class="p1">– Я охотнее умру, чем скажу
«спасибо» такому ублюдку, как ты, – вновь прохрипел Дарен, вынуждая Джека весело усмехнуться.
– О, эта ни чем непоколебимая гордость… а знаешь, Эбигейл ведь точно такая же. В этом вы похожи. – Он вновь ухмыльнулся, а затем, словно призадумавшись, поднес стакан ко рту. – А я всё думал, что же общего может быть между вами.
– Где она? – Стиснув зубы, закричал Дарен. – Что ты с ней сделал?!
– Ничего, – честно ответил Джек, а затем мотнул головой, – самый большой вред, который я ей причинил – это сказал правду. – Дарен замер, и от внимания Палача это не ускользнуло. Его взгляд стал жестче; в нём вспыхнул по-настоящему дьявольский огонь. – Рассказал, как ты лишил меня самого дорогого в жизни.
– Она так же была дорога мне, – прохрипел Дарен, ощущая, как в области сердца снова щемит, – я любил Эрин.
– Не смей произносить её имя, – внезапно зашипел Джек, делая резкий шаг, – у тебя нет на это никаких прав! Не после того, что ты сделал!
– Я хотел спасти её!!
– Но предпочел просто стоять и смотреть!!
– Я был ребенком, Каллаган! Обыкновенным мальчишкой! Что я мог?!
– Ты мог всё, Дарен, – трясясь от ярости, заявил Джек, – всё! Мог броситься в этот чертов дом! Попытаться вытащить её! Сделать хоть что-то! Даже самую малость!! Но ты просто стоял!! Пока моя сестра горела заживо, ты просто стоял!!
– И виню себя в этом каждый день!! – Заорал Дарен. – Ты думаешь, я забыл?! Думаешь, забыл?! Нет, я помню всё!! Потому что каждую ночь слышу, как она зовет меня! Каждую ночь мне кажется, что я сумею повернуть время вспять и всё изменить! Но этого не происходит! Да, я не смог спасти её! Не смог!! И за это буду наказан до конца жизни!!
– Будешь, – разъяренно прошипел Джек, – потому что перед тем, как сделать свой последний вдох, ты познаешь такую адскую боль, что сам станешь молить меня об избавлении. – Джек сильнее стиснул зубы, не смея отрывать от своего врага взгляда. – Сначала я хотел, чтобы ты испытал ту же самую муку. Хотел лишить тебя самого родного человека… твоей сестры. Но ты уже винишь себя во всем, что с ней произошло. И вскоре она сама, не сумев справиться с неизбежным и потеряв единственного брата, решит уйти из своей и без того несчастной жизни. Она сделает это, когда лишится всего. И ты будешь умирать с мыслью о том, что ничего не сможешь изменить!
– Сукин сын!! Ублюдок!! – Дарен пытался вырываться, но Шейн держал его на удивление крепко. – Не смей говорить ни слова о моей сестре!! Не смей даже приближаться к ней!!
– Этой боли будет недостаточно, – продолжал Джек, будто бы совершенно не слыша его слов, – я хочу, чтобы ты страдал настолько сильно, чтобы утратил желание жить. А это произойдет лишь в ту минуту, когда ты тоже лишишься всего. Когда помимо сестры потеряешь ещё и ту, что сумела зажечь внутри твоей тьмы свет. – Он сделал ещё один шаг, с усилием напрягая скулы; огонь ярости в его глазах разгорелся сильнее. – Я сломаю тебя. Уничтожу твою веру. А затем стану с наслаждением наблюдать, как ты медленно угасаешь, моля прекратить твои мучения. Клянусь. Ты пройдешь все девять кругов ада, и гореть мне дьявольским пламенем, если я не смогу тебя через них провести.
Дарен дернулся, но Шейн резко подбил его колени, вынуждая сильнее сжать зубы и больно стукнуться ими о пол.
– Развлекайся, – холодно обратился к Шейну Джек, – но не перестарайся. Он нужен мне живым. И в сознании.
– Да, Босс, – когда Джек вышел, уведя за собой Декса, мучитель вышел из-за его спины, наверное, думая о том, как весело он проведет время. Хищно ухмыльнувшись, Шейн дождался, когда Дарен поднимет голову, а затем, замахнувшись, что есть мочи, нанес свой первый удар.
* * *
Эбби прикусила губу и сделала ещё несколько попыток вскрыть замок. Права была её сестра, когда утверждала, что женские шпильки – весьма полезная и очень многофункциональная вещь. Слава Богу, что в тот вечер она заколола ими волосы и, слава Богу, что их у неё забрать просто не догадались. На самом деле, это была её пятнадцатая или шестнадцатая попытка. Мужчина, который должен был сторожить её комнату оказался весьма непоседливым – на одном месте ему явно не стоялось; Эбби насчитала около двадцати пяти отлучек за прошедшие четыре часа. Но она ни в коем случае не попрекала Рея – кажется именно так его звали – ведь такое частое отсутствие было ей как раз на руку. Что-то тихо щелкнуло и, замерев на мгновение, с бешено стучащим пульсом она осторожно отжала ручку. Дверь поддалась, и от облегчения она даже на мгновение прикрыла глаза.
Осторожно выглянув в коридор и, убедившись, что в нем никого нет, Эбби переступила порог. Пробыв некоторое время в кабинете, она сумела сложить в своей голове более или менее цельную картинку. Ветер доносил отчетливый запах моря, а за окном – на котором, однако, ей удалось задержать взгляд не более, чем на пять секунд – то и дело виднелись большие железные ящики. Границу Флориды они не пересекли, и в этом сомнений не оставалось. Успокаивало ещё и то, что находились они совершенно точно не в открытом океане.
Неподалеку послышались знакомые тяжелые шаги. Быстро среагировав, Эбби завернула за угол и резко прислонилась спиной к стене. Нога случайно задела стоящий рядом глиняный горшок, заставляя глухой и явный звук тут же пронестись по коридору. Затаив дыхание, она сильнее вжалась в штукатурку и закрыла глаза, чувствуя, как с каждой секундой, с которой кто-то приближался к ней, сердце начинало стучать чаще. Если он заметит её, то всё пропало. Многие часы труда полетят насмарку.
Эбби сделала вдох. Затем второй. Третий…
– Рэй! – Незнакомый мужской голос заставил ещё больше напрячься. Шаги рядом мгновенно стихли, а пульс, словно в ответ им, замедлился. Пытаясь справиться с удушающим страхом, она цеплялась пальцами за стенку, неосознанно соскабливая шпаклевку ногтями. – Вот ты где. Пойдем, мне нужна твоя помощь с ящиками.
– Сначала проверю девчонку.
– Да куда она денется? – Мужчина был абсолютно уверен, что никуда. – Ты запер её, а окна надежно заколочены. Ей не выйти. Пошли, – вновь повторил он, – а то я так спину надорву.
– Если Босс узнает…
– Боссу сейчас не до девчонки. Он занят с игрушками покрупнее.
– Он здесь?
– Бросился спасать её точно долбанный Кларк Кент в трико.
– Она сильно ему дорога.
– Да, – усмехнулся мужчина, – и в этом его ошибка.
От
