- Это как тайна исповеди. Ты должен помолиться и забыть об этом. Потому что дальше воля Создателя.
- Но как?! Как?! Тебе хорошо говорить! Ты дракон! А я же человек, как я смогу все забыть и просто жить дальше?! Это ведь касается моей страны! Моей!
В ответ пришла грустная усмешка.
- В эту страну я вложил часть своей души. Думаешь, мне безразлично? И столько лет выслушивал просителей просто от нечего делать?
- Прости. Прости. Мне просто тяжело справиться...
- Это ничего, это пройдет. Ты сможешь принять верное решение.
- Ну хоть подскажи! Как мне его принять?
- Вспомни, что он отдал, чем готов пожертвовать?
- Да... Да... Хорошо. Я, кажется, понял.
Алексиор несколько раз глубоко вздохнул, потом открыл глаза и... Нет. Это даже не облеклось в слова, это было нечто неизреченное, но имевшее смысл. Такое, что может услышать только Создатель.
Из глубины души пришло одобрение и странная фраза:
- Никогда не думал, что это так закончится.
- Что закончится?
- Ничего, нам пора обратно на корабль.
В следующее мгновение они были уже на палубе 'Евтихии'. Будто ничего и не было. Однако же произошедшее изменило Алексиора навсегда. Вот так, решать чью-то судьбу, решать кто чего достоин...
Маятник его судьбы качнулся в очередной раз.
Он стал кем-то, кого не существовало раньше. Теперь уже не был ни царевичем Алексиорм, ни изгнанником Ароисом, он сам еще не знал, кто он и что он. Но у этого нового 'Я' были серьезные обязанности, а впереди лежал совсем непростой жизненный путь. И будущее, которое хоть и казалось столь же 'привлекательным', как морская бездна, но все же таило в себе надежду.
До берегов родного Версантиума оставалось плыть сутки с небольшим, если не изменится попутный ветер.
***
Эта мысль пришла Евтихии еще ночью, она еле дотерпела до утра, а рано-рано на рассвете отправилась на поиски.
- Нириель, - в этот раз она даже вылетела из того ущелья, в котором упорно сидела почти весь год, - Нириель!
- Чего, пернатая сестричка, - молодой водный дух вынырнул на зов голубки.
- Нириель, - она уселась на острую вершинку обломка скалы, вокруг которой пенились волны, и вид у нее был довольно загадочный, - Какой сегодня день?
- Евтихия, неужели голуби интересуются календарями? - водный изобразил лукавое удивление.
На самом деле он был рад, что она перестала тоскливо тялиться в одну точку на горизонте и решила как-то начать жить заново.
- Некоторые интересуются, - с нажимом проговорила девушка-птица, - Так ты мне скажешь? Или спросить у Фаэта?
- У этого воздушного? Пфффф!
- Я здесь, - раздался веселый голос воздушного.
Водный Нириель аж перевернулся в волнах:
- Тебя никто не звал! Проваливай, давай!
- Даааа, - протянул молодой дух воздуха, - А мне казалось, я слышал свое имя?
Дух воздуха Фаэт успел подружиться голубкой, с подопечной Морфоса. Вообще-то, сначала он просто выполнял распоряжение древнейшего из чистого уважения и субординации, но общаться с ней было так интересно, что он и не заметил, как втянулся. Птиц Фаэт знал очень хорошо, естественно, он ведь был ветром в их крыльях, а вот людей... А тем более, девушек... Можно даже сказать, что воздушный дух испытывал к девушке-птице легкую влюбленность, и не прочь был произвести на нее впечатление. Даже завязать отношения, если она захочет...
А Нириель, который ощущал себя ее старшим братом, не желал, чтобы этот 'ветреник' вертелся около его сестры. Нечего девочке мозги пудрить! Тем более, что у нее уже есть жених.
Это он и высказывал воздушному, а Евтихия, на глазах которой вся сцена и происходила, только головой покачала, потом выдала со смехом:
- Вы прямо как мальчишки. Кто дальше плюнет. Кто-нибудь мне скажет, какой сегодня день?
Оба духа насупились и ответили ей одновременно.
- И все-таки, зачем тебе? - спросил Фаэт.
- Хочу сделать своему жениху подарок, - мечтательно ответила девушка-птица.
- Какой еще подарок?
- На день рождения. Алексиору через неделю исполнится 19 лет.
- Ээээ... Ууу... эээ!... Да... - промямлил Нириель.
Он-то знал много чего про ее жениха, но клятву давал Морфосу, что ни словом не обмолвится, пока подходящий момент не настанет. А когда он настанет? Этого молодой водный не знал.
- Простите, у меня дела, - внезапно засуетился он и рванул к древнейшему духу земли посоветоваться.
- Чего это с ним? - удивилась голубка.
Воздушный посмотрел водному вслед, пожал плечами и предложил:
- Ну что? Полетаем?
- А давай! Полетаем!
Только страшен был вид, открывшийся взору Евтихии, когда увидела усеянное обгорелыми останками суденышек море перед лазурной бухтой. Когда-то лазурной, сейчас она была скорее грязно-серой.
Вчерашняя ночь принесла Онхельме удовлетворение, даже какое-то странное чувство сытости, что ли. Как человек она бы никогда не смогла определить что это за ощущение, но так ведь оно принадлежало и не человеку вовсе, то чувство насыщения испытало ее второе, скрытое глубоко внутри 'Я', нечеловеческое. Насытилось зло, которое она в себе носила. От этого на царицу снизошло временное умиротворение, потому что насытить зло навсегда невозможно. А значит, скоро возникнут новые идеи, но пока можно немного расслабиться и переваривать. С удовольствием.
Новая служанка одевала ее, когда явился старейший из ее советников.
- Старейший из оставшихся советников, - мрачно пошутила про себя царица, одарив его приветливой улыбкой, и спросила, - В чем дело?
- Государыня Онхельма, Ваше Величество, - он замялся и вытер потную лысину, - Совет собрался и хочет видеть Вас.
- Хорошо, идите, я буду через полчаса, - и отпустила его.
Она и сама собиралась созвать Совет, это будет очень кстати. Надо решить наконец вопросы обороны. А то, что ж теперь, ей вечно, что ли метаться в мыле по границам, да выжигать нарушителей как клопов? Делать нечего! Надо перевести сюда гвардию из Гермикшей, Гунтер, ее любезный полковник, будет рад. Пожалуй, его можно будет пустить и в постель...
Но этого мало, надо набрать еще наемников. Вот Гунтер этим и займется. А у нее будут более приятные дела.
Настроение у Онхельмы было настолько благодушным, что она даже негромко запела. Новая служанка, которую царица взяла на смену Миле, боялась прекрасную царицу как огня. Она не смела на нее даже глаза поднять, а когда вдруг услышала хрипловатое пение, чуть не упала в обморок от страха.
- Что с тобой, милая? - с улыбкой осведомилась царица, видя, что девчонка дрожит.
- Ничего, все хорошо, Ваше Величество...
- Да, ну тогда возьми вот тебе, - она протянула девушке красивую заколку, из тех, что в изобилии лежали на столе, - У тебя красивые волосы.
- Благодарю, Ваше Величество... - пролепетала девчонка и взяла заколку дрожащей рукой.
