— Я — могу, а вот ты — вряд ли.
— Хорошо, тогда объясни, что с тобой происходит в последнее время?!
Я повернулась и вышла на веранду, негромко приказала Игорю:
— Принеси из моей машины документы.
Он не осмелился меня ослушаться.
Я вернулась в комнату, подошла к столику и налила себе минеральной воды. Герман невольно подвинул свои длинные ноги, чтобы не мешать мне, правда, при этом насмешливо хмыкнул.
Игорь внес в комнату документы, положил на стол и молча ретировался.
Слава полистал папку, к альбому даже не прикоснулся. Буднично спросил:
— Дорого заплатила?
— Нет. Дала, сколько просили, не торгуясь. Правда — она дороже стоит.
Он поднял на меня глаза:
— Дороже чего? Любви, семейного счастья, нашей дружбы?
— А, так это ради всего этого ты мне врал, врал всю жизнь? Почему ты никогда даже попыток не делал, чтобы признаться во всем, рассказать мне о себе правду?
Слава поднялся, подошел к окну.
— Да потому что ты — чистюля и отличница, настоящей жизни не видела никогда. Самым большим горем в твоей жизни было то, что мать вышла замуж второй раз, ты даже сейчас не понимаешь, что она — живой человек, ей тоже чего-то хочется! А у меня жизнь своя, я всего и всегда добивался сам, и Герка тоже. Да, мы такие, но тогда время было таким. Ты же никогда не захочешь понять, что иначе я тогда не мог. Не мог!
Я твердо сказала:
— Если бы любил по-настоящему, ты бы мне все тогда же и рассказал. Я видела, что тебя что-то мучает. Но ты нашел другой выход: приставил ко мне слежку, обыскивал мои сумки и прослушивал телефонные разговоры.
Слава взвился:
— Ничего я не прослушивал!
Я холодно пояснила:
— А это потому, что я никуда не звонила. Друзей у меня вовсе не осталось.
— В этом тоже я виноват?
Я пожала плечами.
Герман внимательно посмотрел свой стакан на свет, поднялся с места.
— Даже поссориться толком, как люди, не можете. Да что случилось-то, в самом деле?! Ну, нашла фотографии мужика с девочками, ну, дала бы ему по роже. Он тебе в искупление вины колечко купил бы, или там еще что. Слава, ты за ней смотри, а то она еще разводиться задумает, мороки не оберешься. Оно, конечно, ты — не Абрамович, но все равно неприятно.
Я повернулась к нему:
— А ты не переживай особо, денег ваших семейных никому не нужно. Я себя и Мишку и сама прокормить смогу, в ваших подачках не нуждаюсь.
Слава насмешливо спросил:
— А на салоны и портних тебе тоже хватит шикарной учительской зарплаты?
Зря он это сказал. Видно, обрадовался, что я ему не изменяю, и решил, что можно потихоньку прибрать поводья.
Я поднялась.
— Ну, вот что, Слава. Я с Мишкой сейчас уеду, давай попробуем пожить врозь. Если действительно есть между нами чувства, думаю, они дадут о себе знать. Другого решения ты от меня сейчас не добьешься.
Видимо, его бдительность усыпил мой спокойный тон, только возражать он не стал. Решил, наверное, что я спущу пары и со мной можно будет договориться.
Я покидала свои и Мишкины вещички в сумку, спустилась с ним к машине.
Ирина Ивановна торопливо спустилась за нами вслед с любимым Мишкиным медведем, тихо сказала:
— Рита, вы уж там подумайте как следует! Я Славу давно знаю, с детства, можно сказать. Он добрый, не чета младшему брату. Вы не подумайте, я не потому так говорю, а просто... И на меня зла не держите...
Она заплакала.
Я пожала ее руку и тепло сказала:
— Я не сержусь. Знаю, что вы Мишку моего очень любили. Вы приезжайте к нам в гости, мы будем рады.
Невольно оглянувшись на дом, я заметила, что жалюзи первого этажа дрогнули. До сих пор не знаю, кто тогда наблюдал за нашим исходом.
Мы устроились в старой родительской квартире.
На моем личном счете еще оставались какие-то деньги от продажи квартиры, на первое время нам должно было хватить. Следовало подумать о работе, о няньке для Мишки.
Я порылась в шкафах и нашла тот учебник, что искала для племянницы Раи.
Позвонила ей.
Рая обрадовалась:
— Рада слышать, что голос повеселел. Я так понимаю, что тебе удалось узнать что-то хорошее?
— Нет, я просто узнала правду. Мы с Мишкой сейчас живем в городе, так что если тебе еще нужен учебник, пиши адрес.
Я продиктовала.
Через полчаса в квартиру позвонили. На пороге стояла Рая с коробкой пирожных в руках.
— Вот, купила по дороге, — виновато пояснила она.
Я обрадовалась:
— Здорово, кофе попьем, поболтаем. Мне много чего нужно тебе рассказать.
Выслушав меня, Рая сказала:
— Не знаю, смогла ли бы я так поступить на твоем месте. Как же ты не побоялась?
Я махнула рукой.
— Знаешь, любить, так по-настоящему. А когда один человек все скрывает, а другой живет с ним, потому что тот его кормит и покупает разноцветные тряпки, это совсем по-другому называется.
Рая простодушно удивилась:
— У нас на востоке женщины совсем другие. — Неожиданно она улыбнулась: — А знаешь, у меня есть и хорошая новость: я выхожу замуж! Еще на свадьбе у Лены познакомилась с приятелем жениха, а недавно он приехал и сделал мне официальное предложение. Представь себе, он даже дяде понравился!
— Так ты теперь уедешь? Вот жалко!
— Ничего, мы с Леной будем тебе писать. Кстати, в той школе, где я работаю, есть место учителя английского языка, можно попробовать поговорить с директором. Только он у нас такой вредный, без протекции никого не берет.
Когда Рая уже ушла, я вспомнила, что Алла, с которой я подружилась во время своей практики, говорила, что переходит на руководящую работу, чуть ли не в администрацию, и решилась ей позвонить.
Звонку моему она не удивилась, правда, до конца не дослушала. Буркнула что-то маловразумительное, и отключилась. А через пятнадцать минут уже сидела с Мишкой на руках в моей кухне.
Вот когда я расплакалась! Держалась, держалась и не утерпела.
Алла хмуро посмотрела на меня и сказала:
— Ну, вот что, подруга, роскошь поплакать ты себе сейчас позволить не можешь. Насколько я знакома с твоим мужем, сволочь он изрядная и мозги и нервы тебе еще потреплет. Я понимаю, ты у нас идеалистка. Думаешь, объявила мужику, что ваша встреча была ошибкой, и он пойдет, солнцем палимый? Нет, либо ты его плохо знаешь, либо не знаешь вовсе.
Она весело потрясла Мишку, отчего он, по обыкновению, хрюкнул от счастья, и повернулась ко мне:
— Командовать парадом буду я. Не дрейфь, на работу устроим, куда ваш заковыристый директор денется, от мужика твоего отобьемся. Придется вам с Мишкой пока у меня пожить, заодно здесь ремонт кое-какой сделаем, я людей пришлю. Завтра я к тебе человека одного подвезу, зовут Анатолий Николаевич. Он адвокат, и поможет нам.
