— Я археолог.
Он улыбнулся ей любезно, но холодно:
— Вы не можете ехать с нами.
Джиллиан сохранила спокойствие:
— Почему же?
В его глазах отразилось легкое удивление: он явно не ожидал возражений. Медленно потягивая виски, он какое-то время пристально смотрел на нее, потом наконец изрек:
— Слишком опасно.
К тому времени Рик и Кейтс тоже уселись. Рик прочистил горло, и Бен перевел взгляд на него.
— Все не так просто, — сказал Рик.
— Не вижу, что тут сложного. Я женщин в глубь материка не вожу. Все. Обсуждение закончено.
— Тогда мы больше не нуждаемся в ваших услугах, — бесстрастно проговорила Джиллиан. Она и раньше не раз встречала презирающих женщин наглецов вроде него и не собиралась выходить из себя из-за этого нахала.
— Неужели? — Он явно ничуть не встревожился. — Как это так?
— Она должна ехать с нами, — вмешался Рик и насупился, глядя на сестру. Его все это бесило. — Она единственная знает, куда мы держим путь.
На Бена это не произвело ни малейшего впечатления.
— Значит, она может рассказать это нам, чтобы мы все тоже знали, и как хорошая девочка скромненько вернуться в гостиницу, предоставив нам справляться с грубой правдой жизни.
— Я вполне способна нести груз, равный моему весу, — спокойно проговорила Джиллиан. — И не вам решать, поеду я в экспедицию или нет. Я еду. Все, что надо решить вам, — это хотите ли вы получить эту работу. Если нет, то эти деньги достанутся кому-то другому.
Кейтс уже говорил то же самое, но Бен понял, что в отличие от него Джиллиан действительно так и поступит. Ей было все равно, поедет он или откажется.
Наклонившись вперед, он поставил локоть на стол и подпер рукой подбородок;
— Лапочка, если вы думаете, что это будет романтическое путешествие, то вы здорово ошибаетесь. Ни за какие коврижки я не возьму женщину в двух-или трехмесячный поход в этот район сельвы.
Было видно, что это ее позабавило.
— Заботитесь о бедной, слабой женщине?
— Именно так, дорогуша. По-моему, на свете не хватает первоклассных кошечек, так что мужчина должен беречь их запас.
Он намеренно говорил нахально, надеясь, что она взорвется и заявит, что даже дорогу не станет переходить с таким наглецом. Однако она снова даже глазом не моргнула. Лицо ее оставалось невозмутимым, как у статуи, даже выражение глаз было непроницаемым.
— Если я не еду, — произнесла она, — то экспедиция отменяется, во всяком случае — для вас. Как я уже говорила, если вы отказываетесь от вознаграждения, меня это не волнует. Есть и другие проводники.
Да, есть и другие, но ни одному из них он не доверил бы одинокую женщину, да еще на такой долгий срок. И вряд ли можно рассчитывать на ее братца — он не сможет ее защитить. Бен решил переменить тактику и заговорил прямо и откровенно:
— Лапочка, вы же не хотите провести два месяца в сельве…
— Напротив, именно это я и собираюсь сделать. Я не новичок в археологических экспедициях, мистер Льюис. Я могу идти весь день с сотней фунтов груза на плечах. Если надо, я могу подстрелить себе дичь на обед, зашить рану и пользоваться мачете.
Бен положил свободную руку на сердце.
— Боже, да перед нами идеальная женщина!
Она бросила на него ледяной взгляд, но не купилась на подначку. Он откинулся на спинку стула и, прищурясь, начал ее рассматривать. До этого он только мельком оглядел ее и увидел, что она не в его вкусе, хотя он чисто автоматически и выдал ей порцию сальных намеков. Однако с каждой минутой она становилась все интереснее. Ее холодное спокойствие вызывало в нем желание сделать что-нибудь такое, что по-настоящему выведет се из себя. Например, посадить ее к себе па колени и целовать до тех пор, пока она хоть немного не оттает.
На второй взгляд она все равно ничего особенного собой не представляла, за исключением светившегося в глазах ума. Господи, спаси его от умных женщин, они слишком много думают вместо того, чтобы следовать своим инстинктам. Она была вполне, хорошенькой, но не броской. Просто стройная женщина небольшого роста с гладкими темно-каштановыми волосами и правильными чертами лица. На ней было аккуратное, ничем не примечательное платье, которое отчего-то не вызывало эротических чувств, хотя было открытым и облегало ее грудь. Что было еще хуже, она не проявляла никакого интереса к нему как к мужчине. Он привык к тому, что все женщины реагируют на него, даже если сам он был к ним равнодушен, но у мисс Шервуд, казалось, женские гормоны отсутствовали вообще. Как говорится, бесчувственна как бревно. Жалко.
С другой стороны, если она может прошагать весь день с тяжелым рюкзаком за плечами, ее подтянутая фигура, вероятно, вся состоит из упругих отлично натренированных мышц. Он вдруг представил себе, как ее сильные стройные ляжки охватывают его бедра, и, к своему удивлению, ощутил, что в паху у него напряглось Он оставил Терезию на смятой постели, спящей в изнеможении после двух часов бурного секса, и вернулся в бар, чувствуя себя полностью удовлетворенным. Однако оказалось, что его организм считает иначе. Что ж, у этой чертовой штуковины никогда не было здравого смысла. Так что какой бы мускулистой и соблазнительно тугой ни была мисс археологиня Шервуд, Бен не желал, чтобы она сопровождала его в походе.
— Так. Я хочу, чтобы была ясность, — растягивая слова, проговорил он. — Вы желаете быть единственной женщиной в группе мужчин в течение двух месяцев?
— Не приплетайте сюда секс, мистер Льюис. Он здесь ни при чем.
— Еще как при чем. Мужчины во всем мире каждый день затевают драки из-за женщин.
— Очень глупо с их стороны.
— Точно. Я всегда так считал, но поглядите в лицо действительности: если вы единственная женщина среди мужчин, то вы монопольная хозяйка товара. А мужчины, знаете ли, звереют, когда оно рядом, а в руки не дается.
Она бросила на него иронический взгляд.
— Я не собираюсь разгуливать по лагерю в неглиже, мистер Льюис. И я умею защитить себя. Я также рассчитываю, что вы не наймете на работу насильников.
Во время этой словесной баталии Рик и Кейтс сидели молча. У Рика был обеспокоенный вид, а Кейтс просто скучал. Однако теперь он наклонился вперед и заметил:
— Это бесцельный разговор. Она должна ехать. Вы хотите получить эту работу, Льюис, или нет?
Бен задумался. Ему не нужны были ни деньги, ни сложности. Он вполне мог бы сказать им, чтобы они нашли себе кого-нибудь другого, тогда он проведет несколько следующих недель, отдыхая и трахая Терезию, как и намеревался. С другой стороны, все его инстинкты говорили, что тут что-то затевается и что, хотя она ведет честную игру, двое остальных преследуют какие-то свои, неизвестные ей цели. Ему хотелось узнать, какие именно. Он чуял, что за этим кроются деньги. И большие. У него были кое-какие моральные принципы, но они редко мешали ему зарабатывать деньги. И уж конечно, не тогда, когда появлялась возможность надуть парочку мошенников.
