— Неужели вы намерены говорить об этом жалком недоразумении при всех и сделать сцену? — воскликнула Жоржи с женским отвращением к открытому скандалу.
— Я намерен объясниться с сэром Френсисом в какое бы время и где бы я его ни встретил. Отдайте мне медальон.
Он взял медальон из ее рук и привязал его на свою часовую ленту.
— Вы не можете объясниться с сэром Френсисом сегодня. Это решительно невозможно.
— Я решу сам, возможно это или нет, — сказал он, выходя из комнаты.
Жоржи последовала за ним в залу, где он остановился, озираясь с удивлением по сторонам. У одной из отворенных дверей стояли два лакея, и Жоржи почувствовала себя в безопасности. Если понадобится, она прикажет им вывести его из дома. Она не допустит, чтоб он напал на ее мужа среди его гостей. Кто знает, какое впечатление может произвести такое обвинение, как оно ни низко, в их маленьком мире?
Редмайн подошел к одному из слуг и спросил, дома ли сэр Френсис.
— Нет, сэр; барин ушел сейчас опять на луг с генералом Чевиотом, — отвечал слуга, глядя с удивлением на бледное лицо и распущенный галстук Редмайна, Этот странный человек был, очевидно, не из числа гостей, приглашенных в дом, но вместе с тем имел слишком почтенный вид, чтоб явиться в дом с бесчестным умыслом.
— Давно ли ушел он? — спросил Редмайн с нетерпением. — Что значит «сейчас»?
— Минут десять тому назад, если это вас так интересует, — отвечал слуга обиженным тоном. — И позвольте сказать, что если вы один из арендаторов, то вас сюда не приглашали. Ваше место вон в этой палатке.
Редмайн прошел мимо него, не обратив внимания на его замечание. Если Френсис Клеведон ушел опять на луг, он последует за ним. Где бы ни встретиться, только бы встретиться поскорее.
Жоржи стояла в дверях библиотеки, скрываясь в глубокой амбразуре. Когда Редмайн ушел, она вышла в залу.
— Пошлите кого-нибудь к сэру Френсису немедленно, — сказала она слуге, или подите сами, это будет скорее, и скажите ему, чтоб он пришел ко мне немедленно в мою комнату.
— Слушаю, миледи, я пойду сам.
— Да, да идите скорее и непременно передайте сэру Френсису мое поручение.
Она стояла у выходной двери и провожала глазами слугу, поспешно пробиравшегося между толпой, пока он не скрылся из виду, потом медленно поднялась по дубовой лестнице в свою комнату, упала на колени пред своим любимым креслом, спрятала голову в шелковых подушках и горько зарыдала. Она продолжала уверять себя, что никогда не поверит, чтоб ее муж мог быть способен на какую-нибудь низость, но в то же время спрашивала себя, что если она повторит ему слово в слово обвинение Редмайна, и он признает его справедливым? Что если он действительно был обольстителем дочери Редмайна, он так часто повторявший ей, что в его прошлом нет ни одного намерения, ни одного поступка, которые он хотел бы скрыть от нее. Нет, это невозможно. Но его лицо в медальоне? Она не сомневалась, что это было его лицо, а не кого-либо другого. Ее сердце было слишком полно одним образом. Любовь суживает вселенную в круг не более обширный чем обручальное кольцо. Она не смотрела дальше своего мужа и тени, ставшей между ними.
После тщетной попытки помолиться, она встала, подошла к отворенному окну, и скрываясь за шелковою занавеской, начала смотреть на праздную толпу, двигавшуюся под звуки танцевальной музыки.
«Он отвергнет обвинение, он все объяснит, — повторяла она, негодуя на себя за то, что позволила себе хоть на минуту усомниться в нем, между тем как сердце ее сжималось от непреодолимого страха. — О, если б он пришел и выслушал то, что она узнала, и разъяснил эту странную историю».
«Ему стоит только взглянуть мне в лицо и сказать мне, что я жестоко оскорбила его, и мое сердце успокоится», — сказала она, напрягая зрение в надежде увидеть его знакомую фигуру.
Но он не шел. Она отправилась бы сама искать его, но в их большом доме и в многолюдном парке легко было разойтись с ним, если слуга уже передал ему ее приглашение. Нет, благоразумнее было ждать, и она ждала и смотрела, ничего не видя, на танцовавших поселян и на огни, начинавшие мелькать между деревьями.
Глава ХL. «И НИКОГДА НЕ БЫЛО ЛУННОЙ НОЧИ ПРЕКРАСНЕЕ»
Уэстон Валлори, покончивший с своею обязанностью почетного председателя обеда задолго до свидания Ричарда Редмайна с леди Клеведон, тотчас же после обеда отправился отыскивать Джанну Бонд, и нашел ее не без труда, на скамейке, под группой сосен и в обществе Губерта Гаркроса, лежавшего у ее ног.
— Я хочу знать, почему вы поступили со мной так жестоко, мисс Бонд? — сказал он, приняв оскорбленный вид. — Вы обещали сесть рядом со мной за обедом.
— Разве я обещала, — отвечала Джанна с глупою улыбкой. — Я право не помню, но вы так пристаете, что может быть я и обещала, чтоб отделаться.
— Клянусь честью, вы поступили жестоко, осудив меня обедать в обществе толстой прачки и ее еще более толстой невестки, — продолжал Уэстон. — Я сидел как между двумя живыми перинами в сорокаградусной температуре. Это была какая-то импровизированная турецкая баня, только без душей. Там танцуют, несмотря на палящее солнце. Прекрасное средство уменьшать вес тела. Не хотите ли и вы потанцевать?
— Нет, благодарю вас. Я приглашена на лансье, и не чувствую расположения танцевать другие танцы. Слишком жарко, — прибавила она, обмахиваясь платком и взглянув на мистера Гаркроса, приподнявшегося в сидячее положение и равнодушно смотревшего на Уэстона полузакрытыми глазами.
— Я вижу, что вы нашли себе другого кавалера, — сказал мистер Валлори.
Победа была пустая, но мистер Гаркрос, взяв верх над своим врагом даже в таких пустяках, был очень доволен. Есть люди, которые, по-видимому, стоят в природе наряду с тараканами. Единственное возможное удовольствие в отношении к ним это наступить на них ногой.
После поступка Джайны Бонд, мистер Гаркрос счел долгом, как ни скучно казалось ему ее общество, посвятить себя на этот день ей. Они удалились от толпы и докучливых звуков избитых танцев, и углубились в запущенную часть парка. Мистер Гаркрос старался предаться вполне настоящему, пробовал анализировать пустую, тщеславную натуру своей спутницы, расспрашивал ее об ее жизни, об ее помолвке с Джозефом Флудом и ее знакомстве с Уэстоном, и узнал ее мечты, пробужденные в ней этим коварным льстецом. Он дал ей несколько полезных советов и предостерег ее против таких людей, как Уэстон, сказав, что все их комплименты не стоят внимания в сравнении с честною привязанностью Джозефа Флуда.
— Что же касается счастья, которое может выпасть на долю такой красивой девушки, как вы, я могу только сказать, что счастье вещь условная. Я уверен, что на одну девушку, выходящую счастливо замуж за человека высшего круга, приходится сотня женщин, которые живут счастливо не выходя из своей сферы. Я на вашем месте не стал бы пренебрегать мистером Флудом из-за блестящего предложения в будущем, которое вы, может быть, получите, может быть, и не получите.
