– Люди без души – это нeлюди, – тихо заметил Федор. – Нечистая сила, значит… Через них Сатана глядит в наш мир…
Михаил удивленно оглянулся на него, но продолжил развивать свою мысль, никак не прокомментировав высказывание Федора:
– Меня другое занимает в связи с этим, вот скажите мне: что такое желание человека иметь ребенка? Почему так переживают бездетные люди? Это что, желание продлить себя? Но тогда клонирование – это более идеальный способ увековечить себя. Ведь при обычном зачатии и рождении в ребенке перемешиваются гены обоих родителей, и что из этого микста получится – один Бог знает, а при клонировании – получается почти точная твоя копия. Особенно везет женщинам – они могут выносить и родить свой собственный клон. Вот!
– Паря, а тебе женщина когда-нибудь говорила, что хочет от тебя ребенка? – спросил его Федор.
Михаил замешкался и, покраснев, покачал головой:
– Нет, а что?
– А вот то самое! – снисходительно ответил Федор. – Зеленый ты еще, жизни не нюхал. Женщины своей еще не встретил, той, которая бы захотела от тебя ребенка. Не просто ребенка из каких-то там клеток, а именно твоего пацана или девчонку.
– Но мы же говорим еще и о тех, кто не может сам зачать и родить, им бы все это помогло продолжить свой род, – напомнил ему Михаил.
– Вот что я тебе скажу… – вздохнув, сказал Федор. – В природе мы многое не постигли, а она мудро устроена, тысячелетиями все в ней ладно работает. А теперь человек начинает влезать в ее законы и хочет взять на себя роль творца, когда еще даже жить в ладу с природой не научился. А как зовут того, кто уже пытался стать на место Творца, помните? Кто возомнил себя равным Богу?
– Вы Люцифера имеете в виду? – спросил Михаил.
– Можно и Люцифером его назвать, – согласился Федор. – Ну вот, а если природа не дает женщине ребенка, значит не нужно ей его рожать, значит, если она и выносит его с помощью разных там медицинских вспомоществований, то это все потом обязательно вылезет боком: либо нездоровьем, либо еще чем-нибудь похуже. Лучше уж взять обездоленного ребятенка из детдома и воспитать его в любви и заботе, чем рожать своего урода, которого природа и в мир-то выпускать не хотела.
– Федор, ну ты прямо мракобес какой-то! – возмутился Леонид. – Если по-твоему рассуждать, то и болезни, которые природа насылает на нас, лечить не надо! Помирает человек, например, от аппендицита, и пусть: нечего препятствовать природе! Вдруг он потом что-нибудь натворит, а так помрет в срок – и все спокойны.
– Мы забыли про главное! – остановил его Федор. – Миша, так ты можешь узнать, где проходит конференция? Нам нужно на нее попасть.
– Сейчас позвоню, узнаю, – сказал Михаил и вышел из комнаты.
Через десять минут он вернулся, держа в руке лист с факсом.
– Вот думаю то, что вас интересует: научная конференция по «Медико-генетическим аспектам трансплантологии», открылась сегодня в Институте репродуктивной генетики. Как, вы говорите, зовут вашу знакомую?
– Есения… Есения Викторовна Вербицкая, – ответил Леонид, чувствуя, как у него замирает сердце.
– Есть такая, – кивнул Михаил. – Вот тут указано, что второй день конференции начинается в десять ноль-ноль с доклада доктора медицинских наук Е. В. Вербицкой на тему…
Леонид выхватил у него из рук листок, впиваясь взглядом в печатные строки. Шевеля губами, он медленно, чуть ли не по складам, прочел фамилию Есении и опустился на стул, ощутив неожиданную слабость в ногах. Кроме письма Есении этот листок был еще одним документальным подтверждением, что она жива и даже успешно трудится на поприще отечественной науки. Печатные строки и эта приставка перед ее именем «д-р. мед. наук» были очень официальны, но Леонид, глядя на них, внезапно увидел перед собой живые глаза Есении.
– Мне надо попасть на эту конференцию, – севшим голосом сказал он и взволнованно посмотрел на Михаила.
– Сделаю все, что смогу, – серьезно пообещал тот, сочувственно взглянув на него.
Переночевав у Михаила, на следующее утро они поехали на его не новом, но ухоженном «жигуленке» в Академгородок. По пути Михаил заехал в редакцию, откуда через несколько минут вынес факс-приглашение и бейджи сотрудников газеты без фотографий, но с впечатанными в них фамилиями. Один бейдж был выписан на него, другой – на Александра Веселова в соответствии с «запасным» паспортом Леонида.
Вручив все это Федору и Леониду, он сказал:
– Вот, все реально. Даже можете пройти аккредитацию, если таковую будут проводить. Дядя Федя пройдет под моей фамилией.
– А как же ты будешь выкручиваться перед своей редакцией, когда выяснится, что ты не был на конференции, тебе же надо будет все-таки какую-то статью написать? – спросил его Леонид.
– Не волнуйтесь, – по-доброму усмехнулся Михаил. – У меня там есть свои источники информации, напишу без проблем. Тем более, что присутствовать на конференции я все равно не собирался – через три часа улетаю в командировку в Иркутск.
Высаживая их у ворот института, он пожелал им удачи и сказал на прощание:
– Машину я, на крайний случай, оставлю за углом, ключ будет под ковриком. Вернете, когда у вас все уладится. А не вернете – тоже в обиде не буду.
– А ты как же?
– Возьму такси, не волнуйтесь. Счастливо!
И он медленно отъехал, а Федор с Леонидом направились к проходной, боясь опоздать к началу конференции.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ОСВОБОЖДЕНИЕ
Филипп Кондратюк, ученый секретарь Института репродуктивной генетики и личный референт его руководителя, был доволен. Его идея с проведением научной конференции удалась. Первый же день ее работы показал, что необходимость в проведении такой конференции давно назрела, ученым было чем поделиться друг с другом. Профессор Козинцев из Ожогового центра Института Склифосовского прочел доклад об их замечательных успехах по выращиванию кожных тканей в питательных средах. Скоро для людей, работающих в областях повышенного риска – пожарников, спасателей, горняков, химиков можно будет создать что-то вроде банка тканей, где взятые у них сантиметровые кусочки кожи будут храниться и расти до того момента, пока они не понадобятся. Известно, что человек не выживает, если кожный покров у него поражен более чем на пятьдесят процентов. Теперь появилась возможность поспорить с этой цифрой.
Филипп, увлекшись докладами, даже начал испытывать гордость за достижения российских ученых, на какой-то момент забыв, кто он есть и с какой целью внедрен в Россию.
А был он Филом Выщицки – сотрудником закрытого генетического военного центра в Канаде и агентом ЦРУ. Конечно, никто в здешнем институте этого даже заподозрить не мог, поскольку легенда у него была тщательно разработана и подкреплена документально.
