Сердце Мэри екнуло в странном предчувствии: на дне бочки из зерна торчал уголок спрятанного там клада. Книга, завернутая в пластиковый пакет. И не открывая его Мэри точно знала название книги, и ею овладело Henpеодолимое желание повернуться и уйти, не открывая найденный пакет и притворившись, что она ничего не находила. Мэри заранее знала, что ей не доставят удовольствия правдивые ответы о ее подруге, которые она получит, вскрыв находку.
Если бы она засыпала бочку, не вычерпывая со дна остатки корма, сколько еще времени заняло у нее, чтобы снова докопаться до прямых доказательств? Месяц? Два? Не переставая задаваться вопросами, Мэри все же снова сунулась в бочку. Ей уже вовсе не хотелось знать правду ни о себе, ни о ком-либо еще. Теперь придется всю оставшуюся жизнь нести тяжкий груз сомнений в человеческой порядочности.
Мэри ухватилась за край пакета и потянула, рассыпая в стороны зерно. В пакете лежал пухлый том справочника Мартиндейла-Хьюбелла (том второй — «Юристы Калифорнии, А — О») и видеокассета с лаконичной надписью: «Таунсенд».
* * *
Саманта медленно приходила в сознание. Из темноты к колеблющемуся, смутно мерцающему свету. Но стоило ей окончательно очнуться, как тут же захотелось назад, на дно забытья. Свет мучительно резанул глаза. Пронзившая затылок боль мгновенно распространилась по спине, ногам, рукам и застряла в животе.
Застонав, Саманта попыталась поджать ноги и перевернуться на бок, но не смогла согнуть колени, поскольку лодыжки были привязаны к спинке кровати, на которой она лежала. Запястья тоже были привязаны к стальным прутьям изголовья. Как только Саманта попыталась потянуть руки вниз, прутья задребезжали, отозвавшись звоном в раскалывающейся от боли голове.
Паника и тошнота вывернули внутренности Саманты, устремившись из живота к горлу и наполнив рот омерзительной рвотой. Саманта конвульсивно выгнулась и всхлипнула, борясь с застилавшими взор слезами. В какофонии стоявшего в голове шума и звона всплыли воспоминания прошедшей ночи.
Саманта понятия не имела, что произошло с тех пор, как она потеряла сознание. Она не представляла, где находится. Кто напал на нее и за что, какие в отношении ее планы у напавших? Паника электрическим разрядом пронзила тело Саманты, заставила выгнуть спину и забиться в попытке освободиться от пут. Боль накатывала волнами, охватывая все тело, но Саманта, рыдая, уже не могла остановиться и прекратить борьбу. Она билась, пока окончательно не выдохлась, после чего опустилась на постель и тихо заплакала, чувствуя отток крови от запястий.
Постепенно стали вырисовываться доступные взгляду элементы обстановки: стены небольшой хижины, льющийся сквозь маленькое окошко серый свет голоса птиц и фырканье лошади на улице. В хижине стояла мертвая тишина. Насколько поняла Саманта, она была совершенно одна.
* * *
— Куда, черт возьми, она могла подеваться? — бушевал Брайс, швыряя трубку радиотелефона на стеклянную крышку стола. Телефон в доме Саманты не отвечал. В гостинице девушки не было. Но самое главное — не было е и в постели гостевой комнаты. Ушла! Такой поворот событий в планы Брайса не входил.
Шерон спокойно взяла с блюда булочку и положил на салфетку рядом со своей тарелкой.
— Вероятно, уехала в город с одним из рабочих. Ты ж сам говорил, что она, возможно, себе на уме.
— Но я не думал, что Саманта уедет!
Уперев руки в бока, Брайс нервно вышагивал вдоль стола. Он-то рассчитывал подать завтрак на подносе в комнату Саманты, после завтрака снова заняться с ней любовью, а потом пригласить на уединенную прогулку верхом. Время, проведенное наедине, должно было их сблизить.
Не спуская глаз с кузена, Шерон разрезала булочку пополам и намазала половинки клубничным джемом.
— Я знала, что девчонка сбежит, — пробормотала она. Только не думала, что это произойдет так скоро. По-видимому, у нее слишком низкий порог греховности.
— Ты достала меня своими подковырками! — заорал Брайс с пылающим бешенством взглядом. — Я многое тебе спускаю, но и моему терпению есть предел, и ты его почти достигла!
Шерон, в просторном белом шелковом платье, словно королева, холодно и величественно поднялась из-за стол и смерила Эвана обиженным взглядом. Волосы ее был]гладко стянуты в пучок на затылке, что еще больше подчеркивало мужеподобные черты лица. Она окинула кузен с головы до ног презрительным взглядом. Для этой минуты Шерон специально надела туфли на высоком каблуке чтобы обязательно, пусть даже таким примитивным способом, чувствовать себя выше Брайса.
— Только не вздумай меня запугивать! — дрожащим от негодования голосом предупредила она. — Твои потаскушки приходят и уходят. А я всегда буду здесь. Я слишком хорошо тебя знаю. И я слишком много знаю. Я могу превратить твою жизнь в ад… И не думай, что я на это не способна. — Шерон прищурила глаза и улыбнулась улыбкой кобры. — Ни минуты не сомневайся, неблагодарный сукин сын.
На террасе появилась Рейза с кофейником и отсутствующим выражением в глазах. Шерон благоухающим духами белым облаком шелка пронеслась мимо нее в дом.
— Кофе, мистер Брайс?
— Пошла к черту! — взорвался тот и, обойдя экономку, выскочил в боковые ворота к своему «мерседесу».
* * *
Мэри ожидала увидеть на пленке порнографию — небольшой трюк с миниатюрной видеокамерой в спальне Люси. Видеохроника сексуальных выкрутасов Таунсенда. Но, устроившись в развалинах кабинета и уставившись в телевизор, она вынуждена была даже несколько разочароваться в своих предположениях.
Съемка велась с лошади. Впереди оператора скакали Таунсенд и темноволосый маленький человечек. Оба были одеты в камуфляжные охотничьи костюмы цвета хаки. Чуть дальше скакал грубого вида тип с густыми висячими усами и в надвинутой на самые глаза старой, потрепанной ковбойской шляпе. Разговор шел о ружьях, патронах и прочем охотничьем снаряжении. Таунсенд говорил очень возбужденно. Щеки его пылали. Кто-то за камерой назвал имя Граф, и маленький человечек обернулся в седле.
Граф. Джей Графтон Шеффилд. Мэри слышала, как Бен Лукас называл его Графом. Шеффилд совсем не был похож на человека, способного поднять ружье и убить какую-либо живность.
Группа скакала по тропе среди густого леса. Множество посторонних звуков, фырканье лошадей. Где-то вдалеке непрерывно раздавался лай собак. Таунсенд говорил об охотничьих трофеях, охоте на гризли с вертолета на Аляске. Потом группа выехала на открытое пространство, и лошадь Шеффилда понесла.
Непрерывно, взахлеб лаяли собаки. Захватив их, камера перешла на двигавшийся впереди джип с небольшим прицепом, на котором была установлена клетка из нержавеющей стали высотой примерно три фута и семи восьми футов длины. В клетке сидел взрослый тигр. Прекрасный, красивый зверь.
