– У меня один вопрос.
– Валяй, – разрешил начальник УВД.
– Что с моим напарником Сергеем?
– Не было никакого Сергея. Ты что-то напутал! – Начальник УВД был сама невинность. – Тебя взяли одного при попытке совершить убийство.
– Договорились… – хмуро бросил Алексей.
Его ввели в камеру. Хотя камерой эту уютную комнату со всеми удобствами, двумя односпальными кроватями, холодильником, телевизором и цивильным туалетом с душем назвать можно было с большой натяжкой. От обыкновенной тюремной камеры здесь была надёжная металлическая дверь и решётка на окне.
Когда Алексей вошёл, навстречу из-за стола у окна, отложив книгу и сняв очки, поднялся невысокий седой постоялец лет пятидесяти.
– Вы мой новый сосед? – открыто спросил он, протягивая для приветствия руку. – Будем знакомиться: Василий. Василий Борисович Гаршенин, – поправился седой мужчина. Рука была сухая и крепкая. Алексей почувствовал силу, пожимая её в ответном приветствии. Странно, никаких негативных чувств к Василию Борисовичу при этом не возникло. Наоборот, Алексей интуитивно почувствовал, что перед ним – много повидавший человек. Но Алексей решил не спешить с проявлением эмоций.
– Вот свободное место, – Василий Борисович указал на застеленную кровать у стены. – Чаю хотите?
– Спасибо, не откажусь. – Гостеприимство нового соседа располагало к доверию. Алексей устроился на кровати, облокотившись спиной о стену, и поинтересовался: – А вы давно в этом «люксе»?
– Нет. – Василий Борисович хлопотал у стола, переставляя включенный в розетку кипятильник из одного наполненного стакана в другой. – Второй месяц. До этого всё скитался по общим камерам. Идите – я вам уже заварил.
– А у вас какая статья?
– Нападение на представителя власти, – повернулся к Алексею сосед. – А ваша?
– Инкриминируют 30-ю – покушение на убийство. Я доказываю 31-ю – добровольный отказ от преступления.
– Получается?
– Пока получается у ментов, – вздохнул Алексей.
За чаем, беседа потекла более непринуждённо. Алексей узнал, что Василий Борисович – сирота. Рос в детском доме в Сибири. В город Алёшкиной юности попал по распределению после института. Женился. Вырастил двух дочерей. И с тех самых пор, когда поезд впервые привёз его на перрон местного вокзала, Василий Борисович трудился, делал карьеру, а когда пришла перестройка начал свой бизнес в городе, который за тридцать лет стал ему родным. Успех и деньги и привели Василия Борисовича в эту камеру.
– А можно о вас поподробнее: как и что? – закончив рассказ о себе, вежливо поинтересовался Гаршенин.
– Подставили меня, – хмуро ответил Алексей. – Глупо попался.
– Извините, что расспрашиваю. Просто интересно поговорить с новым человеком, – понимающе улыбнулся Василий Борисович. – А то со мной беседуют только следователи да иногда начальник милиции.
– А ему-то что от вас нужно? – Алексей даже напрягся в ожидании ответа.
– А вы знакомы с Сергеем Анатольевичем?
– Имел «удовольствие», – хмыкнул Алексей.
– Завод требует отдать! – как-то очень обыденно сказал Гаршенин.
– Какой завод? – удивился Алексей.
– Мой. Какой же ещё? – всё так же спокойно произнёс Василий Борисович.
– У вас есть завод? – ещё больше поразился Алексей.
– Надеюсь, что ещё есть. Если не весь растащили, – улыбнулся Гаршенин. Но улыбка вышла невеселой.
– Расскажите мне, – попросил Алексей.
– А что рассказывать?
– Всё. Мне всё интересно…
Сосед по камере задумался, а потом стал говорить.
Им уже принесли ужин, а Василий Борисович всё ещё продолжал свой рассказ. И очень много интересного узнавал Алексей об особенностях национального бизнеса в России, о власти и чиновниках, и о простых смертных в нём. Он – финансист, имеющий высшее экономическое образование и не большой опыт работы, вдруг здесь, в тюрьме, постигал неизвестные науке и широкой общественности экономические отношения между властью и российскими предпринимателями. И эти собственные открытия, мягко говоря, очень удивляли его.
– Значит, вы утверждаете, что невозможность развития бизнеса, а, следовательно, экономики России, упирается в коррупцию? А вся коррупция идёт из столицы? – допытывался он.
– Да, эта сложившаяся система разрушительна для страны. Могу пояснить на своём примере. – Они сидели за столом друг напротив друга. Василий Борисович вертел в пальцах очки и говорил, не торопясь, взвешивая каждое слово. – История моя проста. Ведь дело совсем не в том – успешен я или не успешен. Дело в другом: почему мне не дают, например, кредиты, а соответственно и возможности для развития? Вот губернатор спрашивает меня: «Чем тебе помочь?». А мне не надо ничем помогать – любая помощь подразумевает необходимость ответной благодарности в прямо пропорциональной зависимости. А вы сделайте для всех одинаковые условия и приоритеты расставьте так, чтобы вся область знала, что деньги, вложенные в производство, будут ограждены хотя бы от нецелевых трат. Ведь вот они, реальные рабочие места. А развитие производства несомненно тянет за собой развитие сферы образования и науки. Выпускников всех ВУЗов можно будет направлять на предприятия, и вчерашних студентов там будут ждать и принимать как молодых специалистов. Но губернатор каждый раз отвечал: «Что ты тут мне говоришь? Я – временный человек». Отвечал или имел это ввиду. И ничего у меня не получалось. Хотелось по совести, а выходило, что я выпрашиваю милостыню, а взамен должен дать взятку. В любом разговоре только этим и пахло.
– И сколько же нужно давать?
– Размер «благодарности» стандартен по всей России – минимум 10 процентов от суммы полученного кредита. Об этом знает любой мало-мальски успешный предприниматель. То есть мне надо было поступить так, как это сделали некоторые средние предприятия: они выпросили кредиты в пределах 20–30 миллионов рублей, получили гарантии и начали «раскручиваться» за государственные деньги. А я – за свои. Есть разница в условиях? У предприятий, получивших кредиты, налоговая контролирует государственные деньги с точки зрения сохранности, ну, и чтобы прибыль была от этого. А с моих – инспекция думает, как бы побольше налогов с меня содрать. Там – как бы производство наладить и не трогать. Деньги-то – государственные. А у меня – мои. Вы понимаете разницу?
– Всё предельно ясно.
– И вот этот развод предпринимателей на деньги пошёл по всей Руси. Такую ситуацию создали!.. Везде только взятки. Я думаю, в этом были заинтересованы временщики: те, кто сматывался за рубеж. Или те же Гайдары и Чубайсы – они все временщики. Смысл? А смысл заключается в том, чтобы кроме собственного обогащения, сделать нестабильной ситуацию в стране и безнаказанно самим «ловить рыбку в мутной воде» и родственникам давать возможность это делать. И ещё есть один плюс: при нестабильной ситуации простые люди легко управляемы, они прибиваются к тому, кто сильнее. Сегодня сильнее бандиты – люди к ним прибиваются. Завтра стала сильной власть – люди прибиваются к ней. Но самое удивительное, что на поверку, бандиты-то оказались праведнее. У них существовал и существует так называемый «Закон Понятий». Вы понимаете? А в России возле власти засела такая старая коммунистическая гвардия, у которой ни о каких понятиях, тем более о совести и чести, не говоря уже о порядочности, нет даже представления. Раньше понятия народа зиждились на Евангелие: не укради, не лжесвидетельствуй и так далее. Если не признаёшь законы государства, не забывай, что существует Закон Высшей Силы. Потом существовал ещё партийный надзор. А сейчас?..
