Магда протягивает руку и закрывает папку, скрывая мое прошлое за толстой коричневой бумагой.
— Это не одно и то же, — говорит она мне.
Когда я смотрю на женщину напротив меня, с добрыми глазами, я удивляюсь, как я не подвел и ее тоже. Она приняла меня. Она заботилась обо мне в мой самый темный час. И все же она здесь. Единственный человек в моей жизни, которого я не запятнал.
— Ты должна сохранить ей жизнь, — приказываю я.
Это только еще больше злит ее.
— Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что ты просто не можешь заставить кого-то иметь волю к жизни. Особенно после того, через что пришлось пройти ей.
Ее слова тоже расстраивают меня. Если кто-то и может спасти ее, то только Магда.
— Я беспокоюсь о тебе, — говорит мне Магда. — Эта девушка возвращает тебя в прошлое. Ты веришь, что можешь спасти ее чем-то чисто материальным. Но это не тот путь.
— Тогда каков тот самый путь? — интересуюсь я.
Магда вздыхает и встает.
— Ей нужна единственная вещь, которую никто другой в ее жизни никогда ей не давал. Единственное, что даже ты не готов ей дать.
Наступает пауза, и в ее глазах мелькает глубокая печаль.
— Ей нужна любовь, Алешка.
Глава 13
Талия
Алексей избегает меня.
Мои порезы заживают, и каждый раз, когда я прикасаюсь к швам, я думаю о нем. О том взгляде, который он бросил на Магду в тот день. О секретах, которые он хранит.
Эти мысли помогают мне не сосредотачиваться на себе.
Верная слову, Магда приносит мне еду тогда, когда я голодна. Но это всегда одно и то же. Рыба или курица. Ягоды, орехи и зелень.
Я трачу некоторое время на рисование, так как Алексей, очевидно, предполагал, что это станет для меня своего рода терапией. Я разрисовываю каждый холст кроваво-красным. Когда Магда видит их, она хмурится. В ее глазах разочарование, и это меня раздражает.
— Мне нужно больше красной краски, — говорю я ей.
— Почему бы тебе не осмотреть дом, — предлагает она. — Если хочешь, я могу устроить тебе экскурсию.
Я ерзаю с кистью в руках, чтобы избежать ее обнадеживающего выражения лица.
— Я сделаю это позже.
Она кивает, а затем делает что-то неожиданное. Она похлопывает меня по плечу и слегка сжимает.
— Временами ты так сильно напоминаешь мне его, — говорит она. — Когда он впервые поселился у меня.
— Кто? — спрашиваю я.
— Алешка, — отвечает она. — Алексей. Вы двое похожи больше, чем вы оба думаете.
Когда она это говорит, в ее взгляде сквозит тепло. Вперемешку с болью.
Я отвожу взгляд, а она выходит из комнаты.
* * *
После обеда я делаю, как предложила Магда, и исследую остальную часть дома.
Всего три этажа, и я подозреваю, что есть еще подвал. После изучения первого, я открываю для себя что-то новое. Тренажерный зал. Единственное оборудование внутри — одинокая боксерская груша, свисающая с потолка. Мое внимание привлекает не сумка, а человек, который ее бьет.
Алексей.
На нем черные брюки и больше ничего. И впервые я вижу его обширные татуировки. Некоторые сложные, некоторые простые. По его спине, груди и бицепсам простирается смесь черного и других цветов. Внутри меня возникает желание изучить их. Желание исследовать его. Будто он головоломка, а я хочу разгадать каждую из его тайн.
Я хочу познать ощущение прикосновения моих рук к его телу. Грудь и спина широкие, сильные, блестящие от пота. Такого желания у меня не было со времен Дмитрия. Такого рода желания мне незнакомы. Такое желание опасно для меня и заманчиво в худшем смысле.
Он, кажется, не слышит меня, даже когда я захожу внутрь, и коврик скрипит под моей ногой. Лишь мгновение спустя его взгляд встречается с моим в зеркале. Он замирает, а затем медленно поворачивается ко мне.
— Талия?
В его голосе слышится беспокойство. Он хочет знать, что я здесь делаю. Жаль, что у меня нет ответа.
— Меня тошнит от рыбы, — говорю я ему.
— Это полезно для мозга, — отвечает он.
Я наклоняю голову набок и рассматриваю его.
— Это вежливый способ сказать мне, что я спятила?
На его губах появляется тень улыбки, и он пожимает плечами.
— Может быть, немного.
Я тоже улыбаюсь. И это пугает нас обоих до смерти. Мои волосы каскадом падают на лицо, когда я наклоняю голову вниз и постукиваю пальцами ног по коврику.
— Не прячься от меня, — говорит Алексей.
И когда я поднимаю глаза, он стоит передо мной. Его пальцы находят мой подбородок, и он убирает волосы с моего лица.
— Никогда не прячься от меня.
Его лицо близко к моему, и мы оба изучаем друг друга. Я хочу кое-что узнать о нем. Вещи, в которые я не посвящена.
— Мне нужно, чтобы ты снял мои швы, — говорю я.
Он берет мою руку и проводит пальцами по зажившим порезам.
— Магда…
— Я хочу, чтобы это сделал ты.
Его бледно-голубые глаза ищут ответы на моем лице, но я не могу их ему дать. Поэтому он просто кивает и берет меня за руку, ведя наверх, в мою спальню.
— Сядь на кровать, — приказывает он.
Что я и делаю. Мои ноги свисают с края, так как кровать высокая, а я маленького роста. Я смотрю, как Алексей исчезает в ванной и через мгновение возвращается. Он опускается передо мной на колени с ножницами, и я свободно протягиваю ему руку. Пока он работает, я изучаю его татуировки.
— Что они означают? — интересуюсь я у него.
Он смотрит на меня, и, кажется, что он меня не слышал. В его глазах беспокойство, но я не знаю почему.
— Твои татуировки, — уточняю я.
И снова он молчит. Так же, как он поступил у Армана. Он кажется напряженным. И я не могу избавиться от ощущения, что мне здесь чего-то не хватает. Либо он не хочет говорить о них, либо не понял меня.
— Ты хочешь знать о значении моих татуировок? — спрашивает он.
Я киваю, когда он смотрит на меня.
— Звезды на моих плечах я получил, когда стал Вором, — говорит он мне. — Они же вытатуированы у меня на коленях. И по той же причине ты носишь мою звезду. Чтобы другие знали, что ты принадлежишь Вору. Но, самое главное, что ты принадлежишь мне.
Мой пульс учащается, когда он произносит эти слова. Так по-собственнически. Но не так, как Арман. С Алексеем все по-другому, и я не знаю почему. Я чувствую, что эти слова означают, что он защитит меня. Как он и обещал. Но допускать такую мысль опасно.
— А как насчет тех, что у тебя на руках? — интересуюсь я.
— Это указывает на мои преступления. Время, которое я провел в тюрьме. Роза на моем плече означает, что в тюрьме мне исполнилось восемнадцать.
— За что? — интересуюсь я.
— Ты любопытная, котенок, — замечает он, но на его лице появляется намек на улыбку. — Хочешь все знать.
Я пожимаю плечами и жду его ответа. Он внимательно наблюдает за мной, пока говорит, оценивая мою реакцию.
— Ты должен отсидеть срок в тюрьме, чтобы стать Вором. Это старый способ, как все происходит. Эта традиция все еще ценилась в то время, когда я хотел быть посвященным. Итак, в шестнадцать лет я взломал банк и присвоил средства одного коррумпированного политика.
— Значит, тебя поймали нарочно? — интересуюсь я.
— Да. Но это ничего не значило. Всего несколько лет. Каждый вор должен отсидеть свой срок.
Я этого не понимаю, но для него это имеет смысл. Он быстро заканчивает. Слишком быстро. А я не хочу, чтобы он уходил. Поэтому я наклоняюсь вперед и целую его. Инструменты, которые он держал в руках, в следующую секунду падают на пол, а затем он оказывается на мне, прижимая меня к кровати.
Это происходит быстро. Он крепко целует меня. Я же отвечаю на его поцелуй. Мои руки в его волосах, а его язык у меня во рту. Он крепко прижимается к моему животу. И мое тело изнемогает от истомы по нему, что только пугает меня.
Но он резко отстраняется, его глаза при этом дикие и растерянные.
Я прижимаю пальцы к губам, не позволяя своему взгляду оторваться от него, когда он нависает надо мной.
