— Ясно. Я понимаю, почему ты перешла именно на эту работу. Любой дурак знает, что скрести туалеты куда легче, чем таскать на себе лифчики и трусики перед камерами. Я и сам поступил бы точно так же.
Саммер смерила его испепеляющим взглядом.
— Да заткнись ты! И отпусти наконец мою ногу.
— Так, Розенкранц или не Розенкранц, ты арестована.
— Прекрасно, я арестована. Теперь ты отпустишь мою ногу?
— Я, похоже, надоел тебе, а? — произнес он с издевкой в голосе, многозначительно проведя своим указательным пальцем по ее подбородку. — Цыпочки никогда не бывают равнодушны ко мне.
— Меня тошнит от тебя.
— И так тоже, случается, я на них действую, извини. — На этот раз гримаса мужчины несомненно была улыбкой, хотя и короткой. Его палец замер на месте.
— Не сомневаюсь, — сказала Саммер с облегчением.
— Предупреждаю тебя: если попробуешь бежать, я тебя догоню. В школьной футбольной команде я был нападающим и иначе, как круто, играть не умею.
Он отпустил ее лодыжку и встал на ноги. Мужчина был не так уж высок, она заметила это и раньше, но, действительно, был сложен как футбольный игрок. А может, просто в слишком тесной майке его плечи, руки и грудь выглядели впечатляюще? Как бы то ни было, женщина не сомневалась, что он догонит ее, если она побежит. И она не побежала.
— А что это была за школа? — язвительно поинтересовалась Саммер.
— «Тринити».
Это была католическая школа близ Нашвилла, знаменитая своей футбольной командой.
— Вот как? А твое имя?
Саммер знала нескольких выпускников «Тринити», в основном ребят. В отрочестве она часто бывала в Нашвилле. Большой город, яркие огни и всего в сорока милях по автостраде от дома.
— Стив.
— А полностью?
— Стив Колхаун. — Его голос прозвучал настороженно, и именно эта настороженность оказалась для нее красноречивей всего остального. Стив Колхаун. В горах Теннесси он был более знаменит, чем Дэви Крокет. Или, правильнее сказать, печально знаменит.
Наверное, она посмотрела на него как-то особенно, потому что мужчина равнодушно сказал:
— Я вижу, мое имя тебе знакомо.
— Кто же о тебе не слышал?
У Саммер не было причин щадить его чувства. Стив Колхаун и в самом деле был полицейским. А точнее, детективом полиции штата Теннесси. Или, по крайней мере, когда-то им был. Она не знала его нынешнего статуса, потому что газеты уже давно перестали интересоваться этим человеком.
А года три назад он был одной из сторон самого знаменитого любовного треугольника из всех, какие знала центральная часть Теннесси. Трагический роман Колхауна стал всеобщей сенсацией, когда женщина, с которой он был в связи, повесилась в его кабинете. В здании полицейского участка, в самом центре Нашвилла. То обстоятельство, что она была подающей надежды певицей в стиле кантри, только придало драме большую остроту. Как и тот факт, что она оставила не посмертную записку, а видеокассету. Пленка содержала сногсшибательные кадры, запечатлевшие ее и Стива Колхауна, друга детства и сослуживца ее мужа, в сценах самого жаркого секса. На письменном столе того кабинета, где оборвалась ее жизнь. Согласно той же записи женщина совершила самоубийство, когда Стив прервал их тайный роман.
Телевидение и пресса были в восторге от этой истории. Она попала даже на страницы «Нэшнл инкуайрер».
Стив Колхаун получил свою порцию славы и мести.
— Ну, знаешь, не верь всему, что слышишь. Половина того, что тогда болтали, была ложью.
— Ты хочешь сказать, что половина была правдой? — не удержалась Саммер.
Проигнорировав вопрос, Колхаун бросил на нее испепеляющий взгляд.
— Не будь хитрожопой, Розенкранц. Я не люблю хитрожопых.
— О, да ты пугаешь меня?
— Вот именно. Напуганной ты мне нравишься больше. По крайней мере, тогда ты меньше тарахтишь.
— Моя фамилия не Розенкранц, а Макафи. Саммер Макафи. С Лемом Розенкранцем мы развелись.
— Сообразительный парень.
— Насколько я правильно помню газетные публикации, тебя уволили, когда все открылось. Значит, ты не полицейский. И даже не «что-то в этом роде». И больше им не будешь. И уж точно не в Мерфрисборо. Короче говоря, я пошла отсюда.
— Давай, давай, Розенкранц. Попытай счастья. Доставь мне удовольствие.
И он выразительно посмотрел на нее.
Заметив его взгляд, Саммер содрогнулась. Даже Грязный Гарри не смог бы так посмотреть, ведь у Гарри было два глаза. Скрестив руки на груди, женщина чертыхнулась и прислонилась плечом к микроавтобусу.
— Приятно узнать, что ты не так глупа, как кажешься.
Она решила проигнорировать это замечание.
— А что же ты делал среди ночи в похоронном бюро на столе для бальзамирования?
— Ты никогда не слышала о предварительном сервисе фирмы «Хармон бразерс»? Приходишь к ним еще до своей смерти, и они оказывают тебе ровно половину своих услуг.
— Ха-ха!
— Мне нравятся женщины, которых смешат мои шутки.
Саммер бросила на него убийственный взгляд. Но тот, видимо, не тронул его.
— Я не шучу. Как ты там оказался? Попал в катастрофу, да?
— В катастрофу, это точно. — Стив фыркнул. — Сначала твои дружки сделали из меня отбивную, потом облили керосином, и, когда ты решила пощупать мой пульс, они как раз разжигали специально ради меня печь крематория. Спасибо, что голова оказалась крепче, чем они рассчитывали, а то сейчас моя задница была бы поджарена с корочкой.
— Сколько раз говорить тебе, что они не мои дружки. Я не имею ни малейшего представления о том, кто они. — Так вот, оказывается, почему так гудел кондиционер. Нараставший рев не был плодом ее воображения: разжигалась печь. Саммер вздрогнула, припомнив, что крематорий находился сразу за гримерной.
— Знаешь, а я почти верю тебе, — признался Колхаун.
— Приятно узнать, что и ты не так глуп, как кажешься. — За этот ответный выпад она была удостоена понимающим взглядом. — Так кто же они?
— Тебе лучше знать. — В нем еще оставались сомнения.
Саммер набрала воздуха в легкие.
— Забудь об этом. Просто забудь. И вообще, мне на все наплевать. Если они пытались убить тебя, то скорее всего хорошие ребята. Я, во всяком случае, за них. А теперь иду домой.
Она бросилась прочь от микроавтобуса в предвкушении прогулки в шестнадцать миль в одной кроссовке. Но это казалось ей пустяком по сравнению с испытаниями, которые наверняка ждали ее, останься она с ним хоть на секунду. И пусть только попробует задержать ее, сразу получит, мало не покажется! Да она ему так наподдаст… Но все эти отважные планы рухнули. Словно из-под земли передней вырос Колхаун.
