Это был шанс. Пусть крошечный, почти нереальный, но все же.
– Спасибо! – Алекс забрала медальон. – Но я пойду одна, это опасно.
– Поверь мне, сестричка, я сумею за себя постоять.
– Сестричка?..
– Пойдем, я расскажу тебе все по дороге!
Они шли, почти бежали, сначала по парку, потом по безмолвному лесу. До полуночи оставалось всего полчаса. Ключик в руке Алекс светился все сильнее и сильнее.
– Это лучше сделать как можно ближе к гари. – Леся задыхалась от быстрого бега. – Я читала это в записках своей прабабки. Ты знаешь, как она его ненавидела? Он бросил ее одну, беременную. Он бросил, а сволочь Соловьев силой сделал своей любовницей, чтобы летом сорок третьего убить.
– Почему он ее убил? – Алекс нащупала в кармане куртки мешочек с порошком.
– Потому что считал, что она знает, где искать клад.
– А она знала?
– Да, но у нее не было того, что есть у тебя.
– Медальона?
– Его. Вот мы и пришли! – Леся остановилась так быстро, что Алекс едва не упала. – Здесь его царство. Ты чувствуешь, Ксанка?
Она чувствовала. Как чувствовал это и медальон. Воздух вокруг них с Лесей закручивался зелеными вихрями, а земля под ногами ходила ходуном.
– Все, уходи, Леся! – Алекс достала из кармана порошок из гарь-травы. – Дальше я сама.
– Не сомневаюсь в этом ни секунды. Дальше, сестренка, я тебе уже не помощница. – Леся усмехнулась, запрокинула лицо к черному небу, закричала, перекрикивая поднявшийся ветер: – Я привела ее! Слышишь? Я сделала все, как ты велел.
Алекс, еще не до конца понимая, что происходит, но уже почувствовав подвох, отступила на шаг.
– Кого ты зовешь? – спросила, крепко сжимая в одной руке медальон, а в другой кисет с порошком.
– Того, кому служу душой и сердцем, но тебе не нужно об этом беспокоиться, Ксанка…
Наверное, из-за набирающих силу зеленых смерчей Алекс упустила момент, кода Леся сделала выпад, и в ее шею впилось что-то острое, как змеиное жало. Через мгновение зеленый свет померк, и она провалилась в черноту.
– Вот такая история! – Леся смотрела только на Дэна, и только ему одному предназначалась ее отчаянно-сумасшедшая улыбка.
Сейчас, подсвеченное колдовским светом блуждающего огня, ее безумие было особенно выпуклым, очевидным, а ее глаза горели тем же фанатичным светом, что и у Ильича. Гарь получила еще одну жертву.
– Где Ксанка? – Сейчас, когда счет, возможно, шел на секунды, ему было не до психоанализа. Он должен был действовать.
– Тише! – Леся приложила указательный палец к губам. – Слышите? Волки замолчали.
– Где Ксанка, я тебя спрашиваю?! – Отчаяние достигло своего апогея, Дэн был готов совершать безумия. Если понадобится, он силой выбьет признание из этой ненормальной.
– Спокойно, друг. – На плечо легла ладонь Гальяно. – Разреши, я с ней поговорю.
– Нет времени…
– Мне нужна одна минута. – Гальяно присел на корточки перед Лесей, сказал мягко: – Ты же не просто так нам все это рассказала? Есть еще что-то?
– Волки замолчали. – Она продолжала улыбаться. – Как вы думаете, мальчики, почему они до сих пор на вас не напали? Почему вы до сих пор живы?
– Ты не дала им команду.
– Я дала им команду. Моя бы воля, вы были бы мертвы еще несколько дней назад.
– А чья сейчас воля, Леся?
– Она очень сильна. – Леся, казалось, не услышала вопрос. – Возможно, она даже сильнее Лешака. Если она не захочет подчиниться, с ней ничего нельзя будет поделать. Даже он, – она посмотрела в сторону гари, – это понимает. Ваша Ксанка решила умереть этой ночью. При ее способностях остановить сердце будет несложно. Она умрет, и он потеряет все.
– Я пошел! – Дэн не сводил взгляда с полыхающего над лесом зеленого зарева. – И ты пойдешь со мной! – Он силой поставил Лесю на ноги.
– С удовольствием! – Она вздернула подбородок. – Только не потому, что ты так хочешь, а потому, что мне хочется видеть, как он победит.
– Ты сказала, что Ксанка собирается убить себя… – Гальяно с тревогой посмотрел на Дэна.
– Собирается, но она не посмеет этого сделать. И знаешь, почему?
– Почему?
– Вы ей не позволите! Пойдемте, мальчики! Представление начинается!
…Гарь со всех сторон окружали волки. Их было десятки, если не сотни. Никакое оружие не поможет, если эти твари нападут все разом. Но Дэн не думал о волках, Дэн смотрел на Ксанку…
Как тринадцать лет назад, она парила над гарью. Вокруг ее лодыжек обвивались зеленые вихри, белые волосы развевал ветер, а глаза были открыты. Дэн мог поклясться, что она их видит.
– Алекс! Ксанка! – Он рванул вперед, и по морю из волчьих тел пробежала тревожная рябь.
– Осторожно! – Кто-то с силой дернул его за руку, оттаскивая от волков. – Они порвут тебя…
Туча, бледный, сосредоточенный, сдернул с плеча бесполезное ружье, передернул затвор.
– Не порвут. – Голос Леси звучал на удивление громко. – Она их держит. Она одна удерживает всю стаю, не позволяет волкам напасть на вас. Я же говорила, она очень сильна, но чтобы контролировать этих тварей, ей нужно быть полностью сконцентрированной. Вот так! Она сильна, а я умна. – Леся победно улыбнулась. – Сыграть можно не только на человеческих слабостях, но и на человеческой силе. Перед вашей ненаглядной Ксанкой сейчас стоит очень сложная дилемма. Ее силы хватит на что-то одно: удерживать волков или сопротивляться чужой воле. Угадайте, что она выберет? Я почти уверена, что волки на вас не нападут.
Это был подлый и одновременно чудовищно коварный план. Волки не подпустят их к Ксанке, а она не позволит волкам напасть, и сопротивляться Чуду она тоже не сможет…
– Может, пальнуть из дробаша? – Гальяно бросил вопросительный взгляд на Матвея, но тот ничего не ответил.
– Мы пальнем, – пообещал Туча, смахивая со лба пот. – Только, боюсь, силы не равны.
– Начинается… – не сказала, а выдохнула Леся, и Дэн, удерживающий ее за руку, почувствовал, как она дрожит.
Дрожала не только Леся, дрожала земля под их ногами. Пепел поднялся в воздух, закружился над гарью серой метелью. Ксанка на мгновение прикрыла глаза, но тут же снова их открыла. Теперь она смотрела прямо на Дэна, и во взгляде ее была мольба: «Уходи! Уходите все!»
Он не мог предать ее во второй раз, он должен хотя бы попытаться.
Ксанка парила в полуметре над землей, когда гарь изрыгнула из себя гроб.
– Он пришел! – По щекам Леси катились слезы. – Скоро он возьмет то, что ему причитается.
Порывом ветра с гроба сорвало крышку, швырнуло на землю. Лежащий в гробу мертвец хищно осклабился, в провалах глазниц разгоралось синее пламя.
