своим телом.
Мои руки скользят к центру ее блузки и, подняв на нее глаза, я разрываю на ней чертову вещицу.
Ее язык проскальзывает между зубов, и она улыбается, вцепившись пальцами в одеяло.
Я наклоняюсь вперед, впиваясь зубами в ткань ее кружевного лифчика, и, крепко сжимая левую сторону, разрываю ее.
Ее груди выпадают, тяжело качнувшись, сильно набухшие и идеально торчащие.
Я не могу ничего с собой поделать и дергаю ее твердый розовый сосок.
Она стонет, сжимая руки у меня на боках.
На ее брюках уже есть несколько дырок на бедре, поэтому я просовываю руку внутрь, массируя ее внутреннюю часть бедра, пока она не вздрагивает, а затем разрываю их к чертовой матери, до самой промежности джинсов.
Я опускаюсь ниже, и ее грудь поднимается и опускается, все быстрее и быстрее, по мере того, как мой рот приближается к ее киске.
Ее ноги раздвигаются, наполовину прикрытые джинсами, наполовину голые.
Киска голая.
Я приближаю губы к ее центру, но не прикасаюсь, позволяя своему горячему дыханию довести ее до безумия.
Ее ноги дергаются, и как только они опускаются, я обхватываю ее клитор ртом и сосу.
Он скулит, приподнимая ноги на матрасе.
— О, да, — стону я. — Моя детка хочет гребаную игру…
Я встаю, хватаю ее за бедра и поднимаю с матраса.
Она ошарашена и едва не падает, но я прямо здесь, чтобы поймать ее.
Мои пальцы обхватывают заднюю часть ее ноги, и я скольжу рукой вверх, освобождая ее от остатков брюк.
Она убирает с меня руки, и я поднимаю глаза, обнаруживая, что она теребит и дергает свои соски, наблюдая за мной. Мое лицо вровень с ее киской, пальцы дразнят и теперь упираются в дырочку ее задницы.
Она сильнее раздвигает ноги, заставляя мой член затвердеть еще сильнее.
Я нажимаю на чувствительную, девственную ее часть.
Кое-что, что я возьму, когда она будет готова для меня.
Я поднимаюсь на ноги, наклоняю голову к ней, и ее подбородок приподнимается, чтобы сократить расстояние. Она ждет, когда мои губы встретятся с ее, но за несколько секунд до того, как мой рот встретится с моими любимыми гребаными подушками, я быстро ныряю в ложбинку ее шеи.
Она испускает короткий стон, и я сдерживаю смех, покрывая поцелуями ее горло.
Но она не позволяет этого.
Ее пальцы скользят по моим волосам, сжимая их пальцами, и она тянет, пока мои глаза не встречаются с ее глазами.
Темными и требовательными, какими они и должны быть.
Она двигается, теперь удерживая меня крепкой хваткой по обе стороны лица, и ее глаза сужаются.
Виктория открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ей шанса.
Мои губы опускаются на ее в жестком, нетерпеливом поцелуе, в котором она отчаянно нуждалась.
Она проникает языком в мой рот. Левая нога оборачивается вокруг меня, и я хватаю ее под коленом, удерживая там.
Приподнявшись на носочках, Виктория двигает бедрами и насаживается прямо на мой член.
Я рычу, хватаясь рукой за ее задницу, и она вскрикивает. Ее голова откидывается назад, груди прижимаются ко мне.
Она трется своими бедрами, и у меня скручиваются пальцы на ногах.
— Блядь, — хриплю я, опускаясь вниз, чтобы схватить ее за другую ногу и быстро развернуть нас, усаживая ее задницей на край подоконника.
Ее ноги отпускают меня, она раздвигает их шире и вытягивает позади нас. Она держится руками за деревянный выступ, насаживаясь на меня толчок за толчком.
Я проникаю сильнее, вгоняя в нее свой член, и она содрогается вокруг меня.
— Так охренительно хорошо, Красавица. — Я наклоняюсь вперед, втягивая ее сосок в рот, и она судорожно втягивает воздух.
— Да, мм. — Она удерживает мою голову. — Продолжай… — задыхается она, сжимаясь вокруг меня. — Продолжай делать так.
Я кружу языком по набухшей вершинке, и ее пальцы подрагивают на моей голове.
Передумав, она прижимает мой рот к своему, и целует меня безудержно, жестко, умоляя, чтобы затем быстро оторваться и прижаться губами к моей груди.
Я снова поднимаю ее, оставаясь внутри, и переношу нас на кровать. Но у нее есть другие идеи и она карабкается по матрасу.
Она разворачивается и становится на четвереньки.
Оглядывается через плечо, встречаясь со мной взглядом, она медленно опускается, пока ее сиськи не касаются одеяла. Только ее загорелая задница остается торчать в воздухе.
Мой пульс бешено несется, когда я снова вхожу в нее. Голова откидывается от ощущений.
Везде.
Чистый гребаный жар растекается по моим венам, и я медленно выхожу, сразу же проскальзывая обратно.
Стон Виктории заставляет меня поднять глаза.
Я пробегаю пальцами по ее спине, пока не хватаю за волосы, наматываю их на кулак и тяну.
Ее голова дергается в сторону, снова устремляя на меня взгляд.
— Глаза на меня, детка, — говорю я. — Смотри, как я трахаю тебя. Смотри, что ты делаешь со мной.
Я трахаю ее сильнее, быстрее. Дом наполняют только звуки шлепков кожи о кожу, ее пьянящие всхлипы и громкие стоны.
Она начинает дрожать, едва, черт возьми, держась на ногах. Так что я обхватываю ее рукой за талию, и наваливаюсь на нее.
Я трахаю ее сзади, губы прижаты к ее, глаза прикованы друг к другу.
— Я уже близко, — задыхается она. — Уже почти.
Мои толчки короче, жестче и стремительнее. Пальцы опускаются, накрывая ее киску. Глубокая складка пролегает на ее лбу, когда удовольствие угрожает разорвать ее на части.
— Кончи со мной, Кэптен, — хнычет она, толкаясь ко мне попкой. — Посмотри мне в глаза и кончи для меня.
Я дергаюсь и делаю, мать вашу, именно это.
Я бурно кончаю, долго и так громко, как и она.
Оба наших тела обессилены, но я поворачиваю ее и снова вхожу внутрь, и она дрожит подо мной.
Я двигаюсь медленно, ощущения почти невыносимы, так как мое тело все еще на пределе, но я еще не готов отпустить ее.
Ничего из этого.
Я касаюсь губами ее шеи, и она вздыхает — звук, который проникает в мою душу.
Она подо мной, ее ноги расслаблены по бокам, а руки теперь движутся вдоль моей спины.
— Это было чертовски хорошее "да", Красавица.
Она хихикает, ее руки поглаживают мою грудь.
Я поднимаюсь, пока не заглядываю ей в глаза.
Моя Красавица.
Моя девочка.
Мое будущее.
Виктория
— Эй, ЗоЗо,
