Александер сжал кулаки.
– Но, как говорится, если девчонка убежала, десять пальцев всегда при мне! – захохотал Макферсон, делая неприличный жест на уровне паха.
Получив удар в челюсть, он повалился к ногам любопытных, которые вышли поглазеть на ссору. Морщась и потирая костяшки, Александер склонился над поверженным противником:
– Ты прав, Макферсон, пальцы всегда при мне! И если не хочешь получить еще, лучше заткнись!
* * *
В течение следующей недели состояние здоровья Шарля-Юбера значительно ухудшилось: после второго приступа наступил частичный паралич. Изабель сутками сидела возле кровати больного, спала в кресле и ела за столом, не выходя из отцовской спальни. Мадлен пыталась хоть ненадолго выманить ее из этой мрачной, душной комнаты, но тщетно. Изабель, казалось, утратила вкус к жизни.
Вечером седьмого апреля Жюстина отправила по отдельности Перрену и Батиста к священнику, чтобы тот пришел причастить и соборовать умирающего. Она всерьез уверовала, что эти еретики англичане привезли с собой в Квебек самого сатану, но даже и ему не под силу будет помешать сразу двум посланцам задержать приход служителя Церкви, чтобы завладеть душой умирающего! Незадолго до полуночи пятидесятивосьмилетний Шарль-Юбер испустил последний вздох. Ни в чем не находя утешения, Изабель целиком отдалась своему горю.
Отпевание тела и похороны прошли словно во сне. Изабель в своей печали не заметила даже, что мать пролила немало слез. После церемонии молодой нотариус по имени Пьер Ларю прочитал завещание. Изабель без интереса слушала, как он перечисляет имущество покойного, и даже глазом не моргнула, когда выяснилось, что материальное положение семьи значительно ухудшилось. Если король соблаговолит-таки обменять карточные деньги на настоящие, их будущее будет обеспечено. Если же нет…
Жюстина пригласила мсье Ларю на ужин, во время которого Изабель не обращала на молодого человека никакого внимания, хотя он не сводил с нее глаз. Проявление элементарной вежливости – вот все, на что она была в данный момент способна, поэтому при первой же возможности извинилась и ушла баюкать свою печаль. Мадлен призвала на помощь всю свою сообразительность, желая вывести кузину из оцепенения, но ничего не помогало. Изабель отказывалась от общения с внешним миром и все глубже уходила в себя. Скоро Мадлен пришла к выводу, что если не сделать что-то действенное прямо сейчас, то кузина наверняка отправится на тот свет следом за отцом и Марселиной. Было лишь одно верное средство…
Александера молодая женщина нашла на вершине лестницы Касс-Ку. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел на серые воды реки Святого Лаврентия. Начался ледоход, и всякое сообщение с южным берегом прекратилось. Мадлен долго колебалась, прежде чем отправиться на поиски солдата, но он был ее последней надеждой. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Александер обернулся. Судя по тому, как солдат вздрогнул, он не ожидал ее увидеть. Но уже в следующее мгновение его взгляд стал серьезным, в глазах появилась грусть. Отвернувшись, он снова стал смотреть вдаль. Мадлен пришло в голову, что влюбленные могли поссориться, а если так, стоит ли вообще затевать разговор? Молодая женщина повернулась, чтобы уйти, когда Александер окликнул ее:
– Это она вас послала?
– Нет. У меня к вам дело.
Мадлен подошла, встала с ним рядом и так же, как он, оперлась о деревянные перила балюстрады. Запах разлагающейся плоти, исходивший от покойников, которых не смогли закопать в зимние месяцы, взял город штурмом – вездесущий и невыносимый. Выходя из дома, Мадлен брала с собой платок, пропитанный Кельнской водой. А вот Александер этой ужасной вони как будто не замечал и дышал полной грудью.
В нескольких шагах от них первые малиновки что-то клевали на земле, не обращая на людей ни малейшего внимания. В Нижнем городе начались восстановительные работы, и оттуда доносился оглушительный грохот.
– И чего же вы хотите? Прочитать мне мораль или же поблагодарить за то, что я не пытаюсь с ней увидеться?
– Мне – читать вам мораль? К чему? Наоборот, я пришла сказать, что совсем не рада, что вы от нее отказались.
Александер усмехнулся и, повернувшись, посмотрел на Мадлен. Что ж, приходилось признать, что кузина выглядела не намного лучше, чем он. Должно быть, у них с Изабель вышла какая-то размолвка.
– Как она?
– Очень плохо, мсье Макдональд. После похорон отца чахнет на глазах.
Он выглядел удивленным.
– После похорон отца?
Александер слышал на днях, что в городе похоронили богатого торговца, но он был так занят своими невеселыми мыслями, что не стал вникать в детали. В один из вечеров, во время патрулирования, он оказался возле дома Изабель на улице Сен-Жан. Улица была пустынна, поэтому он рискнул подойти и заглянуть в окно. Изабель сидела за клавесином, наигрывая грустную мелодию. Прижавшись спиной к стене, он несколько минут стоял и с замирающим сердцем слушал, как душа возлюбленной изливает свое горе. Наивный, он решил, что это из-за него! Опасаясь, что кто-то может его увидеть, он ушел. Выходит, в тот вечер Изабель оплакивала своего отца…
– Когда это случилось? – спросил он с искренним участием.
– А вы не знали? Он скончался седьмого апреля. А незадолго до этого умерла ее подруга Марселина. Я боюсь за Изабель – она не ест, не спит. Поэтому я подумала, что вы можете ей помочь.
– Для этого она должна согласиться на встречу со мной!
Александер снова устремил взгляд на небо над Нижним городом.
– Что между вами произошло? Вы поссорились?
Вместо ответа он лишь устало пожал плечами и скрестил руки на груди. Мадлен это не обескуражило.
– Мсье Макдональд, Изабель нужно растормошить! И если вы правда ее любите…
Он вздрогнул, и тело его напряглось, как струна. Мадлен положила руку ему на предплечье.
– Вы ведь по-прежнему ее любите, правда?
Александер медленно кивнул, проглотив комок в горле.
– Она не захочет меня видеть, мадам Мадлен, – шепотом произнес он. – Она вам не рассказала? Думаю…
– Мсье Макдональд, Изабель ни с кем не хочет разговаривать, даже со мной. Что бы между вами ни произошло, это касается только вас двоих. Но я уверена, она вас все еще любит.
Он опустил глаза.
– Признаться, я сомневаюсь в этом.
– Я не говорю, что она на вас не сердится, но… Мы не станем ни о чем ее просить. Мы устроим встречу, случайную встречу. Она нуждается в вас.
– Не знаю…
– Александер, сделайте это ради нее! – взмолилась Мадлен.
Он был тронут доверием молодой женщины. И она в первый раз обратилась к нему по имени! Он попытался улыбнуться, глядя на ручку, все еще сжимавшую его руку. Пальчики у Мадлен были длинные и тонкие, коротко обрезанные ногти – безупречно чистые.
