Глава 8
Я стояла на привокзальной площади и размышляла, в какую сторону податься. Атаку местных таксистов, обещавших доставить до границы за пару тысяч рублей, я отбила достойно. После встречи с милым шулером, пришлось держаться настороже. Таксисты, разумеется, врали. Очевидно, где-то поблизости пряталась автобусная остановка, с которой можно уехать за копейки. Хватит с меня бесполезных трат!
Яркое солнце заливало площадь. Я надела темные очки, но мир вокруг не стал хуже. Вовсю зеленели деревья, распустили свои веера пальмы, на клумбах перед зданием вокзала цвели анютины глазки. Я прошлась глазами по автомобилям, заполнившим привокзальную площадь, по пестрым вывескам магазинчиков и остановила взгляд на уличном кафе под навесом, потому что заметила возле него крепкого милиционера славянской наружности. И, недолго думая, направилась к нему.
– Простите, – сказала я, мило улыбаясь. – Вы не подскажете, как мне добраться до границы с Абхазией?
– До границы? – удивился милиционер и оглядел меня с головы до ног. – А что, в Адлере не хочешь отдохнуть?
– Нет, мне в Абхазию нужно. Там подруга ждет с маленьким ребенком. Не смогла встретить! – с радостным видом соврала я.
– Понятно, – улыбнулся милиционер. – Тут за углом остановка. Садись на любую маршрутку, что идет до Казачьего рынка. А там рукой подать!
– Так близко? – поразилась я.
– Остановка близко, а до Казачки – с полчаса, если в пробку не попадете, – расплылся в очередной улыбке милиционер. – Жаль, не в Адлере остановилась. Могли бы хорошо провести время! – И откозырял. – Счастливого пути!
– Спасибо!
Я завернула за угол и, пропустив три или четыре переполненные маршрутки, с грехом пополам втиснулась в ту, где единственное свободное место находилось в самом конце, на боковом сиденье. Я чуть не упала на колени толстому дядьке, с распаренным, как в сауне, лицом, втиснулась в узкую щель между ним и задней дверцей, подтянула сумку…
Боже, что такое маршрутка в жару, я тоже прочно забыла. Духота стояла неимоверная. Не спасали даже открытые окна. Я ловила воздух открытым ртом и явно смахивала на дауна, но это меня меньше всего волновало. Сумка – на коленях, саквояж на сумке – за этой пирамидой я не видела, куда меня везли, и лишь пыталась убрать ноги подальше под сиденье. И все же то и дело выходившие из маршрутки пассажиры сумели их оттоптать.
Наконец в машине никого не осталось. Только я устроилась поудобнее, как водитель повернул голову и спросил:
– Назад, что ли, едешь?
– Так это Казачий рынок? – обрадовалась я.
– Казачий, Казачий, – отозвался водитель. – Выходи уже, а?
– А как до границы добраться?
– Выйдешь и топай прямо-прямо. Там все к границе идут, увидишь.
– Пешком? – поразилась я.
– На трамвае! – рявкнул водитель. – У меня график, понимаешь, а она: граница-маница… Мимо не пройдешь, женщина! Слушай, выходи, а.
Я выбралась из маршрутки, как бабочка из кокона. Мокрая от пота, в измятой одежде. И некоторое время приходила в себя, расправляя крылья, которые, само собой, затекли в духоте и в тесноте.
Поток людей, миновав широкие ворота, тек мимо торговых рядов, заваленных фруктами, овощами, зеленью… На открытом воздухе было не менее жарко и душно, чем в маршрутке, но здесь хоть никто не грозился отдавить ноги. В воздухе витали терпкие и пряные запахи. На стоянке такси несколько жгучих брюнетов, устроившись в тени забора, резались в нарды.
Я повесила меньшую сумку на плечо, пристроила саквояж поверх большой и отправилась вслед за людским потоком…
Чувствовала я себя не совсем уютно. Возможно, из-за денег, приличной-таки суммы, свалившейся мне, как снег на голову. Только сейчас я подумала, что на границе наверняка досмотрят багаж. А вдруг чертов красавчик Саша Карась под давлением улик во всем признался, и меня теперь ищут с собаками по всему Черноморскому побережью? И арестуют при проверке документов как пособницу жулика?
Воображение разыгралось не на шутку. Меня даже потряхивало от нехороших предчувствий. Но я продолжала упорно двигаться в сторону Абхазии. Да вот, такова моя натура – действовать супротив логики.
Путь оказался долгим и утомительным, вероятно, из-за того жара, который обрушился на мои плечи и голову. Пришлось остановиться в торговых рядах и купить панамку. А еще бутылку ледяной воды, которую я вылила на затылок, чтобы остудить почти растаявшие мозги.
Я тащилась, как сонная муха, по расплавленному асфальту в узком коридоре, почти туннеле, отделенная от всего мира высоким сплошным забором. Задыхалась от пекла и захлебывалась от пота, который ручьями сбегал по лицу, затем тех по животу, ногам и заканчивал свой путь в кроссовках, где уже скопились два озера – Эльтон и Баскунчак.
К тому же я сильно проголодалась, хотя в жару обычно ем редко и мало. К счастью, на пути попалось кафе. Чистенькое, с кондиционером. Я заказала окрошку, хачапури и сок. И съела почти все с таким аппетитом, который не замечала за собой с того момента, как потеряла Юру. Потеряла? Я хмыкнула. Впервые с момента его ухода к Лизонке я ничего не почувствовала: ни горя, ни отчаяния. Возможно, я просто устала? Но я пила сок, смотрела в окно и думала о чем угодно, но только не о бывшем муже. Голод ушел и унес с собой часть беспокойства по поводу непредвиденного богатства. Хотя все относительно в нашем мире. Кто-то, может статься, и сошел бы с ума от радости, а для меня эти деньги – всего лишь источник раздражения и тревоги.
Сквозь пропускной пункт на границе я прошла быстро и без эксцессов. На таможне тоже все оказалось проще, чем я ожидала. Мои вещи пропустили через «телевизор». Контролер, пожилая женщина с серым от усталости лицом, равнодушно смотрела на экран, я же уставилась в бетон под ногами, чтобы таможенники по взгляду не определили, что я встревожена. Но мой багаж благополучно миновал зону контроля, и я подхватила его с ленты транспортера.
Камень свалился с души, и даже жара, казалось, немного спала. Ловко лавируя между тачек, которые, миновав спецконтроль, лениво ползли в гору, я вышла на мост через бурную, стремительную реку. «Псоу» сообщали синие буквы на белой табличке.
Впереди виднелся звездно-полосатый флаг. В отличие от стяга США полоски на нем были бело-зелеными, а звезды – красными. А чуть ниже флага висела длинная растяжка со словами: «Бзиала уаабеит!» и «Добро пожаловать!». Я с облегчением перевела дух. Неужто мои мытарства позади?
Надежды мои оправдались. На абхазской стороне границы в мой паспорт взглянули чисто для проформы. И слава богу! Моя сумка благополучно проехала с моста мимо старушек, торговавших петрушкой и чурчхелой, мимо группки молодых людей, дружно куривших «Winston», мимо двух пожилых армянок, оживленно оравших друг на друга. Я подумала, что они ругались, но ошиблась: женщины в конце концов расцеловались и побрели в разные стороны.
