– Боялась, а теперь я уже ничего не боюсь. Как только разгребу дела, обязательно пойду в солярий.
Олег посмотрел на меня каким-то печальным взглядом и грустно сказал:
– Ну ладно. Я пойду. Не буду тебя больше задерживать.
– Удачной дороги, – весело подмигнула я и зашагала к выходу.
Оглянувшись, я увидела, что Олег все так же грустно смотрит мне вслед, и махнула ему рукой. На улице я подняла голову и посмотрела на солнышко. Показалось, что оно тоже на меня смотрит и протягивает мне свои добрые, заботливые руки. К черту эту ночную жизнь! Никаких свечей! Никаких жалюзи! Мне больше некого бояться и не от того прятаться. Как только мне удастся решить вопрос с Робертом, я обязательно поеду на пляж и развалюсь на раскаленном песке. Я буду радоваться как ребенок, радоваться до слез. И эти слезы будут понятны только мне одной, потому что никто не поверит, что я буду лежать под жгучим солнцем в первый раз в жизни. В первый раз… Теперь многое будет в первый раз…
Подойдя к стоянке, я резко остановилась и потеряла дар речи: рядом с отцовским лимузином крутились двое мальцов. Один ковырялся в замке, а другой посматривал по сторонам – не идет ли хозяин. Не успела я ничего сообразить, как оба уже были в машине. Очнувшись, я замахала руками и закричала так громко, насколько хватило моего голоса:
– Угоняют! Машину угоняют! Милиция!!! Я услышала, что заработал двигатель и в ту же секунду раздался страшный взрыв. Упав на землю, я обхватила голову руками. Гудело в ушах. Мне не верилось, что я осталась жива. Мне вообще не верилось, что все это происходит в реальности. Вой милицейской сирены заставил меня поднять голову, и я с ужасом увидела то, что осталось от лимузина. Мощный взрыв изуродовал и несколько соседних машин. Я села на землю и громко зарыдала. Не знаю, сколько времени я так просидела, пока ко мне не подошел сотрудник милиции и помог встать. На месте взрыва собралось много народу. Люди в форме омоновцев взяли стоянку в плотное, непроходимое кольцо, отгоняли ротозеев на безопасное расстояние.
– Опять террористический акт! – судачили в толпе. – Как дальше жить, если взрывают прямо в центре города… Диверсия! – не унимался кто-то. –Вокзал хотели взорвать!
– Вы хозяйка лимузина? – услышала я голос милиционера, который помог мне встать.
– Я шла к машине, а ее хотели угнать, – пробормотала я и с ужасом посмотрела на обгоревшие останки двух угонщиков.
– Вам повезло, на их месте могли быть вы. У меня перехватило дыхание, хотелось кричать, забиться в истерике. На их месте могла быть я… Господи, а почему именно я?! Получается, что кто-то хотел меня убить… Но кто? Виктор? Нет, ему самому нужна помощь. Тот, кто его держит?
– Вам придется проехать в отделение, – сказал милиционер. – Эксперты уже принялись за работу. По всей вероятности, кто-то подложил взрывное устройство.
– Да, конечно, сейчас. Но.., мне нужно в туалет. Мне очень плохо, – прошептала я и, пошатываясь, направилась в сторону вокзала. Перед глазами плыли желтые круги, в ушах гудело, а сердце билось с такой бешеной скоростью, что мне казалось, еще немного, и оно просто выскочит из груди. Наверное, я была очень грязная, потому что черт знает сколько времени пролежала на асфальте. Спустившись в камеру хранения, я подошла к кабинке, куда еще совсем недавно положила пакет с долларами. Дрожащими руками набрала нужный код и открыла дверцу. Кабинка была пуста. Не поверив своим глазам, я сунула внутрь голову. Пусто. Получается, что в тот момент, когда взорвалась моя машина, кто-то забрал деньги. Крепко держась за перила, я стала медленно подниматься наверх. Я едва держалась на ногах.
Меня хотели убить те люди, которые держат Виктора, пронеслось у меня в голове. Пока я возилась с кабинкой, они положили в машину взрывное устройство. Но зачем? Кому нужна моя смерть? Опершись на перила, я присела на ступеньку и поняла, что дальше просто не могу идти. В этот момент кто-то обнял меня за плечи.
Это был тот же самый милиционер, который совсем недавно поднимал меня на месте взрыва.
– Девушка, ну куда вы исчезли? Я вас повсюду ищу. Вы как потерпевшая нужны для дачи показаний.
– Каких еще показаний?
– Вашу ведь машину взорвали! Придется обстоятельно побеседовать. Это же взрыв, а не детские игры. Пострадали соседние машины, погибли двое молоденьких парней. Будет вестись следствие.
– Мне плохо, – выдавила я и достала платок, чтобы промокнуть пот.
– Может, вам “скорую” вызвать?
– Сейчас пройдет.
– Вам придется проехать с нами в отделение. Необходимо установить, с чем связан этот взрыв. Сожалею, но машина восстановлению не подлежит.
Следователь, который будет вести “мое дело”, оказался ухоженным мужчиной средних лет, он непрерывно курил и сверлил меня пристальным взглядом. Узнав, что я дочь одного из самых известных адвокатов в городе, он выронил сигарету и как-то растерянно спросил:
– Марышкин – ваш отец?
– Отец, а в чем, собственно, дело?
– Я в газете прочитал, что он совсем недавно умер…
– Да, он умер. Инсульт.
– Примите мои соболезнования, – немного издеваясь сказал следователь и сел в кресло, стоящее напротив.
– Принимаю, – невозмутимо ответила я и тупо посмотрела в окно.
– Получается, что вы ездили на машине своего отца?
– Да, а в чем, собственно, дело?
– Просто дело приняло новый оборот. У данного преступления появился еще один мотив. Возможно, вы вообще не причастны к данному преступлению. Ваш отец был довольно известным человеком и очень противоречивым. Скажите, у него были враги?
– Не знаю. Он никогда не посвящал меня в свою работу.
– Он что, не разговаривал с вами по поводу своих дел?
– Нет.
– По всей вероятности, взрывное устройство предназначалось не вам, а вашему отцу.
– Но ведь он умер, – опешила я.
– Ну не все же люди читают газеты. Тем более что ваш отец… – следователь сморщился и закурил сигарету.
– Что мой отец?
– Он славился тем, что беспроигрышно защищал бандитов. Его так и называли – бандитский адвокат. Видимо, дозащищался до того, что кому-то стал неугоден. Кто-то его приговорил, не зная того, что вашего отца уже и так нет в живых. Кстати, а от чего он умер?
– Инсульт.
– Конечно. Никакое сердце не выдержит загребать столько денег.
Услышав последнюю фразу, я закинула ногу на ногу и нервно застучала пальцами по столу.
– Послушайте, вы пригласили меня сюда для того, чтобы обсуждать моего отца? Я не желаю слушать, что вы о нем думаете. Оставьте свое личное мнение при себе.
Следователь посмотрел на меня осуждающим взглядом и резко сказал:
