Корни моего рода уходят во тьму веков! Я сдержу слово, и меня станут прославлять так же, как моих предков!
Александер поклялся себе в этом со всей наивностью, свойственной тринадцатилетнему подростку.
Спустя три дня они тронулись в путь. Александер в последний раз оглянулся на родную долину. Он очень гордился тем, что ему предстоит приложить руку к освобождению Шотландии, однако расставание с матерью оказалось для него очень болезненным. Фигурки Марион и Мэри казались такими маленькими на фоне грандиозного горного пейзажа… Стиснув зубы, он отвернулся. Скоро ли они увидятся вновь? Ощущая на себе взгляд брата, Александер закрыл глаза, которые щипало от слез.
Нет, он не станет плакать! Это удел детей. Отныне каждый шаг приближает его, Александера, к миру взрослых…
Август 1746 года, Хайленд, Шотландия
Земля ходила ходуном, и на мгновение он уверовал, что сам Христос-Воитель спустился с небес со своим небесным воинством, чтобы его защитить… Привстав на локтях, он вынырнул из колышущегося моря колосьев. В нескольких футах от них, топча спелую пшеницу, ехал отряд драгун. Направлялись они к хижине, в которой беглецы рассчитывали укрыться и, если повезет, найти хоть какую-то пищу. Старик, лежавший с ним рядом, выругался и сплюнул на землю.
– Сколько их? – спросил Фергюссон.
Растянувшийся было на земле Александер снова поднял голову и посмотрел туда, где остановился отряд. У него от голода сводило живот, рана на плече не спешила заживать и сильно болела. Он прищурился на ярком солнце. Драгуны что-то обсуждали. Один солдат вошел в хижину, откуда тянулась струйка серого дыма.
– Я насчитал шестерых.
– Проклятье! Нужно уходить! Придется поискать другое место.
Уже третьи сутки их мучил голод, однако, сколько ни бродили они по полям и лесам, ничего съестного найти не удалось. Состоящая из трав и кореньев еда, которой им приходилось довольствоваться, разумеется, куда лучше подошла бы копытным. Хотя, надо признать, в настоящее время они больше походили на животных, чем на людей. Все мучились жестоким расстройством желудка, и это увеличивало общую слабость. На прошлой неделе силы окончательно оставили юного Кита Росса, и он испустил дух. Все знали, что смерть подстерегает каждого из них. Дома́, которые попадались им по дороге, были пусты, либо от них остался лишь пепел. И повсюду их преследовал этот неистребимый запах гари – вестник уготованного Хайленду жестокого конца.
Из маленькой каменной лачуги послышались крики. Прижимая к себе младенца, на улицу выскочила женщина. Пара драгун бросилась за ней вдогонку. От первого удара мечом она сумела увернуться. Еще двое солдат вскочили на коней и присоединились к погоне. Один из них вырвал ребенка у несчастной из рук. Отчаянные вопли матери эхом отдавались в голове у Александера, который с ужасом наблюдал за происходящим.
Драгун поднял худенького младенца над головой, и в следующую секунду второй всадник проткнул его мечом. Женщина зашлась криком, и тогда первый солдат набросился на нее. Жуткая тишина повисла над пшеничным полем. Старик, который, как и Александер, наблюдал эту сцену от начала и до конца, стал шепотом читать молитву о невинно убиенных.
Густой черный дым поднялся над хижиной, и треск пламени перекрыл голоса солдат в красных мундирах, которые, пересмеиваясь, готовились к отъезду. Александер забыл о голоде. С тех пор как он пустился в бега, ему не раз доводилось видеть подобное. Однако привыкнуть к этому было невозможно. Солдаты Мясника[16], герцога Камберлендского, третьего отпрыска короля Георга II, не щадили никого. Они преследовали, насиловали и убивали, грабили и жгли. Пробил час сведения счетов между Англией и Хайлендом…
Два дня назад Александер и его товарищи наблюдали за другим отрядом драгун. Солдаты загнали мужчин, женщин и детей в зернохранилище и подожгли его, а потом вытащили еще дымящиеся, ужасным образом скрюченные останки на улицу – в назидание тем, кому посчастливилось уцелеть. В придорожных канавах беглецы часто находили трупы хайлендеров, гнившие там не один день. Невыносимая вонь намертво въедалась в ноздри, в одежду и сопровождала их повсюду. И это продолжалось уже четыре месяца, с того самого дня, когда состоялось кровавое сражение при Каллодене, на Драммоси-Мур.
Александер повернулся посмотреть на старого О’Ши, который как раз осенял себя крестным знамением, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение на склоне холма. Сперва ему почудилось, что это еще одна группа беглых хайлендеров. Однако уже в следующее мгновение глаза его расширились от страха – то были те же самые драгуны, почему-то решившие вернуться.
– Mac an diabhail![17] – вскричал Макгиннис, вскакивая на ноги.
