Валентина Мельникова - Неоконченный романс

Парни вежливо кивнули Лене.

— Это вы хозяйка? Можно попросить вашего мужа проводить нас? — спросил один из них.

— Ну это как раз не ее, а мой благоверный, — захихикала Верка. — Веди их, гид мой дорогой, все показывай, не утаивай. — Она подтолкнула Сашу в бок. — Будет в чем Алексею Михайловичу косточки да еще кой-чего по субботам парить. — И, заметив его смущение, добавила жару:

— Банька краше, когда в нее с любимой женщиной на пару ходят, тогда она служит дольше и дух в ней слаще.

Правда, Сашуня? — Она озорно обвела всех взглядом. — Так что обновлять баньку надо с молодой женой, Алексей Михайлыч.

— Думаю, за этим дело не станет, — пошутил Алексей, — авось и присмотрю кого. Девушек тут пригожих очень даже много наблюдается. — Он посмотрел прямо в глаза Лене, и искра, пробежавшая между ними, снова вызвала у девушки ощущение беспокойства и тревоги.

Саша молча повернулся и повел мужчин через огород к бане. Вера прихватила из машины пару пакетов яблочного сока, потащила Лену за руку в дом.

Потягивая через соломинку слегка кисловатый сок, подруги наблюдали, как мужчины обошли вокруг бани, вошли внутрь, потом прошли по огороду, подошли к теплице. Саша, размахивая руками, с воодушевлением что-то рассказывал, кивая на коттедж.

— Ну, Сашка, — Вера засмеялась, — ну прямо хозяин барин, только в чужом огороде. Небось тебя представляет. Ты ведь невеста у нас видная, да и не бедная. Слушай, Ленка, — она наморщила лоб, — а зачем директору жену себе на стороне искать, когда такая красавица, да еще и умница, рядом пропадает.

Все же при тебе! — Она критически оглядела Лену со всех сторон. — Я не я буду, коли вас не сосватаю!

— Брось, Вера! — досадливо отмахнулась Лена. — Предоставь мне самой решать свои проблемы.

— Да уж ты и решаешь! Поди, двадцать восемь скоро? Для кого ты себя хранишь? Мужа не вернешь, а тебе детей рожать надо. Что толку сохнуть в нашей дыре и ни разу мужика не поиметь? Дура ты, Ленка! — рассердилась Вера. Но тут новая мысль пришла ей в голову. — А хочешь, я тебя со старшим братом познакомлю, с Германом? Он у нас человек серьезный — не то что я. В тридцать четыре уже старший опер по особо важным делам в краевом угрозыске. Это тебе не фунт изюма. Жена у него пять лет назад от рака умерла. Ему с бабами некогда баловать, а уж тебя бы он оценил, слово даю. Зарплата у него приличная, мужик он видный, не хуже твоего Алексея Михайловича…

— Ах, уже моего? — притворно рассердилась Лена и кинула в Верку пустой пакет.

Та схватила нож для мяса:

— Зарэжу! — и погналась за подругой.

Так Саша и застал их: Верка сидела под кухонным столом, вопила: «Зарэжу!» — и отбивалась ногой от швабры, которой Лена пыталась извлечь ее на свет божий.

— Вера, я поеду переоденусь. Помогу мужикам немного. Как вы тут? Без меня справитесь? — спросил он, не глядя на Лену.

— Да езжай, езжай. Что тут с бабами делать? Там, конечно, мужские разговоры, анекдоты, пивко, а тут салфеточки, занавесочки. Давай не мешкай, с директором полезно дружбу водить.

Саша уехал и через полчаса, переодевшись в старенькие джинсы, привез с собой бензопилу и упаковку немецкого пива. Верка проводила мужа взглядом и вздохнула.

— Всем хорош мужик, но терпеть не может заниматься бабьими делами.

Они быстро навели порядок на кухне и перешли в гостиную. Сняли чехлы с мебели, распечатали коробки и принялись освобождать от упаковки картины.

Все вещи были из Лениной московской квартиры и недавно пришли багажом. Квартиру она продала еще в прошлый отпуск. Прежде чем выслать вещи, отец крепко выругал ее по телефону:

— Ты поступаешь слишком опрометчиво! Что тебя держит в этой дыре? Одну глупость ты уже сделала — продала квартиру, но зачем тебе собственный дом в деревне? Ты что, решила там навсегда остаться?

Лена заметила, как навострила уши телефонистка, и, сказав отцу, что совершенно ничего не слышит, положила трубку.

О существовании некоторых вещичек она просто-напросто забыла и, освобождая их от упаковки, испытывала радость и грусть одновременно, возвращаясь мыслями в счастливые времена юности. Некоторые из них были связаны с Сергеем. Она погладила по голове плюшевого тигренка, которого он подарил ей во время одной из прогулок, купив с лотка. Лена прижалась к игрушке лицом и вдруг почувствовала легкий запах табака. Это был запах мужа. И она вновь ощутила острую горечь огромной утраты, которая притупилась за эти годы. Боль, как электрический разряд, пронзила ее и заставила разрыдаться в голос. Вера, вынимавшая из коробок книги, бросилась к ней, обняла за плечи, пытаясь заглянуть в глаза.

— Что с тобой? Что случилось, Леночка?

Но Лена, уткнувшись лицом в мягкую игрушку, плакала так горько и надрывно, что Вера не выдержала и тоже захлюпала носом. Сбегав на кухню за водой, она заставила Лену сделать несколько глотков и, прижав ее к груди, начала, раскачиваясь, приговаривать:

— Успокойся, маленькая, успокойся, глупенькая.

Что прошло, уже не вернуть. Поплачь немножко, все горе со слезами вытечет. Узелок развяжется, легче жить станет. — Достав носовой платок, она вытерла глаза и нос подруге.

Лена улыбнулась:

— Ты будто бабушка-причитушка, успокаивать умеешь.

— Действительно, меня бабушка так научила заговаривать. И правда, все куда-то уходит. — Вера легко поднялась на ноги, потянула за собой Лену. — Давай-ка книги будем наверх носить, я их по стопочкам разложила, чтобы легче было.

Из всех комнат Лене больше всего нравилась мансарда под крышей, и не случайно она решила оборудовать здесь свой кабинет. С балкона вид открывался ошеломляющий: весь поселок лежал как на ладони, а дальше на все четыре стороны тянулись покрытые лесом сопки, переходящие в горные массивы. Сквозь прозрачный воздух просматривались седые вершины гольцов. Густые синие тени скрадывали провалы. На их фоне резче выступали освещенные солнцем гребни гор. Все еще покрытые снегом, они напоминали о себе ураганными ветрами, гулом лавин и камнепадов.

В это время, когда в горы только-только пришла весна, они особенно опасны. И люди, работающие там, — лесники, егеря, смотрители биостанции, метеорологи — несмотря на огромный опыт, постоянно рискуют жизнью. Но человеку несведущему горы кажутся воплощением вечной красоты, неподвластной ни времени, ни стихиям!

— Ой, Ленка, завидую я тебе, такая красотища вокруг! А наш дом словно в яме: с одной стороны гора, с другой стороны гора, а посередине — мостик… Зато тебе до школы целый час добираться. Но ничего, сосед у тебя при колесах, подбросит по случаю. — Верка заглянула Лене в глаза. — А может, мне за ним приударить? Я девка видная, не хуже тебя, на язык бойкая, живо ему зубы заговорю…