— Кому-нибудь удалось остановить нашествие вредителей?
— Пока нет.
— В округе Верхний Киамбу два случая заболевания кофейной ягоды.
— Да, я слышал. Но распространение заразы удалось остановить, погибла только часть урожая.
Они ехали по узкой дороге, одной из многих, проложенных итальянскими военнопленными во время войны. Дорога петляла среди холмов между Киганджо и имением Тривертонов, пересекая утопающие в зелени плодородные угодья, где среди посевов кукурузы, банановых рощ и сахарного тростника то тут, то там виднелись небольшие круглые хижины. По обочинам носились в пыли дети, завидев машину, останавливались и что-то кричали ей вслед. Женщины, которые, согнувшись, волокли воду и дрова по тропинке, идущей параллельно дороге, поднимали руки в приветственном жесте. Мона махала им в ответ, чувствуя, как неожиданное счастье и радость переполняют ее впервые за те два месяца, что она управляла фермой одна, без Дэвида.
— Что еще нового ты узнал в Джакаранде? — спросила она, бросив быстрый взгляд на сидящего рядом мужчину. Несколько дней назад Мона слышала, как тетушка Грейс говорила, что Дэвид Матенге — копия своего красивого отца-воина.
— Они все еще считают, что самый надежный способ борьбы с войлочником — это обмазывание жиром. Кофейный совет рекомендует «синторбит» и «остико». В Джакаранде экспериментируют с «дилдрином», новым инсектицидом производства «Шелл Кемикалс».
Дэвид поудобнее устроился на сиденье, выставил руку в окно, взглянул на Мону.
— Как дела на ферме?
— Сумела продать наш последний урожай по четыреста двадцать пять за тонну.
— Это намного больше, чем в прошлом году.
Она засмеялась:
— Так ведь и затраты на управление фермой значительно выросли. Дэвид, как же я рада, что ты вернулся!
Он внимательно посмотрел на нее, затем отвернулся. Мимо проносились зеленые холмы и глинистые проселочные дороги; то тут, то там на фоне пронзительно голубого неба зеленели густые банановые рощи. Дымок спиралями поднимался от конусообразных крыш, крытых соломой. Дэвид почувствовал, что он соскучился по этому мирному, такому знакомому пейзажу. И по Моне он тоже соскучился.
— Зайдешь ко мне попить чаю? — предложила она, объезжая вокруг Белладу и паркуя машину между видавшим виды «фордом» и запыленным «кадиллаком», первым из которых активно пользовались каждый день, в то время как лимузин не двигался с места уже несколько лет, с самых похорон леди Роуз. — Или хочешь отдохнуть с дороги?
Дэвид выбрался из машины и отряхнул пыль с брюк.
— Я в поезде выспался, так что с удовольствием выпил бы чаю.
Мона обрадовалась:
— Отлично! — И последовала за ним по ступенькам на кухню.
Когда они вошли, Мона сказала:
— У меня опять был серьезный разговор с Соломоном. Сегодня утром я его застукала, когда он подогревал тост на огне.
— Ну и что с того?
— Так он держал тост пальцами ног!
Дэвид рассмеялся. Мона, тоже смеясь, хотела добавить что-то еще, когда на пороге столовой неожиданно возникла какая-то фигура.
— Джефф! — выдохнула она. — Я не заметила твою машину.
— Меня отец подбросил. Он поехал в миссию проведать тетушку Грейс.
— А Ильза с тобой? Мы как раз собирались выпить чаю.
Джеффри бросил короткий неодобрительный взгляд на Дэвида и произнес:
— Боюсь, это не очень хорошая идея. Мы не просто в гости к тебе приехали, Мона, нам нужно поговорить с глазу на глаз. У меня для тебя неприятные новости.
— Что случилось?
Он снова многозначительно посмотрел на Дэвида, который быстро сказал:
— Я выпью с тобой чай в другой раз, Мона. Мне все равно нужно съездить повидать мать и Ваньиру.
— Дэвид, — она дотронулась до его руки. — Пожалуйста, возвращайся и пообедай со мной.
— Конечно, — ответил он. — Нам ведь нужно еще поработать с бумагами.
— В самом деле, Мона, — сказал Джеффри, когда Дэвид ушел. — Я не понимаю, почему ты позволяешь своей прислуге звать тебя по имени.
— Какой же ты заносчивый, Джеффри, — сердито ответила она, в очередной раз поражаясь тому, как могла когда-то даже думать о том, чтобы выйти замуж за этого ханжу! — Я тебе уже сто раз говорила, что Дэвид Матенге не прислуга, а мой управляющий. Кроме того, он мой друг. Так что за плохие новости ты мне принес?
— Ты сегодня утром радио слушала?
— Джеффри, я встала до рассвета и все утро провела на плантации, следила за обработкой кофе, потом ездила на вокзал встречать Дэвида. Поэтому радио я не слушала. А что случилось?
Джеффри так и подмывало сообщить ей, что, по его мнению, Мона вполне могла бы отправить кого-нибудь другого встретить Дэвида и что на самом деле это гораздо более соответствовало бы приличиям. Но зная, что спорить с ней бесполезно, что она все равно поступит так, как считает нужным, он предпочел вернуться к причине своего неожиданного визита.
— Губернатор объявил в Кении чрезвычайное положение.
— Что?!
— Сегодня ночью был арестован Кеньята и несколько его приспешников, чтобы наконец покончить с May May.
— Но нет никаких доказательств того, что за May May стоит Кеньята! Пару месяцев назад он публично осудил акты терроризма!
— Но мы должны были их как-то остановить! Готов поспорить на все что угодно, что теперь, когда старый Джомо оказался за решеткой и больше не может распространять свои идеи, насилие прекратится.
Мона, отвернувшись, прижала руку ко лбу.
— И что означает введение чрезвычайного положения?
— Это означает, что до тех пор, пока бандиты не выйдут из лесов и не сдадутся в руки властям, мы будем жить на особом положении, под надзором полиции.
Она подошла к покрытому кафелем столу, на котором между электрической кофеваркой и соковыжималкой стоял радиоприемник в желтом пластмассовом корпусе. С тех пор как в 1919 году была построена Белладу, кухня уже несколько раз перестраивалась. Последний раз ремонт делали два года назад, тогда старая дровяная печь наконец уступила место современной газовой плите.
Мона включила радио, играла песня «Твое сердце, которое лжет». Она нашла радиостанцию Найроби.
— Несомненно, Кения переживает сейчас нелегкие времена, — услышала она голос губернатора, сэра Эвелина Бэринга. — Но я призываю всех сограждан сохранять спокойствие и не допускать распространения панических слухов. Я подписал документ, который вводит чрезвычайное положение на территории всей колонии. Это очень серьезная мера. Правительство Кении вынуждено было пойти на нее скрепя сердце и, поверьте мне, после долгих колебаний. Но в сложившейся ситуации, когда растет беззаконие, учащаются случаи насилия и беспорядков в определенной части колонии, у нас не оставалось другого выбора. Такое положение стало результатом подрывной деятельности движения, известного под названием May May. С целью восстановления правопорядка и обеспечения безопасности мирных и законопослушных граждан любой национальности правительство подписало указ о введении чрезвычайных мер, которые позволят ему брать под стражу определенных элементов, которые, по их мнению, представляют опасность для государственного порядка.
