— Что и?
— И что вы хотите от жизни, док?
Она сделала пространный жест рукой, показав на роскошную обстановку, бесценные ковры, произведения искусства.
— Что еще может желать женщина?-сказала она, словно защищаясь.-У меня все есть.
— И это очень заметно, док, -сказал он, резко вставая и надевая свою куртку.
Фил взглянула на него. Он не сказал этого, но она знала, о чем он подумал. Может быть, ей хотелось, чтобы рядом был любимый мужчина, дети, счастливая шумная семья, может быть, собака или даже две…
Черт, что она делает, позволяя этому романтичному любителю опер, помешанному на тренажерах полицейскому лезть в ее личную жизнь? У нее все в порядке все на своих местах. Ведь так?
— Вы устали, -сказал он, подавая руку.-Спасибо за ужин. И компанию. Давайте мне знать, что происходит с Би.
Было странно слышать новое имя девушки из уст Махони.
«Воскресение», -подумала Фил, закрывая за ним дверь.
На следующее утро ее ждал доктор Нидман.
— Наша пациентка чувствует себя хорошо, доктор Форстер, -сказал он.-Достаточно хорошо, чтобы ее выписать.-Он поднял глаза от своих записей.-Вопрос только, куда выписать? Я так понял, по разговору с детективом Махони, что расследование зашло в тупик, да и вы, похоже, также потерпели неудачу, поэтому мне абсолютно неясно, что с ней делать. Я не могу поместить ее в психиатрические отделение, потому что у нее нет никаких умственных отклонений, кроме потери памяти. С другой стороны, что с ней будет, если мы просто выкинем ее на улицу?
Фил подумала о Би, о ее стриженой голове и ужасных шрамах, о том, что она ничего не знает о себе, не знает даже, что с ней случилось. Она представила ее на улице, предоставленную собственной судьбе, и вспомнила о том, что говорил Махони предыдущей ночью:
если убийца узнает, что она жива, он может повторить свою попытку. Возможно, он уже узнал об этом из газет. Может быть, он только и ждет того момента, когда она выйдет из больницы…
— Би может остаться со мной, -быстро сказала она.-В конце концов, я одна ответственна за ее реабилитацию.
Густые брови Нидмана удивленно взметнулись вверх.
— Но это ведь не совсем из чувства долга, доктор Форстер?
— Мне она нравится, -защищалась Фил.-Мы не только доктор и пациентка, мы стали друзьями.
— Вижу, вижу. Что ж, она красивая молодая женщина, и, что касается меня, я рад вашему предложению. Это поможет решить мою дилемму. Так я намечаю выписку на следующие выходные, если вы не против?
Фил отправилась к Би поделиться хорошими новостями.
— Прошло уже шесть недель, -сказала она.-Тебе должно быть, надоело разглядывать эти стены, поэтому ты можешь переехать и пожить у меня. По крайней мере, это более приятное зрелище, хотя вкусную еду гарантировать не могу.
Она подумала об изысканных макаронах Махони и улыбнулась. Би была в восторге.
— Поверьте мне, все, что угодно, будет лучше больничной еды. Но вы это серьезно. Фил? Впускать к себе совершенно постороннего человека-это такое испытание…
— Эй, эй, что ты говоришь? Совершенно постороннего человека? Давай не будем забывать, что теперь я знаю тебя лучше, чем кто-либо. К тому же ты мне нравишься. И будет очень весело, если у меня появится соседка. Я не имела такого удовольствия со времен колледжа, -она рассмеялась, оглядев голые больничные стены.-Кроме того, нам не нужно будет бороться за то, кому первым идти в ванную.
Этим вечером Махони пришел снова, удивив Фил. На этот раз у него был подарок: очаровательный кремово-шоколадный сиамский котенок. В ручищах Махони он выглядел крохотным, н совершенно уверенным в том, что его полюбят.
— Я решил, что в этом доме слишком одиноко. Кошка займет вас, убережет от сосредоточенности на своем внутреннем мире. Считайте, что это терапевтическое средство. Но не наделайте ошибок: кошки этой породы держат себя наравне с людьми. Вы должны делать то, что она скажет. Она хочет играть, вы будете играть. Она хочет есть, вы готовите ей еду. Она хочет поласкаться, крошка, вы терпите ее ласки. Поэтому скажите мне прямо сейчас, док, если вы не готовы ко всему этому, и я заберу ее обратно к хозяйке.
— Кто же хозяйка?
Огромные голубые глаза крошечного котенка заглядывали ей в душу.
— Моя тетя София из Сакраменто.
— Вы проделали такой путь до Сакраменто, чтобы взять для меня котенка?
У него был бесстрастный вид.
— Я решил, что вам нужен кто-то, о ком можно заботиться. Вам это наверняка поможет: волей-неволей вы будете думать о ком-то еще, кроме себя. Пусть даже это будет маленькая кошка.
Она с укоризной посмотрела на него.
— Вы хотите, чтобьгя стала более «человечной». Он усмехнулся.
— Я так и думал, что вы скажете это. Как бы то ни было, ее зовут Коко. Шикарная малышка, по-моему. Как вы.
— Это очень трогательный подарок, Махони, — осторожно сказала Фил. Котенок вскарабкался на ее плечо, потыкался мягким мокрым носом ей в шею, запутался лапами в волосах. Она засмеялась.-Ваша тетя София определенно знает, что делает.
— Значит вы хотите ее оставить?-Он явно беспокоился.-Помните ей нужна любовь и забота. Фил окинула его скептическим взглядом.
— Думаю, у меня этого достаточно, несмотря на ваши подозрения. А что я могу подарить вам взамен?
— Может, сводите меня в ресторан как-нибудь? Она улыбнулась, прижимая к груди котенка.
— Вы много запросили, Махони. Кроме того, у меня скоро будет соседка.
— Я в курсе. Я разговаривал с Нидманом. Когда?
— На выходные. Я решила, что если она будет жить здесь со мной, то я смогла бы с ней работать. Еще я вспомнила, что вы говорили об убийце, и подумала, что здесь она будет в безопасности. До тех пор, пока не вспомнит, кто она. К тому же у нее нет денег, хотя, она, возможно, наследница.
— Один шанс из тысячи, но я уже давно на своем опыте понял, что нельзя пренебрегать какой бы то ни было возможностью. Этой малышке нужен лоток с опилками, док. Лучше, если вы поставите его как можно быстрее, чтобы она знала, куда ходить. Тогда у вас не будет с ней никаких проблем.
— Я слышу речь специалиста.
— О да, я специалист в трех областях. Кошки, опера и приготовление блюд спасают меня от излишней задумчивости. Ладно, я пошел. Мне нужно быть в суде через полчаса. До скорого, док.-Он задержался у двери.-Кстати, я добрался до наших французских коллег в паспортной и миграционной службах. Если Би — француженка, мы скоро узнаем, кто она.
Би чувствовала себя любителем, играющим в игру под названием «жизнь». Она знала, как справляться с повседневными проблемами, помнила даже, какую музыку она любила и как готовить. Ничего сверхизысканного, но готовила она вполне сносно и помнила рецепты, большинство из которых были французскими. Она вспоминала знакомые лица телеведущих, имена авторов, чьи книги ей нравились, фильмы, которые она любила. Но она не знала, где она видела прежде эти лица, где она читала эти книги или в каких кинотеатрах и в каких городах она смотрела эти фильмы.
