– Ты уверен, что нам можно находиться здесь ночью? – спросила я, оглядываясь вокруг.
– Не-а. – Он заехал на парковку, где стояло всего несколько автомобилей.
Я уставилась на него:
– Что?
Он засмеялся и заглушил двигатель.
– Шучу. Мы просто должны сказать одному из смотрителей, что мы из университета. Они прутся от этого.
Мне оставалось лишь поверить ему на слово. Бегать от охранников по полю битвы совсем не хотелось.
Однако, взглянув на Кэма, я пришла к выводу, что именно это и было у него на уме.
– Готова?
Подняв с пола свою сумку, я открыла дверцу.
– Да, давай уже побыстрее покончим с этим.
Кэм, ухмыльнувшись, достал фонарик из отделения для перчаток.
– Не слышу радости в голосе.
Я улыбнулась в ответ.
– А я и не радуюсь.
– Не ври. – Он обогнул капот и подошел ко мне, показывая на уходящую в небо бетонную башню с красным верхом. – Нам туда.
– Башня на Кровавой тропе?
Он бросил на меня быстрый взгляд.
– Ты бывала здесь раньше?
– Нет.
– Тогда откуда знаешь про Кровавую тропу?
Я усмехнулась и, схватив прядь волос, принялась накручивать ее на палец.
– История – часть моей специализации, и такие места, как это, притягивают меня. Я читала о нем. Самое кровопролитное сражение в истории Гражданской войны проходило на этом крохотном участке проселочной дороги.
– Да, так говорят. Подожди-ка. – Он повернулся в ту сторону, откуда за нами наблюдал смотритель парка. – Я мигом.
Я смотрела, как он бежит через поле навстречу сторожу. Они перекинулись парой слов, а потом Кэм показал ему свою тетрадку. Сторож рассмеялся, и они пожали друг другу руки. Подняв голову к небу, я смогла разглядеть проступающие в темной синеве крошечные огоньки звезд. На поля опускалась ночь.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Кэм уже вернулся.
– Все, можем идти. И кстати, мы здесь не одни. Там, у башни, еще студенты.
– Круто. – Я старалась идти в ногу с ним, но держала дистанцию. – А почему так много людей приходит сюда наблюдать за звездами? Я уверена, есть места и поближе к кампусу.
– Только не такие. Оглянись вокруг. – Он засунул фонарик в задний карман. – Если не считать тех домов по ту сторону дороги, здесь нет ни городских огней, ни высоток. Только небо.
– И кукурузные поля, – заметила я.
Он кивнул.
– Да, кукурузных полей немало.
Мы ступили на асфальтированный участок тропы и зашагали к башне.
– Как ты думаешь, сколько времени это займет? – спросила я.
– А почему ты спрашиваешь? У тебя что, свидание сегодня ночью?
Я хохотнула.
– О, нет.
Он удивленно поднял брови.
– Ты говоришь так, словно это какая-то бредовая идея. Можно подумать, что никто не ходит на свидания в субботу вечером.
Отпустив прядь волос, я с непринужденным видом пожала плечами.
– Я ни с кем не встречаюсь.
– Тогда зачем спешить?
Признаться в том, что я чувствую себя неловко, было стыдно, поэтому я промолчала.
– Ты боишься, что я привез тебя сюда с какой-то гнусной целью?
Я резко остановилась. Внутри у меня все сжалось.
– Что?
Кэм тоже остановился и повернулся ко мне. На его губах промелькнула улыбка.
– Эй, Эвери, я просто шучу.
Кровь хлынула к моим щекам, и страх отпустил меня, но ему на смену пришло острое чувство собственной ущербности.
– Я знаю. Просто я…
– Трусишь? – подсказал он.
– Да, немного.
Он долго изучал мое лицо, а потом снова зашагал вперед.
– Пошли. Скоро стемнеет.
Семеня за ним, я представила себе, что бегу прямо на деревянный забор и он впивается в меня своими острыми кольями. Господи, мне так не хватало опоры. Умом я понимала, что не все парни такие, как Блейн. Я знала это. Была в этом уверена. Моя беда не убила во мне веру.
У башни, на скамейке возле мемориальных досок с раскрытыми тетрадками на коленях сидели двое студентов с нашего курса астрономии. Они замахали нам, и мы, помахав в ответ, двинулись дальше. Кэм повел меня через просторную автостоянку, а затем свернул в сторону, к заросшему травой холму, с которого открывался вид на Кровавую тропу.
Он выбрал подходящее место и, достав фонарик, уселся на землю. Я остановилась в нескольких шагах от него, вслушиваясь в тихий стрекот сверчков. Земля после вчерашней непогоды просохла, но, даже если бы она была влажной, это не помешало бы мне сесть рядом с ним. Но сначала надо было успокоиться.
– Присоединишься ко мне? – Он похлопал по земле и вопросительно посмотрел на меня. – Пожалуйста, милая. Мне здесь так одиноко.
Закусив губу, я уселась в нескольких шагах от него и сразу же принялась рыться в сумке в поисках тетради по астрономии. Когда я подняла голову, наши глаза встретились. И я уже не могла отвернуться. Его взгляд был обжигающим, пронизывающим. Он как будто видел меня насквозь.
Я кашлянула и уткнулась в свою тетрадку. Наконец Кэм произнес:
– Так какое созвездие мы сегодня ищем?
Он светил мне фонариком, пока я листала свои записи.
– Кажется, Corona Borealis.
– А, Северная Корона.
Я удивилась.
– Ты так с ходу сообразил?
Он засмеялся.
– Может, я и не пишу конспекты, но кое-что запоминаю.
Я была уверена, что вчера он проспал почти всю лекцию. Достав звездную карту, которую выдал нам профессор Драге, я отыскала на ней Северную Корону.
– Ума не приложу, как кто-то умудряется различать контуры созвездий.
– В самом деле? – Он подсел ближе и заглянул мне через плечо. – Это же видно невооруженным глазом.
– Только не мне. Я хочу сказать, что для меня это просто кучка звезд на небе. Каждый увидит то, что ему захочется.
– Посмотри на Borealis. – Он ткнул пальцем в карту. – Ну, чем не корона?
– Ничего общего, – фыркнула я. – Скорее, неровный полукруг.
Он покачал головой.
– Смотри на небо. Вон, видишь, венец? Его образуют семь звезд.
Я достала из сумки авторучку и запрокинула голову.
– Вижу семь звезд, но там еще сотни других. Я даже различаю огромное печенье.
Кэм расхохотался. Его смех – приятный, глубокий и чувственный – ласкал слух.
– Ты забавная.
Мои губы растянулись в улыбке, когда я склонилась над контурной картой звездного неба. Я понятия не имела, с какой широты начинать зарисовку. Взглянув еще раз на звезды, я прочертила линию наугад, соединяя две точки.
– Знаешь, как родилось это название? – Когда я покачала головой, он потянулся и выхватил у меня авторучку. Наши пальцы соприкоснулись, и я тут же отдернула руку, опуская ее в сочную траву. – Это созвездие представляет собой венец, который бог Дионис, он же Бахус, подарил Ариадне[6]. Когда она стала его женой, он поместил ее корону на небо в честь их свадьбы.
