Раскаивался ли он в своем поступке? Сожалел ли он, что сделал дело, отлучившее его от его ближних и сравнившее его с Каином? Нет. Не раскаяние чувствовал он, а успокоение, словно исполнил задачу своей жизни. Он взглянул на небо, представил себе свою дочь в надзвездном мире, и готов был крикнуть ей, что все ее обиды отмщены.
Первые ракеты показались над деревьями, когда он влезал на лестницу. Он остановился на верхней перекладине и стал смотреть на огненный дождь, сыпавшийся по небу.
«Они еще ничего не знают, если пускают свой фейерверк», — подумал Редмайн.
Он постоял несколько минут на лестнице, ожидая продолжения, но после нескольких первых ракет, быстро следовавших одна за другою, фейерверк внезапно прекратился.
Редмайн спрыгнул на пустынную дорогу и скоро свернул на луговую тропинку, по которой пришел утром. Он не ускорял шагов, как человек, опасающийся преследования, он шел медленно и был спокойнее, чем по время своего утреннего пути в Клеведон.
Было около одиннадцати часов, когда он вернулся в Брайервуд. Какая страшная тишина царила в старом доме, когда он вошел, и как звучно раздавались шаги его по непокрытому полу! Он вспомнил вечер, когда вернулся в первый раз из Австралии, гордый и счастливый, и вошел в этот дом, уверенный, что дочь бросится ему на шею и прижмется головой к его груди. О, несчастная ночь! Неужели человек, погубивший эту девушку, не заслужил смерти?
«Мог ли я не убить его?» — спросил он себя с полным убеждением, что поступил справедливо. Он не зажег с, л в кухне, не остался посидеть внизу, но прошел прямо наверх в свою спальню и тотчас же лег в постель. Воспользоваться ночью, чтобы бежать и спастись от последствий своего преступления, не пришло ему в голову ни на минуту. Он считал бесчестным отречься от сделанного дела, спастись позорным бегством и допустить, чтобы какой-нибудь невинный человек поплатился за его поступок. Ложась в постель, он вспомнил, что было время, когда на ней лежал негодяй, замышлявший в его доме погубить его дочь, и подумал со злобным чувством удовлетворения, как жестко и холодно ложе, на которое он уложил его в этот вечер, и как страшен его сон.
«Таким людям должны сниться дурные сны, когда они спят вечным сном», — сказал он себе.
Но не долго бодрствовал он и думал о своей жертве и о своем преступлении. Он много пил в Клеведоне и провел весь день на воздухе и на ногах, от чего отвык в последнее время. Размышления его мало-помалу превратились в ряд бессвязных мыслей, и когда кингсберийские церковные часы пробили половину двенадцатого, он уже спал спокойным сном младенца.
Странное чувство овладело им, когда он проснулся на следующее утро, вскоре после восхода солнца, и оглянув яркоосвещенную комнату, мгновенно вспомнил событие прошлой ночи. Сцена в лесу предстала пред ним со всеми своими ужасными подробностями, но он не почувствовал ни малейшего раскаяния. Ему стало только немного жаль молодой, красивой женщины, так мужественно отстаивавшей своего мужа. Его собственное положение не внушало ему ни малейшей тревоги. В память о своей дочери он готов был искупить свое мщение хоть позорною смертью на висилице.
Было только пять часов, когда он сошел вниз и вышел в сад. Буши, утомленные вчерашними треволнениями, еще спали.
«Я наслушаюсь вдоволь об убийстве, когда мистрис Буш встанет», — сказал он себе и начал ходить в ожидании по саду, куря трубку и поглядывая время от времени на окно кухни. Но прошло часа полтора прежде чем отворились ставни, и в одном из окон, повитых плющом, показалась его экономка.
— А вы проспали сегодня, мистрис Буш, — сказал Редмайн, подходя по лугу к растворенному окну.
— Проспала, мистер Редмайн! — воскликнула она.
— Я глаз не смыкала всю ночь, и удивляюсь, как я могла встать с постели. Я до сих пор дрожу как в лихорадке. И это не от расстройства желудка, потому что я ела и пила вчера очень умеренно, а Буш был трезв как судья и плакал от умиления, когда мы пили здоровье сэра Френсиса. Нет, мистер Редмайн, не угощение перевернуло все наши внутренности, а ужасная смерть бедного джентльмена, о которой мы узнали лишь только начался фейерверк.
— Какого джентльмена? Что вы хотите сказать?
— Может ли быть, чтобы вы ничего не знали, мистер Редмайн? Мой муж видел вас, когда вы выходили из палатки арендаторов, и мы были очень обрадованы, что вы передумали и решились повеселиться подобно другим.
— Да, мне неожиданно пришла фантазия пойти на праздник, но я чувствовал себя там как рыба, вынутая из воды, и вскоре после обеда ушел домой.
— Так вы действительно ничего не знаете? — воскликнула мистрис Буш, вытаращив на него глаза.
— Чего не знаю?
— Вы не слыхали, что один из джентльменов был убит возле каменной беседки.
— Джентльмен был убит, — повторил Редмайн смело. — Это любопытно.
— Любопытно, мистер Редмайн? Это ужасно. Говорят, что он умер мгновенно, и никто не знает, кто убил и за что. Может быть, из ревности. Он ухаживал весь день за вертлявою дочерью Бонда, а у нее столько же поклонников, сколько пальцев на руках и на ногах. Бедная жена его, говорят, упала как мертвая, когда его принесли на террасу, где она была с другими гостями.
— Бедная, — сказал Редмайн задумчиво. — Мне очень жаль леди Клеведон.
— Леди Клеведон! — воскликнула мистрис Буш с изумлением. — Да, ей, конечно, тоже тяжело. Траур, похороны и все тому подобное и при таком множестве гостей, и случилось это в день рождения сэра Френсиса.
— Да, в день его рождения, — повторил Редмайн со злым смехом. — Желал бы я знать предчувствовал ли он, делая столько шума по поводу дня своего рождения, что это его последний день.
— Последний, мистер Редмайн? Что это значит? Вы, может быть, хотите сказать, что он уже не будет делать нам никаких праздников в день своего рождения, после несчастья с его другом?
— С его другом? Что вы хотите сказать? Разве не сэр Френсис Клеведон убит в эту ночь?
— Сэр Френсис Клеведон? Что это вы, мистер Редмайн? С чего вам пришло в голову такое ужасное предположение? Я ничего такого не сказала о сэре Френсисе. Избави Бог! Убит его друг.
— Его друг! Да вы с ума сошли. Я знаю, что убит сэр Френсис.
— Ваша бедная голова начинает изменять вам, мистер Редмайн, — сказала мистрис Буш примирительным тоном.
Она была уверена, что ее хозяин вернулся из Австралии не в полном рассудке.
— Разве я сказала вам что-нибудь такое, из чего вы могли заключить, что убит сэр Френсис? Убит один из его друзей, джентльмен из Лондона, какой-то мистер Гаркросинг. Я знаю только, что его имя начинается с Г.
