- Тихо-тихо-тихо, молодец, ты безумно красивая
Нежно провожу рукой у неё между ног – всё мокро, сильно вздрагивает. Одеваю страпон, ввожу его на всю глубину, и прижимаюсь к ней. Стефания сама начинает двигать бёдрами мне навстречу всё быстрее и быстрее, в этот момент я слегка нажимаю пальцами на её соски. Она выгибается, громко стонет, и начинает бурно кончать. Бесподобное зрелище, её дёргает минут пять, никак не может остановиться, тяжеленный стул ходит ходуном. Придерживаю её изо всех сил, если упадём, будет очень громко. Боже, вот это оргазм.
Дорога в Москву Елена
«Пора домой, здесь, наконец-то всё. Вчера ещё раз сходила в музей, посмотреть всё ли в порядке. Да, всё тихо. Мой квадрат висит как родной, всё время подмывало рассмотреть его поближе, в поисках различий, но сдержалась. Люди подходят, смотрят, фотографируются с ним. Даже гордость за свою работу появилась – это, ведь, с моим квадратом фотографируются. С моим. Так и хочется сказать об этом. Я способна на такое – я. Я автор шедевра. Фууу, голова кружится, впору лавровый венок надевать, или лавровый запах уже не поможет, нашатырём придётся голову прочищать. Стефания, встречает, как ни в чём не бывало и, без намеков, готова к ещё одному набегу вандалов. Понравилось. Увы, увы, пришлось расстроить, что мне нужно уехать. Она молодец - расстроилась, но не сдалась, сказала, что если я не вернусь, она сама меня найдёт в моей холодной России. И тогда всё придётся повторить где-нибудь в Кремле. Круто, вот так цивилизованная Европа попадает в зависимость от варваров».
Но это уже в прошлом. Сейчас всё внимание на дорогу в Москву. Маршрут получается сложным, но тут лучше перебдеть чем не добдеть. На арендованной машине доберусь до аэропорта в Хельсинки. В багажник положу десять картин, все куплены в Амстердаме и на все есть чеки. Внутри двух картин спрятаны два чёрных квадрата, один мой, второй настоящий. Задники у всех картин заклеены плотной бумагой, на которые для убедительности проставлены штампы на голландском языке «Продано» и «Галерея Арго», внутри штампа вписано, что картина создана в прошлом году, смысла в этом никакого нет, но выглядит официально и внушительно. Проблем на границе быть не должно, но здесь тоже лучше подстраховаться, это опасное место в маршруте. Допустим они, как-то прознали мои намерения и знают, что настоящий квадрат уже у меня. Где им проще всего забрать его? Конечно здесь, прямо из мастерской и забрать. Это для Брагина был бы самый оптимальный вариант: копия спокойненько возвращается в Эрмитаж, а оригинал вот он, в твоём полном распоряжении. Хочешь, убирай в сейф в банке, хочешь, вешай в своём подвале, и наслаждайся по необходимости. Именно на этот случай, я старалась соблюдать конспирацию и максимально обезопасить мастерскую, раз квадрат на месте, значит, это удалось. И, надеюсь, они до сих пор, знают только о Московской мастерской и тех квадратах. Следующий опасный момент передвижение до границы».
Выглядываю в окно.
«Да, так и есть, машина у подъезда на месте, в ней как обычно два человека. Это хорошо, пусть там и сидят до посинения – мне пора уходить».
Привычно спускаюсь по лестнице на первый этаж, потом в полуподвальное помещение и через маленькое окошко с другой стороны дома на улицу. В подвале всё тихо, подхожу к оконцу, открываю его и прислушиваюсь – ни звука, и снаружи тоже. Вначале через окошко выбрасываю рюкзачок с документами и деньгами, потом лезу сама. Окошко очень маленькое, но и я, слава богу, не гигант. Так что с трудом, потихоничку и опа. Всё, готово, я на улице. Так, тихо? – Тихо. Теперь надеть рюкзак и спокойной походкой пройти до конца улицы. Поворачивая, оглядываюсь - сзади движения нет. Во всех европейских городах, вечером после семи на улицах уже пусто, а сейчас тем более, но бары ещё работают. Это удобно. На всякий случай, захожу в, намеченный заранее, ресторанчик с двумя выходами, заказываю кофе и наблюдаю через окно, что там снаружи. Пусто, после меня никто не проходил. Отлично. Оставляю на столе пару евро и ухожу через другой выход. Быстро забегаю за угол и смотрю, кто выйдет следом. Никого. Всё, можно идти в мастерскую.
«В аэропорту Хельсинки меня встретит Виктор, старый знакомый по прошлому бизнесу. Удивительно, но за десять лет ничего не поменялось, он всё также живёт в Финляндии и помогает своим людям с пересечением границы. Я переложу картины в багажник его машины и он, в смену прикормленного таможенника, провезёт их на ту сторону. Я отдельно от него проеду через границу на автобусе. Особой необходимости в этом нет, но «бережёного бог бережёт». И если, Брагин намерен отобрать картину, то следующее удобное место для этого, как раз, таможня или сразу после неё. В таких случаях на таможне лежит оперативка с указанием сигнализировать кому надо о моём появлении, поэтому лучше, чтобы при мне ничего не было. После таможни, если всё тихо, я заберу картины у Виктора, и на машине, которую в условное место подгонит человек Сурена, поеду дальше сама. Всё, как в добрые старые времена, даже придумывать ничего не надо – все на своих местах и все знают, что делать. Немного подросли расценки, ну что делать - инфляция».
Осматриваю в последний раз мастерскую - чисто, порядок навела ещё вчера, даже почистила все поверхности, где могли остаться мои отпечатки. Всё – в путь.
Маршрут лежит через Германию на машине до Травемюнде, дальше до Хельсинки, тоже с машиной, но уже на пароме. И от Хельсинки через пограничный пункт Куусамо до Москвы, опять на машине. Два с половиной дня пути, есть время подумать.
«Итак, у меня два Чёрных квадрата, один настоящий, его нужно убрать подальше и моя копия, которую нужно передать Брагину. Передача Брагину тонкий момент. С одной стороны он должен удостовериться в качестве работы, а значит осмотреть работу в моём присутствии, с другой стороны встречаться с ним опасно. Выход? Можно ли передать картину иначе? Например, через камеру хранения, или через курьера, который привезёт её в виде посылки, а все переговоры провести по телефону. Безопасно? – Конечно, но есть два серьёзных минуса: первый - телефоны он избегает, поэтому обсуждать по телефону нюансы картины, точно не будет. Второй минус ещё хуже – если картина его устраивает, он говорит спасибо и конец связи. Как я заставлю его отпустить Светлану? Пытаться дозвониться или ловить на проходной прокуратуры? Теоретически после такого кидалова, я могу заявить куда-то (куда большой вопрос), что я сделала копию Чёрного квадрата, и отдала её заму прокурора Московской области . Ну и что? Отдала и отдала. Криминала нет, то что он хочет поменять картины это мои домыслы. А уж жаловаться кому-то, что обещали выпустить Свету, да не выпустили - совсем смешно. Тем не менее планы такой шумихой, я ему испорчу, и тут он тоже откровенно кидать не должен бы. Да и в чём причина таких предосторожностей? Это не подозрительно? Расставались мы с ним нормально, он дал задание, я пошла выполнять. Он не дёргал с контролем работы, и честно оплачивал дополнительные расходы. Почему мне нужно соблюдать повышенные меры безопасности? Потому что он следил за мной и пытался, повлиять на дочь? А это, разве, ненормальное поведение? Да, присматривал как идут дела, правильное поведение серьёзного человека. С дочкой расстроился? Тоже понятно, а кто бы не расстроился, узнав, что его ребёнка соблазняет человек с нетрадиционной ориентацией? И ведь, он не это ей предъявил, а то, что этот человек гуляка - сегодня с одной, завтра с другой. Так, что со всех сторон нормальное поведение. Почему, тогда, мне нужны меры предосторожности с ним? Потому что он опасный человек, и я это знаю. Зачем сейчас морочить себе голову рассуждениями о том, как он отнесётся к мерам предосторожности? Он пытается контролировать ситуацию со своей стороны, а я со своей – нормально. Сосредоточься на другом - мне нужно, чтобы он отпустил Свету, и нужен план как это обеспечить. Лобовой вариант - потребовать, чтобы вначале её отпустили, а после этого получит картину, вряд ли возможен. Он резонно возразит: - Откуда я знаю, что работа выполнена как надо? Светлану выпустим, а вы мне принесёте фигню. Ну, типа, как смогла? И будет прав, возразить на это тем, что такая же картина уже висит в Голландии и ни у кого не вызывает вопросов, к сожалению нельзя. Так, и что? А то, что придётся идти лично, и по ходу встречи требовать выполнения условий. Рискованно? Да, очень».
